– Король согласился передать Троттернищ Маклаудам как часть приданого Изабель при замужестве.
– Что теперь делать?
Рори пожал плечами.
– Не знаю. – Ответ на его просьбу пришел слишком поздно.
– Распорядиться, чтобы королевский гонец подождал ответа?
– Нет, нужно подумать.
Отпустив Дугласа, Рори перечитал абзац, который поразил его.
Так как наша дорогая Изабель заверяет нас в своем счастье и в своем последнем послании Королеве тоже обращается с просьбой передать Троттерниш Маклаудам, мы рады поступить так на условиях, изложенных в вашем письме.
Изабель писала королеве от его имени? Она отстаивала интересы клана Маклаудов? Значит, она выбрала его. Теперь частично благодаря Изабель у него есть возможность вернуть Троттерниш Маклаудам и не полностью, но все-таки отплатить Слиту за позор клана. Если только он женится на Изабель.
Но сумеет ли он найти в себе силы простить ее?
Рори показалось, что в конце тоннеля, в котором он пребывал эти дни, забрезжил огонек. И тут же понял: сумеет.
Обнаружив, что Изабель бежала, Слит Макдоналд вскипел от злости. Ему не нравилось быть одураченным, особенно какой-то девчонкой. Впрочем, он ожидал чего-нибудь в этом роде, но она все равно провела его. Хотя приходилось признаться, маленькая племянница сильно удивила его. Дочка Дженет оказалась сильнее, чем выглядела внешне. Он не был полностью лишен родственных чувств. И почти испытывал жалость оттого, что племянницу придется принести в жертву. Почти!
Но это было необходимо. Слит оценивающе посмотрел на прибывшего гостя. Глава клана Маккензи не согласится ни на что, кроме смерти Изабель. Ее, чуть не изнасилованную сыном Маккензи – этим идиотом, придется тоже отнести к печальным издержкам войны. Слит задумчиво почесал подбородок. Да, Изабель не избежать смерти. Если бы она выполнила то, что было ей приказано, он помог бы ей. Но, как большинство женщин, она огорчила его.
Очень удачно, что Маккензи прибыл в Данскейт всего лишь через пару часов после того, как обнаружился побег Изабель. Еше немного, и ее можно было бы не ловить. К счастью, Слит узнал, что она сбежала практически сразу. Мягкосердечная служанка решила побаловать бедную девочку и принесла ей хорошо сдобренную медом овсяную лепешку. И увидела, что девочки нет. Он сразу понял, куда направилась Изабель.
– Поезжай за ней, – предложил Слит гостю. – Но нужно поторопиться, чтобы успеть перехватить ее. Не попадайтесь ей на глаза. Не бери много людей, только пару-тройку человек. Прояви терпение, и она приведет вас к тайному ходу.
Маккензи прищурился.
– Откуда ты знаешь, что она возвращается в Данвеган?
Слит пожал плечами.
– Инстинкт. Она воображает, что влюблена в него. Кроме того, куда ей еще податься? – Он криво усмехнулся. – Изабель придется быть очень осторожной и следить, нет ли погони. Вы же, разумеется, не поедете за ней по пятам.
– Я отправлюсь прямиком к тому месту, где их потеряли прошлый раз после нападения. Дождусь ее там. Пройдем за ней по ходу, а мои люди подождут тебя, – сказал Маккензи.
Слит кивнул.
– Только не торопись. Мы будем недалеко от вас.
Со смертью Маклауда и неожиданным нападением на замок победа ему наконец будет обеспечена.
В конце концов, маленькая племянница тоже может на что-нибудь сгодиться.
Она была почти у цели. Назад в Данвеган, к Рори, с надеждой на прощение! То, что у нее сейчас было в руках, доказывало, что она не предавала его.
Воодушевление и предвкушение счастья гнали ее вперед, хотя тело уже давно сопротивлялось порыву. Плечи поникли от тяжелой, всепоглощающей усталости, какой Изабель еще не испытывала. Отличная наездница, она всегда прямо держала спину, выезжая верхом. Когда в последний раз ей приходилось чувствовать свою спину? Уже довольно давно, много часов назад. Она натерла внутреннюю сторону бедер и обеспечила себя мучениями на несколько недель вперед. Но, не сбавляя скорости, Изабель рвалась все дальше.
Грязь и пыль покрывали лицо. Тыльной стороной ладони она смахнула пот со лба. Было слишком жарко. На ней была широкополая шляпа, но даже она не могла защитить ее в седле от солнца, палившего круглые дни. Нос и щеки безнадежно сгорели.
По крайней мере хоть руки были защищены. По своему обычаю она надела тонкие перчатки. К сожалению, после долгих часов пути от дорогой кожи мало что осталось. Широкие юбки она подтянула на бедра, чтобы было удобнее скакать, но все равно они были чересчур громоздкими и только мешали. Ей ужасно хотелось надеть в дорогу бриджи и прочные перчатки, но на это нужно было тратить дорогое время. А его в запасе не было.
Два дня и две ночи, не останавливаясь, она скакала на север, преодолев больше пятидесяти миль по дороге, а иногда тропами, от Данскейта, расположенного на западной оконечности полуострова Скай. За два дня она проделала путь, который обычно занимал три дня или даже больше. Ей припомнилось нервное напряжение, в котором она находилась, когда тайком выбиралась из Данскейта, вооружившись доказательством измены своего дяди. Письмо, украденное у Уилли, было тем самым доказательством, о котором можно было лишь мечтать. Даже ее отец вряд ли знал о планах Слита. Имея на руках это письмо, Рори мог уничтожить дядю. Оно давало ему возможность лишить Слита королевской благосклонности. Поступая таким образом, Изабель намеревалась вручить Рори то, чего он больше всего желал заполучить, – возможность отплатить за позор, нанесенный его клану руками Слита.
Еще Изабель надеялась, что ей удастся доказать ему свою верность.
Стремясь как можно скорее выбраться из замка, ей тем не менее пришлось выждать время, чтобы убедиться, что Уилли отправился доставить оставшиеся письма. Нужно было увериться, что никто не хватился пропавшего послания. Но Уилли уехал сразу после их встречи в холле, дав ей возможностью ускользнуть в ту же самую ночь.
Сейчас было позднее утро. Третий день она находилась в дороге. От цели ее отделяло каких-нибудь несколько километров.
Изабель ласково потрепала свою кобылу по теплой шее. Конюшня ее дяди была одна из лучших во всей Шотландии и на островах. Лошадь, которую она увела, была потрясающим животным. Изабель понимала, что обходилась с ней ужасно, но другого выбора не было. Нужно было лететь на всем скаку, чтобы опередить погоню. Только несколько часов сна она позволяла и себе, и лошади ночью. Остальные остановки сводились к минимуму. Нельзя было позволить людям дяди схватить ее, если они шли следом. Она не рисковала и не задерживалась дольше, чем требовалось, только чтобы напоить и накормить уставшее животное.
