Навсегда? Грей вошел в спальню Деборы, которая еще хранила запах ее духов. Грей глотнул из стакана и почувствовал жалость к самому себе. Он ощутил такую усталость, что лег на ее кровать и задремал, но его вскоре разбудил осторожный стук в дверь.
Это был его новый секретарь — мистер Ридли, рекомендованный ему лордом Лоуфордом. Ему было за тридцать, и он был обременен заботами о многочисленной семье.
— Разве вы ночуете здесь? — подозрительно спросил Грей.
— Пока да. Я никак не могу найти в Лондоне подходящую квартиру. Мэри, дети и я — мы очень переживаем, что нам приходится жить отдельно.
— У меня есть дом, который вам подойдет, — вдруг осенила Грея мысль. — В Ханс-тауне. В двух милях от центра Лондона. Он пустует уже четыре месяца. Я возьму с вас символическую плату.
— Сэр, я буду вам так благодарен! — Секретарь склонился в поклоне. — Но я позволил себе вас потревожить по другому поводу. Разбирая деловые бумаги, я наткнулся на этот документ и хотел спросить, в какой отдел бюро его поместить, чтобы он не затерялся и не забылся? Может быть, это что-то важное?
Грей взял протянутую ему бумагу. Это было завещание Деборы, заверенное двумя слугами в качестве свидетелей. Он перечитал его несколько раз, и когда проник в смысл, заложенный между строк, то, что камнем давило на его душу, вдруг словно растаяло. Он почувствовал невиданное облегчение.
— Это действительно важный документ? — спросил секретарь.
— Да, — ответил Грей. — Но наших с вами дел он не касается. Это относится к моей личной корреспонденции.
— Я понимаю, сэр.
—Ридли! Мое предложение вполне реально. В ближайшее время вы можете отпраздновать новоселье.
Новость о том, что интимный домик Грея в Ханс-тауне снова будет кем-то заселен, всколыхнула лондонскую публику и распространилась со скоростью лесного пожара. В клубах букмекеры заносили имена женщин и ставки, которые делали на них джентльмены. Это был век пари. Англичане ставили деньги на все, начиная от цвета чулок танцовщицы из оперы до исхода военных кампаний Наполеона. Лоуфорд был последним, кто поставил десять фунтов прежде, чем букмекер захлопнул переплет своего солидного списка.
Весть о заселении приюта любви в Ханс-тауне дошла и до Соммерфильда. К счастью, Дебора узнала ее от своего брата Ли. Она смогла подготовиться и выдержать, сидя за столом, вопрошающий взгляд графини-матери.
На пути в Соммерфильд карета Грея была остановлена разбойниками. Он пустил в ход один из своих пистолетов, но тот дал осечку. Кто-то предварительно убрал пороховой заряд. Он попытался вступить в рукопашную схватку, но его кучер трусливо сбежал, а трое мужчин в масках легко одолели лорда. Униженный, он лежал связанным поперек лошади. Похитители не произнесли ни слова. Домик, к которому его подвезли, показался ему знакомым, но в этой местности все бедные коттеджи были похожи один на другой.
— Я требую, чтобы мне…
Но ему заткнули рот кляпом. Грей особенно не боялся за себя. В крайнем случае он отделается незначительным выкупом. Его похитители бросили связанного лорда на пол и вышли.
Потом вошла Дебора. Он узнал ее еще раньше, чем она сняла маску. Она стояла перед ним в мужской одежде, напряженно выпрямившись, тонкая как стрела английского лучника времен средневековых войн.
— Я похитила тебя! — заявила она.
— Не смеши меня! — сказал Грей, освободившись от кляпа. — Это не в твоем характере. Ты бы не осмелилась.
— Как видишь, я кое-чему научилась. Теперь ты в моей власти, лорд Кендал.
Он рассмеялся.
— Значит, это ты написала письмо от имени моей матери, что потолок в Соммерфильде обваливается?
— Я. Потолок цел. Просто я научилась твоим приемам дурачить людей.
— Мать знает о твоих планах?
— Нет.
— А ведь ты затеяла опасную игру. Я бы так просто не сдался.
— Я была рядом, чтобы пресечь настоящую драку, если она возникнет.
— Я понял, кто твои сообщники — Ник, Харт и, вероятно, братец Ли. А ты сообразила, почему я так уж сильно не сопротивлялся? Я бы мог уложить их всех на землю.
— Я поняла только одно… Твой любовный приют будет снова занят, а это значит, что ты снова завел себе содержанку. Тогда я решила действовать…
— Боже, как быстро распространяются слухи. Их не опередит никакая почта. А знаешь, зачем я помчался ночью в Соммерфильд?
— Потому что там провалился потолок…
— Потому что решил похитить тебя, только на этот раз один, без сообщников. Я прочитал твое завещание, Дебора, и понял, что ты веришь мне, хоть я и мужчина, хоть и властолюбив и, по твоему мнению, беспринципен. Развяжи меня, Дебора, или мне придется самому рвать путы, чтобы обнять тебя?
Она не одержала победы, но не потерпела и поражения.
Сняв с него веревки, она отдалась в его объятия, и хоть это был голый пол, а не роскошная спальня, они не могли ждать, когда кто-то где-то им застелит постель.
Они увиделись снова, когда шли к алтарю. Грей шепнул ей:
— Мне не нравятся законы нашей страны, когда женщина после замужества переходит целиком во власть мужчины. Я клянусь, что мы разделим власть пополам.
Еще до того как священник произнес обязательные слова в скромной часовне Соммерфильда и они обменялись кольцами, Дебора почувствовала, что ее накрыло доброе и сильное крыло, под которым можно спрятать голову от самой жестокой бури.
Сводная сестра Элизабет с гордостью сопровождала ее в качестве подружки невесты. На груди Деборы среди прочих украшений висел медальон с миниатюрой ее матери. Большой портрет братец Ли поместил в Бельведере. Дебору на этой тихой свадьбе окружали люди, которых она успела полюбить и которым могла довериться.
Она осталась в холле и погладила бронзового коня старого Уорвика, когда все гости уже разошлись по спальням. Грей неожиданно появился рядом с ней.
— Я знаю, о чем ты думаешь.
— Не уверена, — возразила она.
— Ты думаешь, что наш дом старомоден и памятник старому предателю Уорвику здесь неуместен. Он принес нашему роду много вреда.
— Ты ничего не понимаешь. Я полюбила его так же, как и тебя. Воспоминания о нем придавали мне мужества. Поцелуй меня, Грей!
Он легко коснулся губами ее волос.
— Нет, не там.
Грей поцеловал ее в ухо. Она встрепенулась, но все равно была недовольна. Тогда он прижался к ее губам. Когда они прервали поцелуй на мгновение, Дебора поднялась на цыпочки и шепнула ему в ухо: — А теперь попробуй поймай меня! — И побежала вверх по лестнице.
Грей в несколько прыжков догнал ее на верхней площадке.
Она обняла его шею руками.
— Тише, ты топаешь словно бронзовый конь Уорвика. Неси меня в кровать и учи всему, что ты сам знаешь! Ведь ты такой опытный мужчина… Я буду прилежной ученицей!
