– Здесь и говорить в общем-то не о чем, честное слово. Он просто тихо, незаметно скончался. Во сне. Что называется, отошел с миром. Я все время держала его за руку и даже не заметила, что он умер, пока не подошла Марта и не сказала мне, что он отмучился.
– Как ни жестоко такое говорить, но мне – кажется, мы должны радоваться, что для него все это кончилось.
– Я понимаю, – тихо сказала Джейн и уставилась на свои сложенные на коленях руки, – мы горюем по сути о себе самих, о той потере, которую понесли.
После долгого молчания, нарушаемого только тихими всхлипываниями Эми, Уэйд сказал:
– Марта сообщила мне, что вы хотите отправить тело Бена пароходом в Чикаго.
– Да, этого хотел сам Бен. Около могилы его матери оставлено два пустых места.
– Вы будете сопровождать тело? – спросил он.
– Нет. Я попрощаюсь с ним здесь, Я послала телеграмму моему дяде. Он позаботится обо всем там, в Чикаго.
– И когда отходит пароход?
– Завтра во второй половине дня, – голос Джейн дрогнул. – До тех пор у нас будет время попрощаться с Беном.
Джейн помолчала и затем мягко спросила:
– Теперь вы, наверное, скажете вашему отцу о Бене… и о том, что Нелла тоже скончалась?
Уэйд встал и подошел к окну. Он долго стоял так, наблюдая за осторожно идущими, боясь поскользнуться на обледенелом тротуаре, людьми. Затем перевел взгляд на проезжую часть улицы, где маневрировали в поисках свободного пространства кареты, повозки и всадники.
Единственное, на что Уэйд все еще не решался поднять взгляд, было здание больничного морга, где в это время находилось тело Бена.
Все еще не поворачиваясь к Джейн, он произнес:
– Папа имеет полное право все знать. Просто я не знаю, как сказать ему обо всем этом. Я не могу набраться смелости, чтобы выложить ему всю правду о смерти Бена. Я не знаю, как ему объяснить, что я навещал все это время Бена, что у Бена есть четырнадцатилетняя дочка. Иногда мне кажется, что я просто с ума сойду от всего этого.
– Не волнуйтесь. Когда придет время все рассказать, слова сами отыщутся, – успокоила его Джейн.
Уэйд отошел от окна и снова сел.
– Думаю, вы правы.
– Так когда вы собираетесь рассказать все отцу?
– Я вернусь домой через три-четыре дня и сразу же поговорю с папой. Я сообщу ему, что вы с Эми отправились в Чикаго на похороны, а потом приедете к нам. После этого мы уладим то, о чем мы с вами договорились.
Джейн кивнула, затем с утомленной улыбкой она сказала:
– Вы выглядите страшно усталым, Уэйд. Почему бы вам не пойти в вашу гостиницу и не отоспаться хорошенько. Мы с Эми тоже еле держимся на ногах.
Уэйд подобрал свою шапку и надел куртку, висевшую на спинке стула.
– Я действительно вымотан до ручки – признался он, собираясь уходить. – В котором часу вы собираетесь завтра идти в морг?
– Где-то около полудня.
Уэйд кивнул и наклонился, чтобы поцеловать свою племянницу в голову. Джейн тихо закрыла за ним дверь.
Уэйд еле ноги передвигал от усталости, добираясь до гостиницы. Итак, Бен скончался, теперь он, Уэйд, должен нанести Шторм последний жестокий удар.
– Ну что, старина, отдохнул? – тихо проговорил Уэйд, надевая на гордую голову своего жеребца уздечку. – Обратный путь не будет таким тяжелым, буря улеглась, – продолжал он беседовать с животным, кладя на его широкую спину ручной работы кожаное седло. – И потом, на этот раз мы не будем спешить.
Выведя жеребца из конюшни, Уэйд встал одной ногой в стремя и легко поднялся в седло. Слегка дернув поводья, Уэйд стронул Ренегейда с места, и тот медленно пошел со двора.
