— Я… нет. Узнала только несколько дней назад от Хартли, — тихо сказала она.
— И это вовсе не из-за тебя, дорогая, а из-за завода. Ты когда-нибудь там была?
— Нет.
Финн покачал головой:
— В него вложено твое состояние, а ты его ни разу не видела?
— Для начала, лично я ничего и никуда не вкладывала. А потом мне было все равно, какая именно компания меня разорила.
— Там чертовски хорошая мастерская для исследований, отличный испытательный полигон и почти завершено строительство завода по производству готовой продукции. Чтобы все построить с нуля, мне потребуется много лет, усилий, внимания, надзора и бог знает чего еще. — Финн покосился на Александру. — И всего этого я могу избежать. Поверь, я хотел купить манчестерский завод задолго до того, как познакомился с леди Александрой Морли.
— Понимаю. — Она некоторое время молча теребила пальчиками кружевную отделку перчаток. — Но все сооружения, которые там есть, не стоят пятидесяти шиллингов за акцию. Ты переплачиваешь.
— Да, чтобы держатели акций не упрямились.
— Вполне хватило бы двадцати, — упорно настаивала она. — Этого было бы более чем достаточно.
Финн почувствовал, как внутри что-то взорвалось, и он не слишком вежливо схватил женщину за плечи.
— Да, ты права. Я мог бы ограничиться двадцатью. Но не сделал этого. Я предложил пятьдесят, и знаешь почему?
Александра молча покачала головой.
— Потому что я люблю тебя, — хрипло сказал он. — Я люблю тебя страстно, отчаянно. Я не могу видеть тебя несчастной и не желать помочь, уладить все проблемы, вернуть на твое красивое лицо улыбку. Да, я предложил пятьдесят шиллингов за акцию этой проклятой компании, и, видит Бог, если надо, предложил бы миллион. Я бы занял, выпросил или украл каждый пенни, на который, мог наложить руку. Я бы вытащил драгоценные камни из королевской короны и с радостью пошел за это на виселицу, потому что ничто на этом свете не имеет для меня значения, если в твоих глазах стоят слезы. Неужели ты не понимаешь этого?
Александра потрясенно застыла. С другой стороны тонкой деревянной двери послышался мужской смех, веселый и заразительный. Смех стал громче — несколько человек остановились у двери, — а потом стих.
— Хорошо, — едва слышно прошептала она. — Хорошо.
— Поняла?
— Да.
Финн прижался лбом к ее лбу и выдохнул:
— Вот и славно.
И она поцеловала его. Поцелуй был легким и нежным. За ним последовал второй, потом третий… Ее руки проникли под его рубашку и гладили грудь и живот. Неожиданно ее плечи затряслись, и Финн не сразу понял, что она смеется.
— Как я люблю тебя! — тихо произнесла она. — Я люблю тебя. Люблю! — Теперь ее поцелуи стали требовательными и жадными. — Люблю! Люблю! Я… Финн!
Его имя она выкрикнула непроизвольно, когда он подхватил ее на руки, усадил на капот и задрал юбки. Потом он раздвинул ее колени и удовлетворенно вздохнул.
— Скажи это еще раз, — попросил он, снял с ее головы шляпу и принялся со знанием дела вытаскивать заколки.
— Я люблю тебя, — сказала Александра и обняла его за шею.
Финн ткнулся носом в ее волосы, вдохнул их тонкий аромат, и у него закружилась голова.
— О Господи, — пробормотала она.
Он стал целовать ее лицо и шею, снова познавая любимую женщину. Ее вкус, ее запах туманили разум, горячили кровь.
— Скажи это еще раз, — потребовал он.
— Я люблю тебя. — Пальцы Александры нащупали ширинку и ловко расстегнули ее.
Финн в одночасье лишился способности мыслить, а все человеческие чувства вытеснило одно — первобытная животная похоть. Он раздвинул шире ее колени и нащупал прорезь в панталонах.
Его дыхание стало прерывистым.
— Я так себя чувствовала со вчерашнего дня, — призналась она и стыдливо опустила глаза. — Я смотрела, как ты ходишь туда-сюда, возвышаясь над всеми, и изнывала от желания. Я представляла, как ты затаскиваешь меня за угол, задираешь юбки и… ох!
Он вошел в нее одним сильным уверенным движением. Александра, откинув голову, непроизвольно вскрикнула — такими острыми были ощущения. Гладкий капот трудно назвать удобным местом для занятий любовью, поэтому она обвила мужчину руками и ногами, прильнув к нему всем телом.
— Скажи это снова, — потребовал он.
— Я люблю тебя! — Ее душа смеялась, плакала, пела.
Он скользнул в нее и вышел почти до конца.
— Скажи еще раз.
— Я люблю тебя.
Финн подхватил ее под ягодицы и поднял на руки. Он чувствовал, как ее мышцы сжимают его фаллос, ноги стискивают бедра, а пятки вдавливаются в ягодицы. Он донес ее на сиденье автомобиля, уложил, а сам навалился сверху.
— Еще раз!
— Я люблю тебя, люблю тебя, люблю, Финн, каждую клеточку твоего великолепного тела. Финн, пожалуйста, сейчас, я больше этого не вынесу.
Он тоже не мог больше терпеть. Его желание копилось неделями. Он приподнялся на руках и стал двигаться сильно и быстро. Его пальцы запутались в ее волосах, ее спина скользила по гладкой коже сиденья. Он пытался контролировать себя, подождать ее, но понимал, что долго сдерживаться не сможет. Слишком близко подошел к вершине. Его движения стали еще более сильными, уверенными и быстрыми.
Но вот Александра выгнулась, выкрикнула его имя и ее подхватили волны наслаждения. Финн тоже дал себе волю, и они вместе утонули в океане блаженства.
Тяжело дыша, Финн опустился на нее. Тяжесть его тела показалась Александре восхитительной.
— Извини, — пробормотал он и сделал такое движение, словно хотел выйти из нее.
— Нет! — воскликнула она и крепче стиснула его ногами. — Останься.
— Я тебя раздавлю.
— Останься. — Александра нежно перебирала его волосы, гладила спину и плечи. Он все еще был в ней. — Останься навсегда.
Его тихий смех показался музыкой. Александра почувствовала, что лишилась способности двигаться, поскольку кости стали мягкими, а мышцы превратились в желе.
Она еще никогда не была так счастлива.
Они еще несколько минут лежали, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам: реву двигателей, мужским голосам. Внезапно Александра поняла, что в любую секунду в гараж могут войти и увидеть их сплетенными в страстных объятиях на сиденье автомобиля, разгоряченных, вспотевших и полураздетых.
Немного подумав, она поняла, что ей наплевать.
Финн приподнялся на локтях и всмотрелся в ее глаза. Его лицо было встревоженным.
— Послушай, кажется, я ошибся!
Александра улыбнулась и похлопала его по щеке.
— Не волнуйся. Нет! Не надо! — тут же воскликнула она, но было уже поздно. Финн вышел из нее и достал из кармана носовой платок.
