В длинной узкой конторе, расположенной рядом с парадным залом, он обнаружил Коггинза за его обычным занятием: разбором почты и распределением работы между слугами.
Когда Коггинз закончил распределять запланированные на день работы, Гарет вошел к нему в контору. Коггинз, как обычно сосредоточенный, выглядел немного раздраженным и уставшим. Его седые волосы казались еще более редкими, а вытянутое хмурое лицо еще более напряженным.
– Доброе утро, – приветствовал его Гарет. – Герцогиня уже спустилась?
– Нет, ваша светлость, – ответил Коггинз, отложив в сторону свою бухгалтерскую книгу. – Я ее еще не видел.
– Хорошо. – Гарет постарался расслабиться. – Я хотел бы, чтобы вы, когда у вас будет время, занялись кое-чем.
– Разумеется, ваша светлость. Чем я могу вам помочь?
– Талфорду и другим работникам конюшни, вероятно, понадобятся новые вещи, – пояснил Гарет, опершись плечом о дверной косяк. – Одежда, обувь, бритвы, Библии. У них ничего не осталось. Сделайте все, что сможете. Если необходимо, поезжайте на день в Лондон.
– Разумеется, сэр. Я думаю, в Плимуте найдется все, в чем они нуждаются. Что я могу еще сделать?
Скрестив руки на груди, Гарет обдумывал свои следующие слова.
– У мистера Кембла есть мысли по поводу возникновения пожара, – заговорил Гарет после некоторой паузы. – Он думает, что мистер Меткафф мог вернуться и находиться где-нибудь неподалеку. Вам что-нибудь известно об этом?
– О Господи, ваша светлость! – с явной тревогой ответил Коггинз. – Это очень неприятно. Я обязательно расспрошу слуг.
– Да, сделайте это, – задумчиво кивнул Гарет, опустив руки. – Если кто-нибудь видел Меткаффа, то я хочу, чтобы вы немедленно сообщили об этом мистеру Кемблу.
Коггинз кивнул, и Гарет, поблагодарив его, направился к дверям, но дворецкий остановил его:
– Ваша светлость, могу я задать вам один вопрос? Весьма… откровенный…
– Ну конечно, Коггинз, – обернувшись, ответил Гарет. – Думаю, нам незачем ходить вокруг да около.
– Это… касается пожара, ваша светлость, – держа руки за спиной, начал Коггинз. Дворецкий не относился к числу людей, поддающихся эмоциям, но в этот день у него был очень расстроенный вид. – Не пожара как такового, а… надписи, которая была обнаружена.
– Да, – помедлив, кивнул Гарет, – и что же?
– Я знаю, сэр, – Коггинз виновато посмотрел на него, – что выражу мнение всех слуг… если скажу, никого на самом деле не волнует ваша национальность. Мы знаем, что вы еврей, и нас это не смущает.
– Спасибо, Коггинз, – постарался улыбнуться Гарет, – мне приятно это слышать.
– И никто из нас не написал бы этих слов, ваша светлость, – продолжил Коггинз. – Слуги с радостью работают на вас, им приятно видеть улучшения, которые происходят в имении. Мистер Уотсон считает, что вы очень талантливый человек. По правде сказать, сэр, Меткафф был единственным подстрекателем, и мы уверены, что он действительно уехал. Вот так, сэр. Это то, что все мы хотели бы вам сказать. Мы глубоко сожалеем о том, что произошло.
– Я это понял, Коггинз, когда ночью все прямо в ночном белье выбежали заливать огонь. – Гарет положил руку на плечо дворецкого. – Спасибо вам за ваши слова. – Гарет снова собрался уйти, но в последний момент передумал. – И еще, Коггинз…
– Да, ваша светлость?
– А что касается надписи, то я, как почти все здесь, в Селсдоне, прошел конфирмацию. В Сент-Олбане, если быть точным. И прекрасно все помню, мне тогда было одиннадцать лет. – Заметив удивление на лице Коггинза, Гарет после минутного колебания пояснил: – Моя мать была еврейкой. Ее родители, будучи еще молодыми, были вынуждены покинуть свои дома в Богемии и перебраться в Англию в надежде на лучшую жизнь. Я очень любил их и гордился ими. Однако хорошо это или плохо, но по вере я такой же, как все здесь. И когда все уляжется, я, возможно, в одно из воскресений отправлюсь вместе со всеми в церковь.
– Нам действительно будет очень приятно видеть вас там, ваша светлость, – в некотором замешательстве сказал дворецкий.
Внезапно с дороги донеслось громыхание экипажа, и Коггинз подошел к узкому окну, выходящему на парадную лестницу.
– О, ваша светлость, по-моему, это ваш друг барон Ротуэлл. Вы ждете его?
– О Господи, нет! – Гарет вслед за Коггинзом подошел к окну и, выглянув в окно через его плечо, увидел, как Ротуэлл выходит из своего блестящего черного фаэтона. – Бедняга, – пробормотал Гарет, – он, похоже, в полном отчаянии.
– В отчаянии, сэр? – переспросил Коггинз.
– Его сестра недавно вышла замуж, и теперь лорд Ротуэлл не знает, чем себя занять, – улыбнувшись, пояснил Гарет. – Ему не с кем даже поссориться за обедом. Зачем бы еще ему возвращаться?
Через несколько минут Ротуэлл явился в кабинет Гарета. Кембл был уже там. Сидя за небольшим письменным столом, он набрасывал какой-то документ и нисколько не удивился, увидев Ротуэлла.
Гарет попросил подать кофе, а потом занял одно из широких кресел, стоявших по обе стороны камина.
– О, похоже, здесь произошло нечто захватывающее, – с абсолютно беззаботным видом заметил Ротуэлл, вытянув перед собой длинные ноги в сапогах. – Задняя сторона твоего каретного сарая вся в копоти, а там, где должны быть окна, зияют черные дыры. Так что же все-таки произошло?
– Я как раз готовлю кое-какие бумаги для нашего мирового судьи по поводу этого несчастья, – язвительно отозвался Кембл, со стуком положив перо. – Как оказалось, у нас есть слуга-проказник, с которым придется разобраться.
– А вы в этом уверены? – Гарет повернулся в кресле.
– Здесь все ясно, – фыркнул Кембл. – Помните того сопливого парня-конюха? Два дня назад он услышал какой-то шум в кладовой и свесился со своей койки настолько, чтобы видеть дверь. Меткафф копался в буфетах – похоже, искал красную краску и скипидар.
– Боже правый! – воскликнул Гарет. – И мальчик ничего не сделал?
– И мальчик ничего не сделал, – эхом повторил Кембл и, грациозно откинувшись на спинку кресла, развел руками. – А теперь соломинка – в его защиту: он был болен и напичкан знаменитым осборновским средством от кашля. Можете догадаться, что это означает?
Гарету оставалось только застонать.
– Может быть, нам пора уже разыскать негодяя? – с энтузиазмом предложил Ротуэлл. – Я имею в виду лакея.
– О, вы и вправду мучаетесь от скуки. – Кембл сделал один из своих величественных жестов. – Не утруждайте себя поисками. Меткаффа уже видели в Уэст-Уиддинге. Мистер Лодри арестует его… – Кембл достал нечто похожее на большие золотые карманные часы, – полагаю, как раз к ленчу.
– А что будет потом? – поинтересовался Гарет.
