Умывание и чашка чаю слегка освежили Венецию, и она подумала, что если полежит полчаса в кровати, то головная боль, возможно, уляжется. Но это было ошибкой, так как едва она натянула на себя одеяло, как тут же заснула.
Венеция проснулась в темноте, услышав, как монастырские часы бьют три четверти часа, и испуганно вскочила, ища на ощупь шнур звонка, висящий возле кровати. Когда появилась горничная со свечой, она с облегчением узнала, что сейчас только без четверти семь. Добрая горничная сказала, что заглянула к ней в четыре, но пожалела ее будить. Она предполагала, что мисс встанет к обеду, который подадут в кофейной, но Венеция, несмотря на сильный голод, быстро надела чистое платье, которое успела распаковать перед сном, и велела горничной бежать к хозяину и попросить его обеспечить для нее фаэтон или любой экипаж, который быстро доставит ее в Эллистон-Прайори.
Сперва Венеция намеревалась после получасового отдыха зайти в контору мистера Митчетта, так как после оплаты места в карете, завтрака, который она не успела съесть, и чаевых кучеру ее ресурсов хватало только на то, чтобы оплатить гостиничные услуги. Сделав это, она вскоре села в фаэтон без гроша в кармане, но надеясь, что кто-нибудь в Прайори — Обри, Деймрел или Имбер — сможет уплатить кучеру.
Но Имбер, открывший дверь неожиданной посетительнице вскоре после половины восьмого, только выпучил глаза и ошеломленно переспросил:
— Уплатить кучеру, мисс?
— Не важно! — сказала Венеция, раздраженная задержкой. — Его лордство даст вам деньги! Где я могу его найти? Он в библиотеке?
Все еще глядя на нее с отвисшей челюстью, Имбер медленно покачал головой. Сердце Венеции сжалось от страха.
— Он… он уехал из Йоркшира, Имбер? — запинаясь, осведомилась она. — Да не глазейте на меня, как на привидение! Где его лордство?
Дворецкий судорожно глотнул:
— В столовой, мисс, но он… Вы не должны, мисс Венеция…
Не обратив внимания на бессвязное бормотание дворецкого, Венеция быстро направилась через холл к столовой. Открыв дверь, она задержалась на пороге, так как наряду с нетерпением снова увидеть своего возлюбленного внезапно ощутила неуверенность.
Всю дорогу Венеция представляла себе эту встречу, думая, что ей скажет Деймрел, как он на нее посмотрит и что она ему ответит. Ей не приходило в голову, что он может не заговорить с ней и не взглянуть на нее и что их встреча окажется совсем не такой, как она воображала.
Деймрел сидел в одиночестве, развалясь в кресле во главе стола и сжимая в руке ножку бокала. Скатерти были убраны, а на столе стоял полупустой графин с лежащей рядом пробкой. Деймрел всегда не слишком заботился о своей внешности, но Венеция еще ни разу не видела его таким неопрятным. Платок на его шее был развязан, жилет расстегнут, а черные волосы выглядели так, словно над ними поработал ураган. Он сидел неподвижно, откинувшись на спинку кресла, вытянув ноги и глядя перед собой. Морщины на его лице обозначились еще резче, а губы кривились в горькой усмешке. Когда Венеция шагнула к нему из тени, он наконец обернулся к ней. Она снова остановилась — ее улыбка была одновременно озорной, робкой и вопрошающей. Несколько секунд Деймрел ошеломление смотрел на нее, потом внезапно поднес руку к глазам, словно пытаясь отогнать какое-то жуткое видение, и воскликнул:
— О боже! Только не это!
Столь неожиданная реакция на ее появление могла бы отпугнуть Венецию, но она успела попять, что его лордство, как говорится, здорово набрался, и потому не только не испугалась, но даже развеселилась.
— Деймрел, стоит ли обманывать себя в такой момент? — спросила она. — Господи, как же ужасно вы выглядите!
Он бросил на нее недоверчивый взгляд, потом поставил бокал и поднялся:
— Венеция!
Когда Деймрел двумя неуверенными шагами вышел из-за стола, она бросилась в его объятия.
Он прижал ее к груди, жадно целуя и бессвязно бормоча:
— Моя любовь!.. Моя радость!.. Неужели это вы?
Венеция обвила рукой его шею, мягко откинув со лба растрепанные локоны. Чувствуя, что все ее сомнения исчезли, она снова улыбнулась и нежно прошептала:
— Глупый!
Деймрел засмеялся, снова поцеловал Венецию и так стиснул в объятиях, что она едва не задохнулась. Придя в себя, он отпустил ее и воскликнул:
— Должно быть, от меня пахнет бренди!
— Еще как! — честно отозвалась Венеция. — Но это не важно! Думаю, я скоро к этому привыкну.
Деймрел прижал руки к глазам:
— Ад и дьявол! Я пьян как сапожник! — Опустив руки, он почти сердито осведомился: — Что привело вас сюда? Почему вы приехали?
— Меня привезла почтовая карета, а почему — я скоро расскажу. Мне столько нужно вам рассказать! Но сначала мы должны заплатить кучеру фаэтона. У Имбера, кажется, нет денег, так что дайте ему ваш кошелек.
— Какого еще фаэтона?
— Того, который я наняла в Йорке, чтобы добраться сюда. У меня не осталось ни гроша, так что я вынуждена у вас попрошайничать. Пожалуйста, Деймрел, дайте мне ваш кошелек!
Деймрел машинально сунул руку в карман, но, очевидно, кошелька там не было, так как он вытащил ее пустой. Венеция собралась отправиться на поиски Обри, но увидела, что в дверях стоит Имбер, на лице которого написаны недовольство, любопытство и удивление.
— Марстон заплатит кучеру, мисс, — сказал он. — Но нужно ли отсылать его назад в Йорк? Вы ведь не намерены остаться здесь, мисс Венеция?
— Намерена, — ответила она. — Так что скажите Марстону, чтобы он отослал фаэтон.
Казалось, эти слова проникли в затуманенный алкоголем мозг Деймрела.
— Нет! — резко воскликнул он.
— Нет, милорд, — с облегчением согласился Имбер. — Сказать кучеру, чтобы он немного подождал, или…
— Пожалуйста, не обращайте внимания на его лордство! — перебила Венеция. — Вы же видите, что он не в себе! Отошлите фаэтон, а потом, если не хотите, чтобы я свалилась в голодный обморок, принесите мне что-нибудь поесть! Со вчерашнего дня я ничего не ела, кроме ломтика хлеба с маслом. Передайте миссис Имбер, что я прошу у нее прощения за беспокойство, но что холодное мясо мне не повредит.
Имбер посмотрел на хозяина, ожидая указаний, но, так как Деймрел пытался привести в порядок свои мысли и полностью игнорировал его, покорно пошел выполнять распоряжения.
— Венеция, — заговорил наконец Деймрел, — вы не можете здесь оставаться! Я не позволю вам! Об этом не может быть и речи!
— Чепуха, друг мой! Ведь здесь Обри! Кстати, где он?
Деймрел покачал головой:
— Его здесь нет. Он уехал к пастору… забыл его фамилию!
— Выходит, мистер Эпперсетт вернулся? — воскликнула Венеция. — Я знала, что медлить нельзя! Значит, Обри покинул Прайори? Ну, ничего не поделаешь, да и, говоря откровенно, это меня мало заботит!
