– Ну да, – ответила Эванджелина. – Но я думаю, он сам не слишком понимал, что делает. Дело в том, что я люблю и тебя, и твоего папу.
– Я не знал, что ты кусала моего папу. Я вообще не знал, что люди кусают друг друга. Странно… Однажды я видел, как он кусал тебя за ухо, а ты вытянула шею, чтобы ему было удобнее кусаться. Зачем ему понадобилось кусать твое ухо?
Эванджелина опустилась на колени, заглянула мальчику в лицо и положила ему руку на плечо.
– Эдмунд, тебе нравится, что я живу здесь?
– Да! – звонко сказал он. – Мне нравится ловить тебя.
Как и твоему папе, хотела сказать она, но вовремя спохватилась.
– А мне нравится убегать. Правда, когда в тебя стреляют, это не слишком приятно, но я справлюсь.
– Ты останешься со мной? И будешь учить меня плавать лучше, чем папа?
– Да, – сказала она. – Останусь. Когда твой папа вернется из Лондона, мы обо всем поговорим.
– Тогда я пойду стрелять в павлина. А когда он умрет, я его укушу.
– Тебе в рот набьются перья. Это вовсе не смешно. Эллен придется чистить тебе зубы. Нет, Эдмунд, лучше не надо.
– Ладно, – кивнул мальчик, повернулся и побежал вверх по лестнице. – Тогда я пойду кусать Эллен.
Повезло Эллен, подумала Эванджелина, глядя ему вслед. Мальчик давно скрылся из виду, а она все стояла в огромном вестибюле, качала головой и улыбалась как дурочка. Ее сердце готово было разорваться от счастья.
Настало следующее утро. Солнце сияло ярко, с моря дул легкий пряный ветерок. День обещал быть тихим. Эванджелина что-то насвистывала, спускаясь после завтрака в гостиную.
– Мадам, – сказал Бассик, – там джентльмен. Говорит, что его прислал герцог.
Эванджелина улыбнулась и взялась за ручку.
– Спасибо, Бассик.
– Закройте дверь.
Увидев Конана де Витта, она замерла на пороге. Тот держал направленный на нее пистолет.
– Закройте дверь, иначе я пристрелю старика, который стоит снаружи. Сейчас же.
Она закрыла дверь и медленно обернулась лицом к де Витту.
– Что вы здесь делаете?
– Я бы с удовольствием сказал вам, что меня прислал Эджертон с сообщением о том, что ваш проклятый герцог мертв. К несчастью, это не так. Они схватили Эджертона. Думаю, что благодаря вам, Орел, они схватили и всех тех, кто проник в Англию через Чесли. Те же люди, которые предупредили Эджертона, что в замке находятся лорд Петтигрю и его люди, предупредили и меня. Еще час, и я был бы арестован вместе с остальными.
– Почему вы приехали сюда? Вы же знаете, что вас ищут.
– Пусть ищут, им все равно меня не найти. Я говорил Джону, чтобы он не доверял вам. Предупреждал неоднократно, но все дело в том, что он желал вас. Более того, желал, чтобы вы всецело были в его власти. Чтобы от него зависело ваше настоящее и будущее. Он был глупцом, так как убедил себя, что держит вас на крючке, с которого вы не сорветесь. Но каким бы крепким ни был этот крючок, я знал, что вы предадите нас.
– На самом деле все рухнуло именно из-за действий Эджертона. Задушив бедную миссис Нидл, он положил начало событиям, которые закончились его крахом. Впрочем, и вашим тоже. Видите ли, герцог привез с собой сыщика с Боу-стрит, чтобы тот выяснил, кто ее убил. В полночь накануне того дня, когда мы с герцогом уехали в Лондон, я встретила на берегу человека. Сыщик с Боу-стрит все видел и рассказал герцогу. Видимо, он не догадался, что я не мужчина, потому что я всегда надевала длинный плащ. Я не предавала вас. Эджертон сам во всем виноват.
– Нет, – ответил де Витт. – Нет, вы извращаете факты. – Он шагнул к ней. Эванджелина чувствовала его тяжелое дыхание. – О да, – гневно сказал он, – я вернусь во Францию, но вернусь не один. Ясно, что вы сказали им все. Я доставлю вас к Ушару. Он убьет вас, а я буду наблюдать за казнью и улыбаться. Из вас получится отличный заложник. Только не делайте глупостей. Мертвая вы не будете представлять для меня никакой ценности.
Что ж, по крайней мере, Эдмунд в безопасности. Слава Богу, только сам Эджертон знал, что он угрожал ребенку. Она не сомневалась, что если бы де Витт проведал об этом, то попытался бы убить Эдмунда. Но дело еще не кончено. Пока она жива, еще не кончено.
Герцог выпрыгнул из двухколесного экипажа, бросил поводья Джаниперу и поднялся по широким каменным ступеням. Он настежь открыл огромную входную дверь и позвал Эванджелину.
– Ваша светлость, как вы здесь оказались? Я ничего не понимаю… Джентльмен, которого вы послали, сказал мадам о вашей задержке и…
– Какой еще джентльмен, Бассик? – Он схватил дворецкого за лацканы и встряхнул. – Быстро, Бассик. Какой джентльмен? Какая задержка? Что здесь происходит? Где мадам?
– Ваша светлость, она в гостиной, с человеком, которого вы к ней прислали. Я сообщу ей о вашем приезде.
– Боже милосердный, я не посылал никакого человека!
Не дожидаясь ответа Бассика, он проскочил вестибюль и рванул дверь гостиной. Ветер слегка колыхал тяжелую штору, которой было задернуто открытое окно. Комната была пуста.
Он снова вышел в коридор, ощущая холодок в животе, и едва не столкнулся с Бассиком.
– Каким был этот человек?
Бассик, как и все обитатели замка, знал, что в бухте Чесли обстряпывали свои темные делишки французские шпионы. Знал он и то, что мадам имела к этому какое-то отношение. Сами факты оставались тайной. Но сейчас было ясно, что произошло что-то ужасное.
– Ваша светлость, он сказал, что его зовут Фергюсон.
Герцог чертыхнулся.
– Как он выглядел? Скорее, Бассик! Ты запомнил его внешность?
– Он ненамного старше вас, ваша светлость. Приятный джентльмен, не из простых… Ах да, родинка! Ваша светлость, у него на щеке большое родимое пятно. О Боже, разве его имя не Фергюсон?
– Нет, – сказал герцог. – Бассик, это Конан де Витт, редкий негодяй. Созывай людей. Он похитил мадам. Быстрее, Бассик!
Прежде чем броситься в библиотеку за парой пистолетов, Ричард успел спросить:
– Бассик, как он приехал сюда? В карете? Верхом? Как?
– Он прискакал на лошади, ваша светлость. Да, верно. Кареты при нем не было.
Зарядив пистолеты, герцог устремился на конюшню. Де Витт приехал либо для того, чтобы убить Эванджелину, либо для того, чтобы сделать ее заложницей по пути во Францию. Он не смог бы далеко уйти, если бы собирался везти Эванджелину на своей лошади. Значит, у него была вторая лошадь. А увезти ее де Витт мог только в Истборн – ближайший порт, где можно было сесть на корабль, отплывающий во Францию. У дверей конюшни сидел на корточках Тревлин и чинил уздечку.
– Тревлин, ты видел мадам?
– Да, ваша светлость, – сказал малый, почесав левое ухо. Затем он почувствовал в голосе герцога тревогу и вскочил на ноги. – Я подумал… С ней был мужчина, ваша светлость. Они пошли к утесу над бухтой. К ним уже бежали пять-шесть человек.