Коротышка подхватил свои врачебные принадлежности и быстро пошел прочь. У дверей он шепотом произнес:
— По крайней мере госпожа будет принята на небесах в объятия Всевышнего.
Джебаль лишь скрипнул зубами.
Мурад размазывал кулаками слезы. Он-то знал, в чем причина болезни Алекс. Блэкуэлл бесследно исчез, скорее всего сейчас он уже был мертв. Он пропал три месяца назад на руднике.
Однако Триполи все еще лихорадило. Паша был в ярости из-за потери «Жемчужины». Джовар, Фарук и Джебаль получили выволочку. Фарук оказался в опале, Джовар отстранен от командования, а Джебаль с отрядом янычар гонялся по пустыне за кочевниками, враждовавшими с Триполи.
И тут пошли слухи о побеге Блэкуэлла. О побеге, который казался совершенно невозможным. Алекс с Мурадом подслушали допрос охранников с рудника. Все как один клялись, что Блэкуэллу удалось бежать. Однако ничего подобного прежде на руднике не случалось, и Фарук заподозрил, что капитана просто втихомолку умертвили, а тело спрятали. Алекс чуть не упала в обморок, услышав эти слова, — визирь обращался с обвинениями к раису Джовару.
Пленнице ничего не оставалось, как ждать и ждать без конца. Вдруг Ксавье чудом выжил? Но никто о нем ничего не слышал. Алекс рассылала письма куда только могла — она написала даже самому Преблу. Пребл никакими сведениями не располагал. Последним пришел ответ из Бостона. Уильям Блэкуэлл ничего не знал об участи своего сына. И умолял Алекс дать ему знать, если ей первой посчастливится получить весточку.
Это отчаянное, полное горя письмо стало последней каплей. Алекс замкнулась в себе. Апатия становилась все сильнее: сначала несчастная отказалась покидать свою комнату, а потом — вообще подниматься с постели. Мурад понимал: сила любви лишила ее желания жить, когда стало ясно, что Ксавье погиб. Как все просто и страшно…
— Господин?
Джебаль повернулся к рабу и надменно сказал:
— Если она умрет, ты умрешь вместе с ней, недостойный!
— Если она умрет, мне все равно не жить, — промолвил Мурад, спокойно глядя в глаза принцу.
— Что это значит, Мурад?! — удивился Джебаль.
Вдруг раздался громкий детский плач. Джебаль подошел к окну, посмотрел в сад.
— Два дня назад Паулина родила мальчика, — хрипло сказал Джебаль, — но даже это не принесло мне радости. В сердце моем печаль. Я не хочу терять любимую жену.
Мурад промолчал. Он лишь посмотрел на Алекс. Нет, это не могла быть его госпожа. Его госпожа всегда поражала своей жизненной силой, отвагой и предприимчивостью.
— Итак? — вернулся к их беседе Джебаль. Плач новорожденного понемногу утих. В комнате были слышны только птичьи трели.
Однако и в этот раз Мурада перебили. В дверях появилась Зу.
— Она все еще не очнулась?
— Нет, — неохотно откликнулся Джебаль.
Выражение лица первой жены было безразличным. Она подошла к мужу, прижалась к нему, прошептала:
— Мне так жаль…
— Если я дознаюсь, что это ты отравила Зохару, то собственными руками отрублю тебе голову! — грубо оттолкнул ее Джебаль.
— Я ничего такого не делала! — Зу передернула плечами. — Я готова поклясться тебе на Коране, что ничего не сделала для того, чтобы Зохара умерла!
— Так знай, что она еще жива! — вскричал Джебаль.
— А выглядит как мертвая.
Мурада трясло от ненависти. Он с трудом удерживался от того, чтобы не ударить Зу. Джебаль рявкнул:
— Убирайся!
Зу изменилась в лице. Нервно облизнув губы, она в последний раз бросила взгляд на Алекс и вышла. Мурад успел заметить победную улыбку на ее губах.
Если Алекс все же выживет, эта красавица не оставит ее в покое. Ее ненависть к сопернице стала еще сильнее. И она не особо скрывала это. Хотя в том, что Джебаль больше ни разу не призвал к себе в постель первую жену, не было ни малейшей вины Алекс. За последний год через его покои прошла целая вереница наложниц. Сначала он слишком гневался на Алекс, чтобы соблаговолить пригласить ее к себе, а потом ее недомогание стало слишком очевидным.
— Я слышал про одну старуху бедуинку, — обратился Мурад к Джебалю. — Она колдунья и видит будущее. Если кто и способен исцелить Лили Зохару, то только она.
— Хорошо. Я в отчаянии и боюсь, что Лили Зохара не переживет эту ночь. — Принц повернулся и направился к галерее. Вознося молчаливые благодарственные молитвы за то, что удалось получить соизволение Джебаля, Мурад отправился на поиски старой ведьмы.
А что, если и колдунье не удастся спасти его хозяйку? С содроганием Мурад подумал, что тогда он последует за Алекс в сумеречный мир.
Ведьма была с ног до головы увешана амулетами и мешочками, полными каких-то ароматных трав. Цветастое яркое платье выглядело чистым и опрятным, а поверх него она носила кроваво-алый плащ, с брошью на плече и широким поясом. Оказавшись в комнате, колдунья прежде всего обошла кругом ложе, на котором лежала Алекс, не обращая внимания на больную. Мурад с Джебалем застыли у двери, следя за ее действиями с надеждой и недоверием.
Наконец ведьма остановилась, вытащила из мешочка щепотку травы и посыпала вокруг себя.
Застыв посреди комнаты, она устремила на Алекс горящий взор.
— Ну? — не выдержал Джебаль, не скрывавший своих сомнений. — Я велел привести тебя сюда, чтобы ты исцелила мою жену. Мне сказали, что ты можешь исцелить любого. Ты знаешь нужные заклинания?
— Я редко пользуюсь заклинаниями, — возразила ведьма. — Я скажу тебе все, что ты хочешь знать.
Мурад затаил дыхание.
— Она страдает не от яда, а от тоски. Она сама приговорила себя к смерти.
Джебаль охнул.
Ведунья снова окинула взглядом комнату и обратилась к Мураду:
— А еще здесь затаился дьявол. И ты знал об этом давно.
— Да. — Раб облизал пересохшие губы.
— С ним в сговоре не одна, а многие силы. Берегись, Мурад. Ты должен защитить и госпожу, и себя.
— О чем это она толкует? — вмешался Джебаль.
— У твоей жены слишком много врагов, — ответила ведьма.
— Но ты же сказала, что ее не отравили!
— Верно. — Колдунья подошла к кровати и всмотрелась в прекрасное умиротворенное лицо Алекс. Вытянув руки вперед ладонями вниз, она долго водила ими над лицом и грудью больной, а потом медленно опустила их Алекс на лоб. Лицо ведьмы искривилось от напряжения.
— Что ты делаешь? — капризно спросил Джебаль.
Ведьма не отвечала. Она задыхалась и обливалась потом.
Мурад молился, не спуская с нее глаз.
Наконец старуха отняла руки и упала на колени.
— Она будет жить. Я вызвала из сумеречного мира ее душу.
— Ее душа уносилась в сумеречный мир?! — Джебаль стал белее мела.
— Ее покинула только часть души, — ответила бедуинка. Она обращалась больше к Мураду, чем к принцу. — Покинула, но не успела погибнуть. Я вернула ей веру. И теперь она будет жить. У твоей госпожи очень сильная воля.
