– Присаживайтесь. В вашем распоряжении, – я заглянула в пакет и насчитала четыре булочки, – пятнадцать минут. – Я взяла булочку и протянула пакет Дэвиду, но он покачал головой. Должно быть, ему много хуже, чем я подумала вначале.
– Я словно побывал в аду, – начал он.
Я хотела парировать, что моя жизнь оказалась не слаще; к тому же с тех пор как я увидела его с девкой под душем, я потеряла двух мужчин, на фоне которых он выглядел весьма бледно... но мне не хотелось говорить об этом, это было бы слишком для него. Он не заслуживал такой кары. Вместо этого я откусила булочку.
– Я был у врача. – Он громко всхлипнул. – Я подцепил болезнь.
– Что? – я замерла, перестав жевать.
– Я обнаружил это около пяти недель назад вскоре после того, как вернулся домой без тебя.
Сердце мое ушло в пятки. А мне казалось, что на свете не было ничего, что могло бы расстроить его. Кроме, конечно, чего-то совсем фатального.
– Эта болезнь венерическая?
Он внимательно изучал прилавок, будто ища на нем ответ на мои слова. Когда он наконец посмотрел на меня, в его голубых глазах читалось беспокойство. Я только однажды видела подобное выражение в его глазах это было тогда, в ванной. Наконец он ответил.
– Это половое расстройство. Но это не то, что ты думаешь. Доктор говорит, что у меня сексуальная невоздержанность.
Он отвел взгляд.
– Ради Бога, Дэвид. Я думала, ты умираешь. И испугалась до полусмерти. О чем ты думал? Нет, можешь не отвечать. Тоже мне, проблема. Ты ни о ком, кроме себя, никогда не думаешь.
Он был поражен; на мгновение мне даже показалось, что он действительно изменился – хотя бы чуть-чуть. Дэвид поднял руки, тем самым давая понять, что сдается.
– Ты права. Я был ужасным эгоистом. Я не достоин тебя. Я всегда знал это.
Я доела булочку и, достав еще одну из пакета, протянула ему.
– Продолжай. Съешь булочку.
Он придвинулся и, принимая булочку, как бы случайно притронулся к моей руке. Его прикосновение показалось мне теперь настолько же холодным и неприятным, насколько теплыми и зовущими были прикосновения Шиа.
Я села позади него и стала наблюдать, как он ест. Многое в нем навсегда останется неизменным. Его мизинец, как всегда, изогнувшись, оттопырился в сторону.
– Ну, расскажи мне о половой невоздержанности, которую ты приобрел.
Он прочистил горло.
– Это настоящая болезнь. Что-то вроде алкоголизма. – Дэвид замялся. – Я только об этом и думаю. Кажется, я никогда больше не испытаю удовлетворения.
Я вспомнила его голодные глаза после наших занятий любовью. Это преследовало меня со дня нашей свадьбы – до того, пока я не узнала Шиа, пока всецело не отдалась ему. Я поняла тогда, что не стоит из-за этого беспокоиться. Все мои страхи остались в прошлом.
– Это излечимо?
Он кивнул:
– Но нужно постоянно бывать у врача. Быть может, даже лечь в больницу.
– Очень сожалею, что тебе придется пройти через это, Дэвид. Понимаю, как тяжело сознавать, что с тобой не все в порядке. Не знаю, что еще сказать, но это не сможет оправдать твою ложь. Я по-прежнему настаиваю на разводе.
– Нет, ты не понимаешь. Я действительно не ценил тебя, Мэгги, пока не потерял. У меня было много времени, чтобы все обдумать. Это был ад, – его голос стал хриплым.
Вдруг я поняла, почему он был так поражен моими словами. Он почувствовал, что теряет меня. Я, обыкновенная Мэгги Таггарт, значила для Дэвида больше, чем ему казалось вначале. Возможно, он и в правду изменился. Ведь были же у нас неповторимые минуты близости...
Но ни одна из них не сравнится с минутами, проведенными с Шиа.
– Ты уже начал лечение? – поинтересовалась я.
– Конечно, – ответил он протяжно, его правый глаз задергался.
Я присмотрелась к нему внимательнее. Мне никогда не удавалось определить по его лицу, когда именно он лжет. Предупреждение ведьмы эхом отозвалось в моем мозгу. Двоемужчинобмануттебя... Кэпс был первый. Он сказал мне, что Шиа приходил за тем, чтобы убить меня.
Теперь, кажется, я поняла, кто второй мужчина.
– Значит, ты уже начал лечение? – повторила я. – Скажи мне всю правду.
Он выглядел удивленным.
– Ну, фактически еще нет. Нет, не начал. Я могу преодолеть себя, словом, мне нужна твоя помощь. Именно поэтому я и пришел к тебе. Если бы ты согласилась вскоре... ну, снова увидеться со мной, я бы уже мог начать посещать врача.
Дэвид, сидя в Венецианской комнате гостиницы «Арлингтон», утверждал, что только слабый мужчина может винить свою жену в возникших у него проблемах.... Я забарабанила пальцами по прилавку.
– Позволь мне спросить тебя напрямую. Ведь ты уже почти пять недель знаешь о своейболезни, неужели ты ничего не предпринял за это время?
– Я был так огорчен из-за того, что произошло между нами, просто не мог думать ни о чем другом. Ты пропадала все это время, и у меня не было уверенности, что ты вернешься раньше, чем я успею оформить развод. Ты нужна мне, пожалуйста, не гони меня.
Дэвид вторгся в мой магазин, в мои владения, место, куда и прежде доступ ему был воспрещен, а теперь еще просит разрешения вернуться.
– Значит, будешь или не будешь ты лечиться, зависит от моего решения.
Он неопределенно пожал плечами:
– Что-то вроде этого.
Я искала его чувственные голубые глаза – те, из-за которых у меня когда-то перехватывало дыхание, которые были смыслом моей жизни. Теперь в их таинственных глубинах я прочитала ответ. Я наклонилась через прилавок.
– В чем ты нуждаешься, так это в том, чтобы властвовать над кем-то; но это ведь не излечит тебя от сексуальной невоздержанности, не так ли?
Он вздрогнул.
– Я уже признал, что был не прав, но мне нужна твоя помощь.
– Я тебе нужна, чтобы было над кем властвовать, – повторила я и по его глазам поняла, что мои слова достигли цели.
– Пожалуйста, Мэгги. Клянусь, отныне ты будешь для меня единственной женщиной, другой мне будет не нужно. – Он взял меня за руку.
Я демонстративно отстранилась.
– Не нужно? Я слишком хороша для тебя. И больше не смей ко мне притрагиваться. Вот дверь. Можешь закрыть ее с другой стороны.
– У тебя кто-то есть? Ведь так? – Казалось, он не хотел этому верить.
– Да, Дэвид. Есть.
Ему потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя, но потом он решительно направился к выходу. Дверь с шумом закрылась за ним. Я осталась одна. Одиночество особенно остро ощущалось в безлюдном торговом зале. Моя жизнь, мое будущее где они? Быть может, там, на полках, уставленных разноцветными склянками.
Меня окружали сотни две пузырьков с эфирными маслами; эти вещества основа любой парфюмерии. По запаху я могла определить, где изготовлялось то или иное масло – на Суматре или в Малайзии. Самое великолепное розовое масло приготовляют в Болгарии, а самое лучшее лимонное сорго растет в Гватемале. Но ни одно из этих благовоний ни на шаг не приблизит меня к Шиа.
