Я кивнула, чувствуя пожатие его руки.
— Он повел себя как трус? — прошептала я.
— Нет, конечно. Род Невиллей может им гордиться.
Я вздохнула. Гонцы королевы сообщили ей то, что она хотела слышать. В итоге полученная ею информация была искажена и перекручена до неузнаваемости.
— А убивать его было обязательно, сир?
Эдуард неловко поежился.
— Я отдал приказ сохранить ему жизнь, но его зарубили в пылу битвы. Так что да, я действительно его не спас. И если вам необходимо кого-то обвинить в его смерти, можете возложить вину на меня.
Его привлекательное лицо было обезоруживающе честным. Руки продолжали сжимать мои запястья, а в залегших у рта складках я прочитала искреннее горе. Но я тряхнула головой, упрямо отказываясь от предлагаемого мне утешения.
— Но зачем вы выставили его обнаженное тело на посмешище? — Я поперхнулась этими словами, представив себе последнее унижение, которому подвергли графа.
— Это было необходимо.
Губы короля сжались в тонкую линию. Теперь на его лице была несгибаемая решимость защитить свою власть и свое королевство от посягательств. Я хотела правды, и я ее получила во всем ее неприкрытом уродстве.
— Я сделал это без малейших колебаний и не раскаиваюсь в этом, — продолжал Эдуард. — Я не мог позволить бунтовщикам воскресить Уорика как главаря будущих мятежей. Уже через час после его смерти стали ходить слухи о том, что на самом деле он жив, о том, что скоро он снова поднимет знамя Ланкастеров и соберет под него всех противников Йорков. Поэтому все должны были увидеть мертвое тело Уорика и убедиться в том, что он уже ничего не сделает. Повторяю — это было необходимо. Но я должен опровергнуть слух о том, что тело вашего отца подверглось поруганию. Его с почестями похоронили в Бишаме. — Я кивнула, зная, что аббатство монахов-августинцев всегда было местом упокоения усопших Невиллей. — Я мог расчленить его как предателя, — продолжал свое грустное повествование король. — Многие на этом настаивали. Но я и после смерти продолжал относиться к Уорику с глубоким уважением и отказался это делать.
Я моргнула, чтобы сдержать слезы. Я ему поверила. Я видела, что он искренне сожалеет о случившемся. Что толку вынашивать обиды? Те, кто, подобно графу, разыгрывал карту предательства, рисковали всем, в том числе и жизнью.
— Вы удовлетворены? — поинтересовался король.
Я кивнула.
— Можно мне еще кое о чем вас попросить? — немного поколебавшись, произнесла я.
— Еще одна просьба?! — не выпуская моих рук, насмешливо воскликнул король. — Что ж, просите.
— Я хотела попросить вас о маме, сир. Мне так ее не хватает. Если бы вы простили ее, сир, мы опять могли бы быть вместе…
Эдуард вдруг стиснул, а затем резко выпустил мои пальцы, и я испуганно вскинула на него глаза. Мягкость исчезла из его глаз. Вряд ли он рассердился на меня за мою просьбу, но его ответ был краток.
— Я еще не принял решения и поэтому ничего не могу обещать. Пока графиня останется в Булье. Это ее собственный выбор, но мои люди позаботятся о том, чтобы она не покинула аббатства. — Он отодвинул стул и встал, глядя на меня сверху вниз. — Ваша мать все еще очень влиятельная и богатая женщина, хотя я могу конфисковать ее земли и владения. Но можете быть спокойны, казнить ее я не собираюсь. — Тут он иронично улыбнулся. — Я не воюю с женщинами. А теперь, принцесса, если с просьбами покончено, давайте решать, что мне делать с вами.
— На этот вопрос отвечу я.
Я вздрогнула от неожиданности. Думаю, Эдуард тоже был удивлен. Это заговорил Кларенс. Он выпрямился и наклонился вперед, опершись локтями на стол. В его глазах мне почудилось необъяснимое волнение.
— Можно мне внести предложение, брат? Почему бы не передать Анну под мою опеку? Я с удовольствием приму ее к себе, а ее сестра сумеет о ней позаботиться. Герцогиня живет в Уорике. Я не сомневаюсь, что Анна с радостью вернется в свой старый дом. Во всяком случае, она могла бы пожить с нами, пока ты не примешь окончательное решение относительно того, что с ней делать дальше. Я знаю, что Изабелла очень по ней скучала и будет рада ее возвращению.
Я почувствовала, что мой мозг приступил к работе по препарированию его гладких и невинных, как свежевзбитые сливки, речей. Тем не менее мне они скорее напоминали темный бездонный омут, в котором под гладкой поверхностью неосторожного путника подстерегают неведомые опасности. Все это звучало довольно убедительно, если не считать того, что я сомневалась во внезапном радушии Изабеллы. Наше прощание было отнюдь не теплым. Да и уверения Кларенса в братской любви звучали несколько фальшиво. Окончательное решение относительно того, что с ней делать дальше. Разумеется, речь идет о моем браке. Раз уж мне оставляют жизнь, то в качестве богатой наследницы я не могла долго оставаться не замужем. Эдуард обязательно подыщет мне кого-нибудь, чью преданность необходимо будет закрепить при помощи брака с богатой наследницей состояния Невиллей. Меня и в этот раз никто даже спрашивать не будет. Я вдруг почувствовала, что очень устала. Мне показалось, что меня внезапно покинули силы. Внутри остались лишь пустота и безразличие. Меня больше не интересовало мое будущее. Пусть делают все, что хотят, думала я.
Эдуард просиял.
— Родственные узы. Вот и хорошо. — Он на мгновение задумался, а затем склонился надо мной, подавая мне руку и помогая подняться на ноги. — Решено, принцесса. Вы будете жить в Уорике под присмотром сестры. Ваша свобода ни в чем не будет ограничена. За вашу безопасность будет отвечать герцогиня. Так что ваша жизнь будет вполне сносной, сестрица.
Сносной? Я не желала попадать в полную зависимость от Кларенса и Изабеллы, но на большее я не смела и надеяться.
— Благодарю вас, ваше величество. Вы очень великодушны.
Мой голос звучал бесцветно и безрадостно. Было ясно, что аудиенция окончена. Я присела в безупречном, сугубо формальном реверансе и хотела уже покинуть комнату. Но тут дверь распахнулась…
Только не сейчас! Только не это!
Я слишком устала, и физически и эмоционально. У меня больше ни на что не было сил.
Он нес перед собой огромную охапку свитков, снабженных королевскими печатями, и заметил меня не сразу. И вот он уже стоит передо мной, хотя я предпочла бы избежать этой встречи до тех пор, пока не приведу себя и свои мысли в порядок. Ричард, герцог Глостер, коннетабль Англии.
Увидев меня, он застыл на месте.
Импозантный мужчина.
Почему-то в памяти всплыли именно эти слова Беатрисы. Я заметила происшедшие в нем перемены еще издалека, выглядывая из-за каменной решетки в аббатстве Тьюксбери. Теперь я лицом к лицу оказалась с повзрослевшим и возмужавшим Ричардом. И радости от этого я не испытала. Он пристально и вопросительно посмотрел на меня, затем перевел взгляд на короля и Кларенса, после чего снова покосился в мою сторону. Судя по всему, мой жалкий вид его разочаровал. Ричард слегка поклонился мне и равнодушно произнес:
