— О Боже! — воскликнула Руфь и запричитала: — Жаль, что я с ним не встретилась, хотя он такой же католик, как и его мать, полагаю.
— Совершенно верно, Руфь, но это ни на йоту не меняет дела, — заверила се Сара, начиная сердиться.
— Конечно, для некоторых, особенно, для таких богатых, как Сэведжи, — сказала миссис Райт.
Таня заметила, что Сьюллен вдруг позеленела от зависти: ведь она не только успешно пережила ее сплетни, но теперь за ней еще ухаживает молодой, красивый, богатый владелец ранчо.
— Ты больше не тоскуешь по своему дорогому, пропавшему мужу? — ехидно спросила Сьюллен.
Таня прямо посмотрела ей в лицо:
— По правде говоря, нет, Сьюллен. Спасибо тебе за заботу.
— С твоей стороны это так непостоянно, не так ли? Интересно, что обо всем этом подумает твой чейинский любовник, если когда-нибудь придет за тобой?
— Давай-ка лучше я буду волноваться об этом, а ты направь свои скудные мозги в другое русло, — предложила Таня милым голосом, который вовсе не выдавал ее желания перерезать Сьюллен горло.
— Раз мы начали разговор о том, что кто-то кого-то ждет, — включилась в беседу Сара, — тогда я задам тебе вопрос, Сьюллен: когда твои родители собираются приехать за тобой?
— Не раньше чем через два месяца. Никто не может им сообщить до тех пор, пока с горных дорог не сойдет снег. Им известно, что я нахожусь в хороших руках преподобного отца и миссис Райт. Я уверена, они приедут сразу же, как только представится возможность. Не могу дождаться, когда, наконец, навсегда смою пыль Колорадо со своих ног! — заявила она.
— Мы тоже! — вполголоса пробормотала Таня. Сьюллен нахмурилась:
— Кстати, как лейтенант Янг переносит свое поражение, узнав, что твои интересы сейчас направлены в другую сторону?
— Он выживет, — заверила ее Джулия, окинув ледяным взглядом.
Сьюллен продолжала допытываться:
— А как твоему новому ухажеру нравятся твои дети? Или, может, ты ему не говорила о них?
— Мне жаль тебя огорчать, Сьюллен, — воркующим голосом произнесла Таня, — но Адам обожает моих сыновей.
Расстроенная полностью, Сьюллен выглядела так, будто у нее над головой повисла грозовая туча.
— Я не перестаю удивляться тому, как некоторые люди постоянно получают награды, которых они не заслуживают! — проворчала она.
Действительно, — согласилась Таня, упорно глядя в сердитое лицо Сьюллен. — Некоторые находятся рядом и не могут схватить даже то, что само плывет к ним в руки, да?
— Аминь! — провозгласила миссис Райт, абсолютно не понимая, что Таня хотела этим сказать. — Ладно, с вами так приятно было поболтать, но нам со Сьюллен нужно еще заняться кое-какими благотворительными делами.
— Для тебя, Сьюллен, это будет интересным занятием, — сказала Таня, садясь в коляску и беря в руки поводья, помахала рукой на прощанье и поехала.
«Таня в дальней гостиной», — донесся голос Мелиссы, когда Таня сидела и кормила грудью Стрельца. На какой-то момент она напряглась, готовая схватить маленькое покрывало, что лежало рядом и набросить его на оголенное плечо и грудь. Но, услышав глубокий голос Адама в холле, она расслабилась.
Адам остановился в дверях, наблюдая открывшуюся перед ним сцену. Таня гордо сидела, подняв голову и глядя на него блестящими золотистыми глазами, при этом держа голову малыша у своей груди. Ее губы приоткрылись в легкой улыбке, обнажив жемчужные зубы. В первый раз за шесть месяцев они с Адамом делили такой бесценный, интимный момент. Им не нужно было ничего говорить, поскольку их глаза куда красноречивее слов выражали чувства каждого из них.
Глаза Адама ласкали ее лицо, грудь, маленького сына, который умиротворенно сосал, а потом опять встречались с нежным взглядом Тани. Без ложной скромности Таня принимала его жадный взгляд, его невысказанную похвалу, молчаливое выражение гордости в любви. Ее глаза говорили ему о том, как она горда быть его женой, его женщиной, матерью его детей.
Адам пересек комнату и сел рядом с ней на диване. Его рука слегка дрожала, выдавая глубину его чувств, когда он протянул ее и погладил золотистую прядь волос. Потом его длинные пальцы скользнули по ее плечу, слегка коснулись ее груди и задержались на пушистых черных волосах сына.
Они долго сидели так, купаясь в свете своей любви, позволяя своим сердцам вместе переживать такой редкий момент. Их взгляды соединились на голове Стрельца, а потом Адам медленно наклонился к Тане, чтобы ее поцеловать. Их губы сначала слегка коснулись друг друга, будто боялись разрушить околдовавшие их чары. Потом, когда Таня наклонилась к нему, раскрывая под напором его губ свои, поцелуй стал глубже, начал наполняться страстью. Адам проявлял магическую власть над губами Тани, а его язык раскрывал неизвестные ей тайны.
Наконец он отпрянул от нее и посмотрел в ее затуманившиеся глаза.
— На земле не было еще такой женщины, как ты, — прошептал он. — Ты мое солнце, моя луна, все звезды. Ты весь мой мир, все существование.
Таня затаила дыхание.
— О, Адам, если все это и так, то лишь потому, что ты меня сделал такой! Я была создана для тебя, и я существую только для того, чтобы любить тебя и быть любимой тобой.
До них донеслись голоса из другой части дома. Адам неохотно отодвинулся от нее на более приличное расстояние, но остался сидеть на диване.
— Ты не рассказала, как прошла в тот день встреча со Сьюллен.
— Она была в своем репертуаре, такая же ехидная. Но я еще никогда не встречала такой любопытной, сующей нос в чужие дела женщины, как жена преподобного отца Райта.
— Я слышал. Удачно, что ты заметила их и мне удалось вежливо удалиться. Но мне было ужасно неловко оставлять тебя в беде.
— Наоборот, ситуация стала намного легче, — ответила Таня, вздрогнув. — Когда подумаю, что могла бы сделать Сьюллен, если бы тебя узнала!
— Она скоро уедет, — утешил ее Адам. — Тогда мы не будем бояться неожиданно столкнуться с ней.
— Она будет здесь, по крайней мере, еще два месяца, — сообщила Таня, нахмурившись. — Хорошо еще, что преподобный отец и его жена не вращаются в тех кругах, где бываем мы. Они общаются с самыми преданными религии представителями своей паствы. А те, кто пьет, курит, посещает пышные торжества в роскошных нарядах, не пользуются у них большим уважением, не говоря уж о тех, кто любит танцы или играет в карты! Черные глаза Адама сверкнули.
— К счастью для нас, — хмыкнул он, — это значит, что у нас мало шансов встретиться со Сьюллен на любом из сборищ, которые мы посещаем.
— Да, но я уверена, что Сьюллен ужасно это не нравится. На Востоке она привыкла быть в курсе всех событий. Ее отец — известный юрист. Клянусь, ей хотелось бы остановиться у кого угодно, только не у слишком строгого проповедника. Я слышала, что он держит в руках всех домочадцев.
