Два дня спустя Джорджиана проснулась в своей постели в доме брата. Её встретили аромат цветов и личико дочери.
И глубокая, неослабевающая печаль, которая охватила её в тот самый момент, когда Дункан Уэст покинул "Падший ангел".
Казалось, она никогда не уйдёт.
– Кое-что случилось, – сообщила Кэролайн, стоя у кровати. – И я думаю, ты должна об этом знать.
Много всего случилось. Клуб был спасён. Тайнам Чейза ничего не угрожало. Предатель лишился жизни, а его жена уже находилась на пути в Йоркшир, чтобы начать новую жизнь.
А Джорджиана познала любовь, хотя ей и пришлось от неё отказаться.
Но вряд ли Кэролайн имела в виду что-то из этого.
Джорджиана села и подвинулась, освобождая место для Кэролайн, но та отказалась залезть в постель, что было совсем на неё не похоже.
– Что случилось? – Она протянула руку, чтобы коснуться розы, небрежно воткнутой в причёску дочери. – Откуда цветок?
Зелёные глаза Кэролайн расширились от волнения, она тоже прикоснулась к бутону.
– Тебе прислали цветы. Очень много цветов. – Она взяла Джорджиану за руку. – Пойдём. Ты должна их увидеть.
Джорджиана оделась из соображений удобства, натянув бриджи, укороченный корсет и тонкую льняную рубашку, а затем вместе с Кэролайн спустилась вниз в столовую, где её ждала дюжина букетов.
Две дюжины. Если не больше.
Розы, пионы, тюльпаны и гиацинты разных форм и размеров. У Джорджианы перехватило дыхание, и на мгновение ей подумалось, что они могут быть от Дункана.
Но затем её взгляд остановился на фигуре в виде лошади из белых роз. Джорджиана выгнула бровь.
– Что ещё произошло?
Кэролайн улыбнулась, напомнив кошку, которая отведала сливок.
– Появилась ещё одна карикатура. – Она взяла газету рядом с тарелкой Джорджианы. – На этот раз хорошая.
Джорджиану охватили опасения. Неужели карикатура может быть "хорошей"?
Но она ошиблась.
На первой полосе "Новостей Лондона" красовался казалось бы знакомый рисунок. Высоко на лошади восседала женщина с развивающимися волосами в роскошном одеянии, достойном королевы. Чуть позади была изображена улыбающаяся девочка в красивом платье на своём собственном скакуне.
Но если на прошлой карикатуре Джорджиана и Кэролайн страдали от презрения семьи и знакомых, то на этой их окружали мужчины и женщины, преклонившие колено, они отдавали клятву верности всадницам, будто те действительно были королевами.
Подпись гласила: “Прекрасные дамы на белых лошадях завоёвывают сердца Лондона".
Большинство окружающих были мужчины, некоторые в форме, другие в официальных костюмах. Но внимание Джорджианы привлёк один мужчина на переднем плане. Если бы она не узнала его по прямому носу и светлым волосам, то догадалась бы, кто он по пёрышку, торчавшему из кармана пиджака.
Тому самому, которое он выдернул из её причёски.
Которое он отыскал после того, как его чуть не застрелили в "Падшем ангеле".
Это была очень хорошая карикатура.
– Я думаю, это мы, – с гордостью заявила Кэролайн.
– Думаю, ты права.
– Хотя я не совсем понимаю, почему я держу кошку.
На глаза Джорджианы навернулись слёзы, когда она вспомнила тот день, когда они гуляли в Гайд-парке и она рассказала Дункану, что хочет, чтобы у Кэролайн была нормальная жизнь.
– Потому что у девочек должны быть кошки.
Кэролайн моргнула.
– Ладно. Видимо поэтому нам доставили фигуру лошади из белых роз. Хотя, мне кажется, это уже чересчур.
Джорджиана усмехнулась, стараясь не расплакаться.
– Наверное, да.
Она так и не смогла сдержать чёртовы слёзы.
– Красивая картинка, правда? – Кэролайн посмотрела на Джорджиану. И заметила её состояние. – Мама?
Джорджиана смахнула слёзы со щёк и постаралась рассмеяться.
– Глупо, конечно, – сказала она, глубоко вздохнув. – Но это очень любезно со стороны мистера Уэста.
Кэролайн задумчиво прищурилась.
– Думаешь, мистер Уэст её прислал?
