– Нет! – закричала Кристина, умоляя испуганных гостей поверить ей. – Рид Александер не виноват. Он никого не убивал. Это Леон дю Бопре убил своего собственного брата.
– Молчать! – проревел Леон. – Не слушайте бредней этой одурманенной женщины, она даже не его жена.
Ярость охватила толпу. Жан-Клод и Полли протиснулись к Кристине.
– Внучка, неужели это все правда? – потребовал ответа старый граф.
– Рид не виноват в убийстве Гастона дю Бопре. Сейчас только это имеет значение.
– А слова «честь семьи» для тебя ничего не значат?
– Не обвиняйте ее. Она ни в чем не виновата. – Рид пытался высвободиться из державших его рук. – Я принудил ее помогать мне.
– Принудил? – Жан-Клод, казалось, был готов голыми руками разорвать на части того, кто покусился на честь его внучки. – Каким образом?
Сжав руки, Кристина повернулась к деду и, пылая негодованием, попыталась объяснить:
– Ты говоришь о чести. Рид спас мне жизнь. Если бы не он, я бы погибла на острове. И позволить ему остаться, чтобы доказать свою невиновность, – небольшая услуга по сравнению с этим.
Дед и внучка в тяжелом молчании смотрели друг на друга, забыв о присутствии посторонних, потом плечи Жан-Клода бессильно обвисли.
– Я не знал...
Чувствуя, что он лишается поддержки толпы, Леон громко заявил:
– Леди и джентльмены, у меня есть для вас еще одно развлечение. – Он махнул рукой, чтобы все замолчали. – Хочу представить вам особенного гостя.
Худощавый мужчина в красном бархатном костюме дьявола, который, как заметила Кристина, весь вечер следил за ней, поднялся на возвышение и встал рядом с Леоном.
– Я тоже хотел бы положить коней этому маскараду. – Он сдернул маску и небрежно отшвырнул ее в сторону, глядя на присутствующих ледяными голубыми глазами, поблескивающими от злобной радости.
Перед Кристиной все поплыло – она смотрела в лицо самому страшному из своих кошмаров. Она была в ужасе и едва слышала шум голосов. Предметы качались, расплывались в ее глазах, потом медленно обретали четкие очертания. Этьен дьявольски улыбался, наслаждаясь ее отчаянием.
– Это я, дорогие мои, Этьен Делакруа, только что прибывший с острова Сан-Доминго. Я приехал за своей неверной женой, красавицей Кристиной, которая вместе с Ридом Александером, моим бывшим надсмотрщиком, украла целое состояние в драгоценностях и оставила меня на милость дикарей.
«Невозможно!» Это слово все крутилось и крутилось у нее в голове. «Этьен жив? Но как это могло случиться?» Она видела, как мачете вонзилось ему в грудь и он покатился по лестнице, обливаясь кровью.
Жан-Клод выдохнул:
– Внучка, скажи мне, что все это неправда! Кристина открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Ей казалось, что ее засасывает трясина несчастий и обмана.
– Здесь наверняка какая-то ошибка. – Лицо Полли тревожно сморщилось.
Леон и Этьен с победными улыбками спустились с возвышения. Толпа расступилась, пропуская их. Самоуверенно, с видом превосходства, они остановились по обе стороны en-Рида и Кристины. Этьен сдернул маску с лица жены. Схватил и сжал двумя пальцами ее подбородок.
– Убери свои грязные лапы, мерзавец. – Рид попытался высвободиться, но солдаты держали его крепко.
Этьен не обратил на него никакого внимания.
– Итак, дорогая, мы снова встретились. Только на этот раз, – вкрадчиво проговорил он, – я не позволю тебе улизнуть.
Рид ненавидяще смотрел на Этьена:
– Я не учел того, что дьявол не умирает.
Этьен резко выпустил Кристину и хлестнул Рида по лицу с такой силой, что тот чуть не упал на держащих его солдат.
– Прекрати! – Кристина оказалась между двумя мужчинами. – Оставь его. Неужели тебе не достаточно того, что ты уже сделал?
Леон кивнул солдатам.
– Уведите его. Губернатор сказал, что его отправят на Гаити первым же судном.
Когда сопротивляющегося Рида выволакивали из зала, он вывернулся и, найдя глазами Жан-Клода, взмолился:
– Обещайте, что вы защитите ее. Не оставляйте ее у Делакруа. Он собирается убить ее.
– Предлагаю вам надеть на него кандалы, – проговорил Этьен. – Он уже однажды избежал справедливого наказания. Этот тип скользкий, как угорь.
– Нет! – Кристина кинулась за Ридом, но длинные пальцы Этьена, впившись в ее руку, остановили ее.
– Пойдем, дорогая? – И, понизив голос до шепота, он добавил: – Мы с тобой кое-что не закончили.
– Дедушка... – умоляюще повторяла она все то время, пока Этьен тащил ее прочь. – Не позволяй им отправить Рида в тюрьму. Он невиновен. Обещай, что поможешь ему.
—Вы действительно считаете, что он намерен убить ее?
Сцепив руки за спиной, Жан-Клод нервно ходил взад-вперед перед камином в гостиной и обдумывал, что ответить на вопрос Полли.
– После всех этих событий я уже не знаю, чему верить.
Они не спали всю ночь, обсуждая последние невероятные события. Оба были потрясены и напуганы открывшимися фактами, но, несмотря на все обвинения, ни один из них не верил, что человек по имени Рид Александер мог совершить убийство. И сейчас больше всего их беспокоили его последние слова.
– Эти глаза... Холодные как лед. – Полли вздрогнула. – Бедная Кристина, каким шоком для нее было обнаружить, что ее муж еще жив. Но зачем Делакруа желать ее смерти?
– Может, это было преувеличением, – неуверенно проговорил Жан-Клод.
– А если нет?
Вопрос Полли повис в воздухе. Опустив глаза, Жан-Клод продолжил свое нервное хождение.
– В чем именно он ее обвиняет?
– Дорогой, пожалуйста, мы уже все это обсуждали. Повторяя все снова и снова, вы только еще больше огорчаетесь.
Граф остановился напротив Полли, тревога искажала его благородные черты.
– Давайте посмотрим. – И он принялся перечислять мнимые преступления Кристины. – Она – неверная жена, похитившая драгоценности и оставившая мужа в лапах дикарей, сбежав с его надсмотрщиком. Все это может послужить подходящим мотивом для ее убийства. Делакруа публично унизили. Он не захочет быть рогоносцем в глазах общества.
– Да, – поддержала его Полли. – Он слишком горд, чтобы простить такое своей жене. Я боюсь за нее. Этьен Делакруа не производит впечатления заботливого или доброго человека.
Жан-Клод прерывисто вздохнул, потер переносицу.
– Уж наверняка не добрый и не заботливый. Холодный, бесчувственный, может, даже жестокий, но никак не добрый.
– Я заметила, как он схватил ее. – Полли вздрогнула. – У него такие грубые руки, у Кристины останутся синяки.
– Проклятие! – Жан-Клод ударил кулаком по каминной доске. – Я чувствую себя совершенно бесполезным. В ее глазах я видел ужас и отвращение, когда Делакруа уводил ее. А теперь просто сижу и оплакиваю ее судьбу, словно какой-то бессильный старикашка.
