Граф не ошибся: полонез действительно оказался очень легким танцем. Кейт не сводила глаз с партнера — главным образом для того, чтобы ненароком не увидеть Гейбриела.
Даже мысль о принце вызывала острую боль, но ее улыбка не померкла ни на миг.
В лучах благосклонного внимания красавицы кавалер расцветал, как бутон на солнце. Когда полонез закончился, Ормскирк с видимой неохотой передал даму лорду Бантаму, но уже перед следующим туром, когда она собралась танцевать с Тулузом, вырос словно из-под земли и дернул того за рукав.
Удивительно, но франт тут же с поклоном извинился и исчез.
— Боже милостивый, сэр, вы похожи на придворного мага! — воскликнула Кейт. — Как вам удалось так быстро спугнуть бедного мистера Тулуза? А я-то мечтала рассмотреть вблизи его роскошный камзол!
— Тулуз выглядит как павлин, но на самом деле отличный парень, — просто ответил Ормскирк. — Мне очень хотелось снова вас пригласить, и потому я организовал лучший из всех возможных танцев.
Кейт заметила, как взгляд кавалера скользнул по ее губам и груди, и улыбнулась.
— Вальс! — торжественно объявил граф.
Ответ пришел сам собой.
— Что вы! Мачеха никогда не разрешала мне учиться вальсировать! Больше того, строго-настрого запретила танцевать вальс.
— Какая удача для нас обоих, что ее здесь нет, — ничуть не смутился Ормскирк. Блеск дерзких голубых глаз во многом компенсировал излишнюю высоту его лба. Достойный граф заметно лысел, хотя и чрезвычайно благородно. Не его вина, что в ярком свете люстр лоб блестел, как начищенный медный таз.
Кейт нахмурилась, пытаясь вспомнить, что вчера говорил насчет вальса Гейбриел. Впрочем, она и сама знала, что танец этот безнравственный. А что, если…
— О, а вот и моя крестная! — обрадовалась она. — Генри, дорогая!
— Ормскирк, снова вы? — осведомилась леди Роут. — Почему-то так и думала, что вы скоро вернетесь.
— Сейчас заиграют вальс, — настойчиво и многозначительно оповестил граф. — Я спросил мисс Долтри, не согласится ли она танцевать со мной.
— Что ж… — Леди Роут без стеснения осмотрела претендента с головы до ног и обратно. — Что ж, — она кивнула, показывая, что приняла решение, — не возражаю, но только в том случае, если вы не собьете с ног нас с Лео. Обожаю вальс, но некоторые пары носятся, как лошади, которых укусила бешеная муха.
Ормскирк широко улыбнулся.
— Надеюсь, я сумею удержаться в рамках предписанного маршрута. — Он повернулся к Кейт и галантно подал руку. — Мисс Долтри?
Танцевать с графом еще раз почему-то не хотелось… нет, глупости. Все дело в тесноте, духоте и приторном запахе духов.
— В центре зала будет значительно свободнее, чем здесь, — заметила Генриетта, обращаясь к мужу. — Большинство дебютанток останутся сидеть вдоль стен, дожидаясь, пока принц не пригласит их танцевать. А может быть, выстроятся в шеренгу, чтобы было удобнее метать в него томные взгляды.
Кейт выпрямилась. Нет, она не собиралась стоять у стены, в то время как его высочество будет кружить по залу в паре с невестой. Она улыбнулась своему настойчивому поклоннику, и тот зарделся словно юноша.
— Вся надежда только на вас, милорд. Предупреждаю, что этот танец для меня — загадка.
Граф Ормскирк многозначительно посмотрел ей в глаза.
— Мисс Долтри, почту за честь и привилегию вести вас в первом вальсе.
Гейбриел надел на бал камзол из плотного шелка, сшитый специально для представления при австрийском дворе. Он понимал, что должен делать, и был готов выполнить миссию.
Мужественно. По-королевски достойно.
Принц замер перед Татьяной в глубоком поклоне, которому его еще в детстве научили те, кто провел жизнь в Версале. Княжна появилась в изысканном белом платье, украшенном брюссельским кружевом и невесомым лебяжьим пухом.
В каждой ее улыбке, в каждом взгляде, в каждом повороте головы сквозил восторг.
Она была всецело уверена в собственном превосходстве.
Гейбриел танцевал с ней, танцевал с другими, танцевал даже с Софонисбой, и в итоге тетушка отругала его за то, что он по неосторожности согнул одно из перьев, украшавших ее головной убор. Перекинулся парой странных реплик с Тулузом, который посмотрел безумными глазами и ни с того ни с сего выпалил:
— Ее сияние способно факелы затмить.
— А разве это не из «Ромео и Джульетты»? — удивился Гейбриел и вспомнил прощание с Кейт.
Тулуз поклонился Татьяне; княжна в этот момент очаровательно улыбалась дяде Фердинанду.
— Шекспиру хватило бы и одного взгляда, чтобы сразу все понять, — загадочно произнес он и удалился.
Гейбриел пожал плечами и пригласил на танец леди Роут. Генри улыбнулась:
— Полагаю, вы уже видели мою крестницу.
— Пока еще не имел удовольствия, — ответил принц.
— В таком случае вы исключение. Вы единственный в зале, кто не успел приобщиться к чуду, — жизнерадостно заключила она. — Боже мой, принц! До чего же вы бледный! Лицо совсем как мраморное. Надеюсь, не заболели? Всем так весело!
— Рад слышать, — отозвался Гейбриел.
— Вы, должно быть, просто не поняли, ваше высочество. Как правило, настроение англичанина трудно определить до тех пор, пока он не напьется до потери сознания и не рухнет в углу. В этом зале, помимо вашей помолвки, назревают и другие.
Гейбриел улыбнулся, хотя сразу возненавидел светскую львицу за это замечание, за проницательный оценивающий взгляд, за напоминание о помолвке, за… за откровенный вызов.
Он кое-как дотянул до конца танца, поклонился, выпрямился… и увидел ее. Свою Кейт. Она сияла ярче факелов — великолепная, чувственная, сильная женщина. Настоящая принцесса. В роскошном платье, с великолепной прической.
Он замер, всматриваясь в смеющиеся глаза, в небольшой, но четко очерченный подбородок, в характерную линию щек. Лицо светилось добротой, а в изгибе губ сквозила манящая чувственность.
Ему захотелось прорваться сквозь толпу мужчин, окружавших красавицу, и с налета каждого, кто пожирал ее глазами, ударить кулаком в челюсть.
Но рядом стояла Татьяна, а Кейт была далеко, и при нем оставался его долг, долг, долг. Гейбриел отвернулся. В висках стучала кровь.
Послышались первые звуки вальса, и Татьяна улыбнулась.
— Вчера дядя разрешил мне вальсировать, но после вашего ухода я предпочла остаться в стороне.
Гейбриел поклонился. Княжна положила ладонь ему на плечо, и они заскользили по паркету.
Отважных пар оказалось не много. Большинство гостей или еще не выучили движения, или опасались чересчур откровенного танца и считали, что безопаснее сидеть в стороне и сплетничать о тех, кто осмелился выйти на всеобщее обозрение.
