— Поговорим?
Роджер уставился на него. Потрясения и переживания замедлили его нормальную реакцию. Он безнадежно покачал головой:
— Я не осмелюсь. У них мадемуазель де Коньер. Если я сделаю что-нибудь, они убьют ее.
Пьер улыбнулся:
—Ты снова в беде? Я знаю. Поэтому здесь. Я бы не хотел, чтобы ты оказался в ловушке. У тебя есть потайной ход?
Это напомнило Роджеру о люке на крыше.
— Я могу выбраться, но…
— Нет, — сказал Пьер. — Лучше, если я зайду внутрь. Здесь мы сможем поговорить и составим план действий.
— Но как ты заберешься на крышу? Тут Пьер снова ухмыльнулся: — Мой друг, бизнес отбил тебе мозги. Если я могу забраться на мачту в шторм, неужели мне не удастся справиться с домом или крышей?
Прежде чем Роджер успел возразить, контрабандист оставил его. Прошло два часа, у него была уйма времени, чтобы вообразить сотни причин, если что-то стряслось, но дело было в том, что он уже довольно долго не видел никого из сторожевых псов Шаметта. Кажется, слежка стала меньше с тех пор, как Леонию взяли в заложницы. Очевидно, они считают, что Роджер ничего не предпримет, чтобы не подвергать ее опасности.
Роджер напряженно ждал, пока вдруг не услышал стук. Он залез на табуретку и открыл люк. Счастье, что он сопровождал Пьера в его «доставках добычи», а то ни за что не узнал бы его. Пьер был почти невидим — испачканные руки и лицо сливались с темной одеждой, он едва видел его на неосвещенном чердаке.
— Ну, моя радость, в какую беду ты попал сейчас?
— Я не выбирал ее, уверяю тебя, — ответил Роджер, но когда Пьер засмеялся, он засмеялся вместе с ним.
Невероятно, но его настроение поднялось, не только потому, что Пьер может помочь ему, он, по крайней мере мог поговорить. Роджер провел Пьера в спальню, где предварительно повесил одеяло поверх штор. Можно быть уверенным, что никто не увидит их.
— Я не знаю, где она, — рассказывал Роджер, — и даже не осмеливаюсь искать ее. Никто не должен понять, что я хочу ей помочь. Если я сделаю какое-то движение… — Его голос задрожал, и он резко оборвал разговор.
Пьеру не нужно было спрашивать, не хочет ли Роджер оставить девушку. Прежде всего, было ясно, что его друг заинтересован гораздо больше, чем спаситель наследницы Стоуров. Даже если бы это было не так, Пьер сомневался, что он сможет убедить Роджера оставить на верную смерть человека, за которого он отвечает. Он сам бы так не сделал. Однако это была дополнительная задача, которую нужно было решить.
— Оставим это на время. Скажи мне, ты действительно считаешь, что должен вывезти маленького короля из Франции?
— Нет, — наконец ответил Роджер. — Ребенок вне опасности. Шаметт хочет спрятать его, чтобы усилить свою власть или использовать его как выгодную карту для своей защиты. Леония очень возражала против вывоза Луи-Чарльза из страны. Она считала, что его будут ненавидеть, если завоеватели Франции сделают его королем, в случае, если Францию завоюют. Выиграет только Шаметт, а ты знаешь, что я не испытываю особой любви к Шаметту.
— Хорошо! Тогда нам нужно найти мадемуазель де Коньер. Это не так невозможно, как ты думаешь. Если письма доходят, кто-то доставляет их. Никто меня не знает, и у меня есть преданные люди. Мы можем последовать за теми, кто относит письма.
— Они, скорее всего не гуляют по улицам с письмами в руках, — прервал его Роджер дрожащим голосом.
Пьер покосился на него:
— Так как ты ничего не можешь сделать, предоставь это мне. Если не получится одно, выйдет другое.
— Нет! Ты не понял, ведь он убьет ее! Никто не может сделать это за меня. При малейшем подозрении он…
— Мой друг, — сказал Пьер, сжимая плечо Роджера, — я понимаю, что ты не ел сегодня и нормально не спал последний год. Можем ли мы чем-нибудь наполнить желудок или внизу тоже помощники Шаметта?
— Здесь никого нет, — ответил Роджер, — но, правда, я совсем не голоден.
Не обращая внимания на возражения Роджера, Пьер спустился в темноту. На окнах были темные шторы, сделанные Леонией. Можно зажечь свечу, никто не увидит, что в комнате двое мужчин. Луч света не вызовет подозрений. В том, что кто-то спустился перекусить или выпить ночью, нет ничего странного. В закрытом горшке Пьер нашел еду. Он поставил ее подогревать и убедил Роджера поесть. Когда они закончили, Роджер признал, что диагноз Пьера о его состоянии был точным. Паника уменьшилась, и он мог почти разумно обсуждать возникшие проблемы.
Было решено, что Пьер вначале попытается последовать за Гарнье или тем, кому отдадут письмо, и если это не получится, начнет вести наблюдение за Шаметтом. Письмо Леонии обещали принести до полудня. После того, как прочитает его, Роджер отправится за товаром, увлекая за собой наблюдателя, с черного хода. Тогда Пьер выскользнет, пойдет вперед и останется в кафе через дорогу, в котором Гарнье наблюдает за передней дверью Роджера. Когда Роджер вернется, он напишет Леонии, затем позовет Гарнье, чтобы передать ему письмо. Это позволит Пьеру выяснить, кто такой Гарнье, и узнать, когда тот получит письмо, чтобы следить за его перемещением.
— Только я не уверен, что Гарнье передаст его прямо по назначению, — вздохнул Роджер. — Думаю, сначала он отнесет его Шаметту. А затем, вероятно, еще один человек отнесет его туда, где держат Леонию.
— Возможно. Я получу ответ и на это. — Пьер улыбнулся Роджеру. — Я не искусен в шпионаже и передаче секретных посланий, но говорил тебе, что у меня есть надежные ребята.
Вместо того, чтобы успокоиться, Роджер казался еще более взволнованным:
— Пьер, если ты так высунешь шею, что тебе отрубят голову…
Контрабандист засмеялся, хлопая Роджера по плечу. Затем доверху наполнил бокал бренди и протянул его другу:
— Выпей этот бокал до дна, и пойдем спать. Если ты начинаешь учить меня осторожности, значит тебе пора спать.
Это был хороший совет. Роджер крепко уснул. То же сделала и Леония, и без бренди. Ее снотворным стало планирование деталей непредвиденных обстоятельств, которые могут возникнуть. Каждый раз, когда она придумывала новые препятствия, которые могут помешать ей расправиться с Дану и Пане, и преодолевала их, напряжение спадало. Наконец она была абсолютно уверена, что распланировала все, полностью расслабилась и была готова уснуть.
Утренний свет и ясная голова после хорошего отдыха выявили новые проблемы. Если она расправится с людьми прежде, чем Роджер сможет последовать за Фифи, куда она пойдет? Не было ни плаща, ни шляпы, и она не знала, где находилась. Бродить по улицам в одном платье, не в лохмотьях, а в приличном платье женщины среднего класса, — это обязательно вызовет любопытство. Намек, что она не знает, где находится, вызовет подозрения. Кроме того, Леония знала, что выглядит необычно. Ее легко запомнить благодаря светлым волосам. Итак, она не осмелится спросить дорогу.
