Ознакомительная версия.
– Я люблю тебя, Алекс! – в отчаянии закричала Джнана, прижимаясь к нему. – Черт возьми, люблю тебя!
Алекс впился в ее губы долгим, страстным поцелуем.
– Я принимаю твою любовь, – проговорил Сакстон, успокаивающе поглаживая ее спину. – Но на сегодня хватит развлечений.
– Я так испугана, – пробормотала Джиана, поднимая на него затуманенные от страсти глаза. – Я больше не принадлежу себе.
– Тогда ты должна понять, как я себя чувствую. – Алекс вытянулся рядом с Джианой. – Давай-ка я расскажу тебе, чем занимался сегодня. Тогда ты, возможно, дашь мне отдохнуть. Оставив тебя, я отправился в матросский кабачок на набережной. Синяк у меня на боку – результат пьяной драки.
Джиана провела пальчиками по синяку.
– Ты дрался, внушая себе, что бьешь меня?
– Нет, я слишком мягкий человек, чтобы бить женщину.
– Ты?! Мягкий человек?! – возмущенно переспросила Джиана.
– Да, мягкий, но… сильный.
– Да-а-а, – протянула Джиана, поглаживая живот. – Твой сын весь день колотит меня по животу.
– Джиана, я хочу кое-что сказать тебе.
Она почувствовала, что в его голосе зазвучали новые нотки.
– Помнишь, я говорил тебе, что Чарльз Латимер хотел жениться на Лауре?
– Конечно.
– Но это не все. Видишь ли, в случае с тобой я так разъярился потому, что вспомнил Лауру.
– Не понимаю.
– Лаура не погибла в катастрофе, – вздохнул Алекс. – Она покончила с собой.
– Нет, Алекс, нет! – задрожав, воскликнула Джиана. – Но почему?
– Она заболела к концу первого года нашей семейной жизни, когда была беременна Лией. Лаура стала бояться… всего: меня, людей, родов… После рождения Лии она впала в такую глубокую депрессию, что никто не мог ей помочь. Тогда я и купил для нее дом в Коннектикуте. Она жила там целых три года со своей компаньонкой. А когда ее отец умер, она вообще потеряла чувство реальности и убила себя.
– Прости меня, Алекс, – прошептала Джиана. – Прости за все, и особенно за день Благодарения. Ты так замечательно держался, ничем не показал, как тебе тяжелы все эти разговоры… Ты даже ни разу не отругал меня! Но мне и в голову не приходило, что…
– Но как же я мог ругать тебя? – удивленно спросил он. – Ты же ничего не знала. Никому не известна правда, даже ее семье. Они квакеры и не пережили бы этого.
– Я вечно суюсь не туда, куда надо… – простонала Джиана.
– Не стоит сокрушаться, – успокоил ее Алекс. – Это уже в прошлом. Я просто подумал, что должен все рассказать тебе.
Джиана помолчала, а затем тихо позвала:
– Алекс!
– Угу?
– А почему ты любишь меня? – Он улыбнулся в темноту. – Потому что хочешь?… – спросила Джиана, поглаживая курчавые волосы у него на груди.
Сакстон продолжал улыбаться. Она просила его объяснить, почему любит ее, а он был не в состоянии этого сделать. Ну как объяснить чувство, которое меняет человека, заставляет его по-другому смотреть на жизнь, благодаря которому кажется, что все вокруг становится светлым и радостным?
– Я тоже хотел бы кое-что услышать от тебя, Джиана. Скажи, что ты хочешь стать моей женой, плюнуть на все эти чертовы законы и забыть, какими идиотскими бывают отношения между мужчиной и женщиной!
Джиана прерывисто задышала.
– Ты должен дать мне время, – наконец прошептала она. Она уже решила для себя, что не хочет оставлять Сакстона, но бояться не перестала. Она вспомнила, какой глупой, доверчивой и наивной была в семнадцать лет. Но Рим совершенно изменил ее, хотя в последнее время римские воспоминания стали мучить реже. К тому же в ее жизнь вошел Алекс.
– Дорогая, – зашептал он, – в мире всегда были и всегда будут мужчины вроде Рендала Беннета, которые из всего пытаются извлечь для себя выгоду. Но тебе повезло, Джиана. Я согласен с твоей матерью. Конечно, тебе много пришлось пережить в Риме, зато ты избежала брака с этим подонком, избежала несчастной семейной жизни.
– Но как ты узнал, о чем я думаю? – дрожащим голосом прошептала Джиана.
– Благодаря твоим римским впечатлениям я смог полюбить тебя – маленькую, глупую девственницу.
– Но, может, ты любишь именно ту женщину, которую купил тогда в Италии?
– Эту ледышку?
– Я не была ледышкой! – возмутилась Джиана.
– Ты вся была словно покрыта слоем снега, и мне бы никогда не растопить его, если бы за меня этого не сделал Рим.
– Ты действительно веришь в это, Алекс?
– Да, верю.
– Я поняла, что хочу остаться с тобой, – тихо промолвила Джиана. – Можно, я никуда не поеду, когда родится малыш?
Алекс промолчал: совсем не это он хотел услышать от нее, но сейчас было не время выяснять отношения. «Мы еще сможем все решить, – стиснув зубы, думал Алекс, – еще сможем…»
Медленно кивнув, Сакстон прижал к себе Джиану.
– Да, – ответил он. – Я хочу, чтобы ты осталась.
Александр поцеловал ее в висок и, прислушавшись к ее спокойному дыханию, понял, что Джиана спит.
Наступил апрель. Стояла чудесная погода. Делани, только что вернувшийся из Вашингтона, прогуливался с Джианой, приноравливаясь к ее неторопливой походке. Она рассказывала младшему Сакстону о Рендале Беннете и о том, как поступил с этим проходимцем Алекс.
– А знаешь, Джиана, – рассмеялся Делани, – братишка всегда колотил тех, кто осмеливался меня обидеть. Но, к счастью, ему приходилось делать это лишь до тех пор, пока мне не исполнилось десять лет, тогда я сам стал давать отпор. Мой брат – очень справедливый человек, – добавил Делани, взяв Джиану под руку.
– Да, – согласилась с ним Джиана, оторвав взгляд от солдат в яркой форме, марширующих по газону. – Во всяком случае, со мной он всегда поступал по справедливости.
– Я так и знал, что если уж Алекс и полюбит кого, то эта любовь будет настоящей, – заметил Делани.
– Но он любил и Лауру.
– Она ему нравилась, – с грустью промолвил молодой человек. – Бедняжка. Алекс очень любил ее отца, поэтому и скрыл от семьи Лауры, что она покончила с собой. Для него это было тяжелым испытанием. Я рад, что он тебе все рассказал. – Глаза Делани заблестели. – А сейчас… Поверь мне, я в жизни не видел его таким довольным. Мне и в голову не могло прийти, что робкая маленькая англичанка сможет покорить его. Мой брат надышаться на тебя не может.
– Ой, Делани, я себя чувствую настоящей коровой, – едва не споткнувшись, промолвила Джиана.
– Алекс говорил мне, что ты больше не скачешь, как лошадь, но сравнивать себя с коровой?… Это слишком, девочка моя.
Вдруг Джиана застыла не месте. Положив руки на живот, она в ужасе посмотрела на Делани.
– В чем дело? – спросил он.
– Господи, на целый месяц раньше! – выдохнула она.
– Что ты имеешь в виду? – на всякий случай поинтересовался Делани, боясь услышать ответ.
Ознакомительная версия.
