На выступе одной появилась фигура в белых одеждах. И тут же в нескольких ярдах от нее возникла другая, за ней третья… И вот уже ассасины растеклись по скалам, образуя круг, — белые безмолвные фигуры, стоящие над схваткой, словно вампиры, готовые прибыть на пиршество смерти.
Барабаны били все громче, все быстрее, все стремительнее.
— Да, — прошептал Кадар, — пусть они слышат их.
И воины Кемала в панике помчались с горы.
Tea не могла в это поверить. Вэр был спасен.
— Сюда, трусы, — кричал Кемал. — Здесь нечего бояться! У меня есть знамя!
Благодарение Богу, они его не слушали. Tea развернула лошадь и поскакала к Вэру. Его шлем был разбит и сорван с головы, а сам он стоял на коленях, пытаясь подняться.
— У меня есть знамя! — надрываясь и покраснев, вопил Кемал. Глаза его вылезли из орбит от ярости. Он угрожал. Скользнув взглядом по скалам, окружавшим плато, он понял, что остался один против этих белых фигур, и страх исказил его лицо. Его отчаяние и гнев нашли выход, когда он повернулся к Вэру. — Подлый пес!
Его меч с силой обрушился на незащищенную голову Вэра.
— Вэр, — беззвучно закричала Tea. Ужас был слишком велик, и она потеряла голос.
Вэр сумел отвести острый конец меча с помощью щита, но удар широкой части пришелся по его виску.
Кемал уже мчался прочь. Перескочив через Вэ-ра, он спускался с горы следом за своими солдатами.
Вэр лежал ничком на земле. Его висок кровоточил и казался… вдавленным.
Tea соскочила с лошади и бросилась к нему.
— Вэр. — Она упала перед ним на колени и прижала его к груди. — Ты не умрешь. Ты слышишь меня? Я не допущу этого.
Вэр открыл глаза.
— Слушай… Кадар, — едва слышно прошептал он. — Увези… ее отсюда… из этой страны. Здесь… слишком опасно.
— Он никуда меня не отправит. — Она крепче сжала его в горячем объятии. — Если ты хочешь уберечь меня от опасности, увези меня сам.
Его взгляд перешел на ее лицо.
— Упрямая… женщина. — Его глаза закрылись, и он обмяк в ее руках.
Мертв?
Нет, она могла разглядеть слабое движение грудной клетки под его кольчугой. Он жив, и она найдет способ, как разжечь эту слабую искру жизни до пылающего костра. Она взглянула вверх, на стоящего Кадара и спросила: — Вы что-нибудь понимаете в целительстве?
— Я думаю, он очень плох, и здесь никто из нас ничего сделать не может. — Он поднял руку, видя, что она собирается возразить. — Это правда. При ранении в голову вы можете только ухаживать за ним и надеяться, что он проснется. При рубящем ударе иногда сон оборачивается смертью.
— Не говорите мне, что я не могу ничего сделать. Я не позволю ему умереть.
— Можете ли вы повернуть назад время и предотвратить удар Кемала? Это единственный путь, который мог бы помочь. Остальное не в нашей власти.
Она закрыла глаза, почувствовав внезапную тошноту. Она не должна позволять этой слабости перерасти в безнадежность и отчаяние. Она не сможет помочь Вэру, если не будет сильной. Она открыла глаза.
— Мы можем перенести его?
Кадар покачал головой.
— Значит, мы должны устроить лагерь здесь.
— Они ушли. — Удивленный взгляд Селин был обращен к скалам на окраине плато, где только что стояли белые фигуры. — Куда они делись?
— Назад в крепость. Они завершили то дело, за которым приходили.
Слишком поздно, подумала Tea.
— Я буду ухаживать за ним, а вам необходимо проследить за тем, чтобы нас не беспокоили, пока он не поправится.
— Какая простая задача, — с иронией сказал Кадар. — Я должен всего лишь договориться со Старцем с гор, на чью землю мы вторглись, и с Кемалом, который уверен, что пока у него есть ваше знамя, он непобедим.
— Тогда заберите у него знамя, — сказала она. — Но прежде всего помогите мне снять с Вэра доспехи.
— Я помогу тебе, — Селин опустилось на колени рядом с Вэром. — Вместе мы сможем это сделать. — Она остановила Кадара непреклонным взглядом. — Вам лучше побеспокоиться о своих делах и предоставить нам остальное.
— Да, моя леди. — Он шутливо поклонился. — Могу ли я заслужить вашу благосклонность в битве?
— Умному нет необходимости участвовать в ней, чтобы добиться того, что он хочет, — отвечала Селин. — Поэтому лучше будьте умным. Этот Синан, должно быть, относится к вам с некоторой симпатией, раз он прислал барабанщиков, чтобы отогнать Кемала. Поэтому поезжайте и узнайте, не поможет ли он нам укрыться от шейха. И смотрите, не вздумайте примчаться назад, истекая кровью и умоляя нас о помощи. Нам вполне достаточно ухаживать за одним раненым.
— Я со всем рвением постараюсь избавить вас от этих хлопот. — Он направился к лошади. — Тем более, что ваш характер совершенно не подходит для выполнения подобной задачи.
— Совершенно верно.
У Tea иссякло терпение, она не могла дольше слушать их пустую перепалку.
— Помогите же мне, — в сердцах сказала она. — Пока вы тут болтаете, Кадар, он может умереть. Неужели он так мало для вас значит?
— Он принадлежит мне. А о своей собственности всегда заботятся. — Кадар вскочил на лошадь. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить ему жизнь. Не двигайтесь с этого места, пока я не вернусь, и будьте настороже. Если уж я намереваюсь предпринять столь героические усилия, то я очень бы не хотел, чтобы они пропали впустую. — Он развернул коня и принялся взбираться по тропе, ведущей в гору.
Эта легкомысленность в Кадаре в такой рискованный момент была абсолютно необъяснима для Tea.
— Я совершенно не понимаю его, — сказала она.
— Он боится, — тихо ответила Селин. — Думаю, он видел слишком много смертей. Он заковал себя в латы и вооружился против глубоких чувств к кому бы то ни было, потому что он боится потерять того, к кому привязан. Не беспокойся, он найдет способ помочь нам.
Все в мире потеряет для нее ценность, если Вэр покинет ее навсегда. Но он не умрет. Она не допустит этого.
Вэр не приходил в себя всю ночь.
Tea сидела возле, постоянно смачивая его губы и лоб водой. Они с Селин сняли с него кольчугу, и без этой брони он казался пугающе уязвимым. Он не выглядел больше грозным воином, а стал просто человеком, беззащитным перед любым злом.
Селин подошла к ней на рассвете и опустилась рядом на колени, внимательно вглядываясь в его бледное лицо.
— Ему не лучше?
— Еще осталась надежда. — Tea услышала, как безнадежно прозвучали ее слова. — Может быть, сон лечит его.
— Может быть, — повторила Селин неуверено.
— Он обязательно проснется.
— А что, если нет? — тихо спросила Селин. — Ты должна смириться с тем, что он может умереть.
— Никогда.
— Потому что он отдал свою жизнь за тебя?
