Тяжело привалившись к стволу дерева, капитан поднял мокрую рубашку и принялся отрывать присосавшихся к спине пиявок. С каким наслаждением он бросил бы этих распухших от крови тварей в костер! Но после полудня прошел дождь, все кругом пропитано сыростью, и сухого хвороста для костра не найти… Одно хорошо — можно было наконец дать отдохнуть раненой ноге, терзавшей Алекса нестерпимой болью. Казалось, сделай он еще хоть шаг, и мышцы разорвутся, не выдержав чудовищного напряжения.
Свет взошедшей на небосклон луны не мог пробиться сквозь густые заросли, и мрак обступил Алекса со всех сторон. Но его пугал иной мрак, царивший в собственной душе. Она ослепла от любви, которая ему не нужна…
Он пощупал свое лицо — мокрое от пота, оно заросло колючей щетиной. Что бы подумала Дженна, если бы увидела его таким?
Доведется ли ей когда-нибудь встретиться с настоящим Алексом Лесли?
Дженна вышла на палубу полюбоваться закатом. Прежде она надеялась, что море отвлечет ее, поможет забыть человека, который отверг ее любовь, но получилось совсем наоборот: она видела его всюду — на баке, у штурвала, у поручней… Все вокруг дышало его присутствием.
Члены команды вели себя с ней очень вежливо, с подчеркнутым уважением, даже с некоторой робостью — догадались, что леди Дженет Кемпбелл стала любовницей их капитана? Возможно. Во всяком случае, Клод наверняка так думал и мог проговориться остальным.
— Жаль, что Уилл не взял нас с собой, — вздохнула, подойдя, Мэг.
— Мне тоже хотелось бы пойти с ним, — призналась Дженна, решив не притворяться с детьми, чтобы не потерять их доверия.
Она окинула девочку взглядом — румяная, хорошенькая, та была по-прежнему в мужской одежде — ив который раз пожалела, что Мэг не хочет надевать купленное на Мартинике платье. Оно бы ей очень пошло… Девочка молча уселась рядом и о чем-то задумалась. Благодаря сильному попутному ветру корабль стремительно летел вперед. Глядя на проплывающий мимо берег, обрамленный пышной тропической растительностью, Дженна с тоской размышляла о будущем.
Подумать только, впереди целых три недели неизвестности и тревоги за капитана…
А что потом? Куда он отправит ее, когда вернется?
Едва путешественники вышли на поляну, где расположился примитивный лагерь бандейранте, как их окружили люди такого разбойного вида, что Алекс с трудом подавил желание выхватить кинжал. Его матросу, похоже, хотелось того же, но поддаться этому поползновению значило подписать себе смертный приговор. Впрочем, возможно, они обрекли себя на гибель, когда отправились в дорогу…
Путешествие через изобиловавший опасными тварями лес, а потом по реке, кишевшей аллигаторами, вымотало Алекса куда больше, чем в свое время побег из Шотландии. Но, слава богу, десять дней пути позади, остается одиннадцать — на сделку и возвращение.
Представив спутников предводителю бандейранте по имени Жоржи Фильо, невысокому крепкому человеку с изуродованным несколькими рубцами лицом, смуглой кожей и прямыми черными волосами, в жилах которого, похоже, текла индейская кровь, Томас тут же исчез, и капитан снова, как в пивной, предоставил вести разговор своему португальцу.
Жоржи смерил Алекса презрительным взглядом, но в глазах стоявшего рядом с ним священника блеснул огонек интереса.
— Вы шотландец? — спросил падре.
— Да.
— Якобит?
— Да.
Падре улыбнулся одними уголками рта и заговорил на ломаном английском:
— Вы ведь не любите английских еретиков, правда?
— Не люблю, — признал Алекс.
— Что вам нужно — алмазы?
Жоржи нахмурился, но продолжал внимательно прислушиваться к их разговору.
— Да, — кивнул Алекс.
— У вас есть при себе золото? Алекс удивленно поднял брови.
— Вы мудрый человек, капитан… э-э-э…
— Зовите меня Мэлфор.
— С какой стати вы решили, что мы продадим вам алмазы?
— Я надеялся, что мы сможем найти общий язык, потому что у нас один враг — англичане, — сказал Алекс, прекрасно понимая, что ответы на эти вопросы интересуют не столько падре, сколько хмурого индейца-предводителя.
— Ваши отношения с англичанами нас не касаются.
— Говорят, вы не получаете за свои камни справедливой цены, потому что на алмазном рынке всем заправляют португальцы, которые отправляют их в Индию и продают как товар с тамошних копей, — продолжал Алекс.
Бандейранте и падре молчали, ожидая дальнейших объяснений.
— Мой друг-француз обещает продать ваши алмазы напрямую, без посредников, — раскрыл свой главный козырь капитан. — Мы дадим вам хорошую цену.
— Мы можем просто убить вас обоих и забрать деньги, не так ли?
— Вам это не выгодно: я налажу для вас постоянный канал сбыта камней.
Падре и индеец переглянулись.
— Не думаю, что вам по душе засилье португальских купцов, — гнул свою линию Алекс.
— Почему я должен вам верить? — сплюнув на землю, заговорил Жоржи.
— Потому что мы оба из тех, кто не любит власти. Индеец снова сплюнул, и Марко встревожено посмотрел на своего капитана. Но священник вдруг широко улыбнулся.
— Так у вас есть то, что нам нужно? — спросил Алекс, с подозрением покосившись на падре — он не доверял таким улыбкам.
— Скажем так: я могу это достать, — ответил Жоржи на местном диалекте. — Как насчет денег?
— Деньги частично у меня с собой, но большая их часть в Витории.
— Вы нам не доверяете?
— А вы мне?
Жоржи несколько мгновений смотрел ему в глаза, изучая, потом сказал:
— Вы смелый человек, сеньор, но я должен все обдумать и проверить.
— Мы должны вернуться в Виторию через десять дней.
— Это не моя забота, сеньор, я вас к себе не приглашал.
— Нас пригласил Томас.
— Он не имел права. Откуда мне знать, может, вас подослало ко мне правительство?
— Смотрите сюда, — сказал Алекс, откидывая налипшие на лицо волосы. — Разве у правительственных ищеек бывают такие шрамы?
— Вот это да! — ухмыльнулся Жоржи. — Что ж, может быть, мы и поладим.
Время тянулось медленно-медленно, каждый день становился новой пыткой. Дженна изнемогала от беспокойства — где Алекс, что с ним? Она никогда не думала, что может о ком-то так тосковать… Чтобы как-то отвлечься, она нашла себе занятие: стала учить Мэг грамоте. Поначалу девочка отнекивалась — в отличие от Робина, прежде она совсем не читала книг и не интересовалась ими, но Дженна внушила ей, что хороший моряк должен уметь читать, чтобы пользоваться лоциями, и Мэг взялась за учебу. Занятия пробудили ее живой, пытливый ум, и, раз начав, она уже не могла остановиться. Когда Дженна отдыхала, занятия вел Робин.
За несколько дней Мэг выучила алфавит и стала складывать слова.