Посреди улицы у почтовой станции стоял дилижанс, отправлявшийся в Ларами. Уэйд нахмурился. Бекки и Джеффри ждали своей очереди на посадку. Они выглядели, на взгляд Уэйда, как два влюбленных голубка. Его лицо сделалось еще более мрачным, когда Бекки подхватила Рейфа под руку и широко улыбнулась ему. А когда Рейф наклонил голову и быстро поцеловал Бекки в губы, Уэйд выругался и сжал зубы.
Ярость закипела в его душе. Нельзя допустить, чтобы Шторм вышла замуж за ублюдка. Он превратит ее жизнь в сплошную муку, гоняясь за каждой юбкой, встретившейся ему на пути. Уэйд решил поговорить с Кейном и дать ему знать, что за негодяй и бабник его новый приятель.
Когда Ренегейд проезжал мимо этой парочки, Бекки взглянула на Уэйда. А тот с презрительной усмешкой глядел на Рейфа, обнимавшего Бекки за талию.
– Мне надо переговорить с вами, леди, – произнес Уэйд и натянул поводья, останавливаясь. – С глазу на глаз.
– Все, что ты хочешь мне сказать, ты можешь говорить в присутствии Рейфа, – отрезала Бекки.
Рейф, сощурившись, пристально взглянул на Уэйда. Он увидел боль и горечь в глазах этого человека, и в глубине его души шевельнулась жалость. По всей видимости, Уэйд испытывал сейчас сильные душевные муки. Рейф выпустил руку Бекки.
– Пусть он поговорит с тобой, – сказал он, улыбаясь своей спутнице, и отошел в сторону.
– Ну и что ты хочешь сказать мне? – Бекки сердито взглянула на Уэйда, уперев руки в бока. – Наш дилижанс отправляется с минуты на минуту.
– Я хотел поговорить с тобой о женщине, с которой ты меня видела. Дело обстоит совсем не так, как ты могла подумать. И я был бы очень обязан тебе, если бы ты никому не говорила – хотя бы пока – о том, что видела нас. Через неделю все всё узнают из моих собственных уст.
Бекки изучающе смотрела в его искаженное страданием лицо, и внутри ее росла и копилась злость на этого человека.
– Значит, ты собираешься причинить Шторм новую боль, и на этот раз, как видно, ее ждет сокрушительный удар, я права?
Уэйд отвел взгляд, не в силах глядеть Бекки в глаза, и его молчание подтвердило худшие опасения Бекки. Прошло несколько секунд, прежде чем она сказала:
– Я выполню твою просьбу, Уэйд, в память наших прежних дружеских отношений и того уважения, которое я раньше к тебе испытывала.
– Спасибо, Бекки, – Уэйд, наконец, смог взглянуть ей прямо в глаза. – Как ты думаешь, Джеффри сможет держать язык за зубами?
– Он сделает все, что я ему велю.
– Ты можешь ранить Шторм не меньше меня, ты знаешь об этом? – снова завелся Уэйд, чувствуя раздражение.
– Нет, – покачала головой Бекки. – Никто не может ранить Шторм так, как ты.
Бекки повернулась спиной к Уэйду, и тот через секунду тронулся в путь.
Уэйд приехал в Ларами за час до прибытия туда дилижанса. Он остановился у салуна, чтобы известить Джейка, что вернулся, а затем покинул город, направившись домой по прибрежной дороге.
Накормив и напоив Ренегейда, Уэйд прошел в дом. Там он направился прямо в свою комнату и ничком упал на кровать. Он был на пределе своих физических и душевных сил. Он крепко спал, когда вернувшийся Джейк потряс его за плечо. За окном стояли сумерки. Уэйд сел на постели, понюхал воздух и у него слюнки потекли от разыгравшегося аппетита.