Джорджиана не сомневалась. Но дочери сказала:
– Газета же принадлежит ему. – Она посмотрела на Кэролайн, у которой из волос выпала роза. Джорджиана наклонилась и поцеловала дочь в макушку, напоминая себе, что живёт ради этой девочки. Ради её будущего. – Посмотрим, кто прислал все эти цветы?
Кэролайн собрала все карточки, пришедшие вместе с цветами, а Джорджиана ещё раз провела пальцами по карикатуре, обвела плечо Дункана, линию его рукава. Он поместил себя.
Даже отказавшись от неё, даже одарив всем тем, чего, как ей казалось, она хотела с самого начала, он почтил её своей любовью.
Вот только сейчас Джорджиана ничего из этого не хотела.
Кэролайн вернулась с карточками, и они принялись их просматривать. Каждый отправитель казался добропорядочнее предыдущего. Герои войны. Аристократы. Джентльмены.
Но газетчика среди них не было.
Джорджиана лихорадочно перебирала стопку посланий, надеясь, что один из букетов прислал Уэст. Надеясь, что он не оставил её навсегда. Но зная, что так оно и есть.
"Не говори, что любишь меня. Иначе, когда ты уйдёшь, я не уверен, что смогу это вынести".
Надо было ему сразу сказать. С самого начала. С того самого момента, как она его полюбила. Джорджиана должна была признаться ему в своих чувствах. Сказать, что если бы могла сама выбирать себе жизнь, будущее, мир... Дункан бы обязательно в них присутствовал.
В дверь постучали, а затем в столовую вошёл дворецкий брата.
– Миледи? – Обращение прозвучало, как всегда, с лёгким осуждением. Обычно чопорного дворецкого не заботил её выбор бриджей вместо юбок, когда она находилась дома. Но раньше никто и никогда её не навещал.
Она с надеждой повернулась к слуге. Возможно, от Дункана пришло ещё одно послание?
– Да?
– К вам посетитель.
Неужели он пришёл.
Она выскочила из столовой, отчаянно желая его увидеть вновь. Прошествовав к парадному входу Джорджиана встретила там мужчину со шляпой в руке и остановилась.
Это был не Дункан.
К ней повернулся виконт Лэнгли, в чьих глазах читалось удивление.
– О, – выпалила Джорджиана.
– В самом деле, – приветливо проговорил он.
Дворецкий откашлялся.
– Полагается дождаться, пока гостя проводят в приёмную.
Она посмотрела на слугу.
– Я приму виконта здесь.
Дворецкий был явно недоволен, но молча ушёл. Она снова обратила внимание на Лэнгли.
– Милорд, – поприветствовала Джорджиана, слегка присев в реверансе.
Он зачарованно наблюдал за её действиями.
– Знаете, – сказал виконт, – я никогда не видел, чтобы женщина делала реверанс в брюках. Это выглядит несколько нелепо.
Она провела ладонями по бёдрам и слегка улыбнулась.
– В них удобнее. Я не ожидала...
– Смею заметить, – он поднял руку, в которой держал газету, – ожидать следовало. О вас говорит весь высший свет. Предполагаю, что я просто первый из многочисленной вереницы посетителей.
Она встретилась с ним взглядом.
– Я не уверена, что хочу иметь отношение к высшему обществу.
– Поздно. Мы не могли не принять вас в наши ряды после того, как вы две недели не сходили со страниц наших любимых газет.
Джорджиана сделала паузу.
– Тогда я полагаю, мне стоит воскликнуть: "Ура!"
– Действительно, стоит. – Лэнгли рассмеялся. – Мы с вами никогда не придерживались официальных церемоний.
Она покачала головой.
– Нет, милорд.
Он улыбнулся. Затем наклонился.
– Раз так, а на вас сейчас бриджи, я думаю, мы можем обойтись без формальностей.
Джорджиана улыбнулась.
– Согласна.
– Я пришёл просить вашей руки.
Её лицо вытянулось. Она ничего не могла с собой поделать. Конечно, Джорджиана хотела получить от него предложение руки и сердца с самого начала. Он прошёл тщательный отбор, в нём безукоризненно сочетались бедность и благородное происхождение.
Но сейчас ей вдруг захотелось гораздо, гораздо большего. Джорджиана хотела получить в браке партнёрские отношения, доверие и преданность. И любовь.
