Джеймс сделал знак Верити, которая разговаривала с Боррой Нанпин, и она подошла к нему. Тогда Джеймс взял пустой кубок и постучал по нему лезвием ножа. Раздался мелодичный звон, и в большом зале установилась тишина.
– Дорогие друзья, – начал Джеймс и вынужден был немного помолчать, потому что голос его прервался.
Джеймс так долго жил в изоляции, что не надеялся назвать кого-то своим другом. За исключением Алана Полдреннана, который на поверку оказался вовсе не другом. Однако в ту роковую ночь накануне Иванова дня он узнал, что собравшиеся здесь сегодня люди в самом деле его друзья. Перевернулось еще одно старое представление.
– Перед там как мы начнем пиршество, – продолжал он, – я хотел бы обратиться к вам с одной просьбой. Как некоторые из вас знают – вообще-то я подозреваю, что об этом знают все, – мисс Верити Озборн, – он выделил слово «мисс»: давать объяснения относительно признания ее брака недействительным не было необходимости, – согласилась стать моей женой.
В зале раздались одобрительные возгласы и аплодисменты. Они еще больше подняли праздничное настроение, остававшееся со вчерашнего вечера.
Джеймс снова поднял руку, призывая к тишине.
– Мистер Чигвиддон согласился провести церемонию прямо сейчас, здесь, в этом прекрасном старом зале. Для меня было бы большой честью, если бы вы все присутствовали на церемонии, а потом на свадебном пиршестве.
Крики в зале стали еще громче, но на время короткой церемонии, которую его преподобие вел по памяти, толпа затихла. После того как были произнесены клятвы, а Джеймс надел на палец Верити кольцо с сапфиром, он поразил всех тем, что взял Верити на руки и поцеловал. Старый зал потрясли оглушительные аплодисменты.
Когда все сели и приготовились начать пир, Джеймс встал около большого стула бок о бок с Верити.
– За последние несколько лет в этом старом доме было много горя и печали, – сказал он. – Поддерживать эту традицию я не намерен. За свою жизнь я любил двух женщин. Первую я потерял в огне. – Он на миг опустил глаза и коснулся плеча сидящей по другую сторону от него Агнес. – Я чуть не потерял вторую точно так же. – Джеймс протянул руку и провел пальцем по отметине на брови Верити, которая так и не заросла. – Но трагические дни остались позади. Семью Харкнессов слишком сильно опалило огнем, но нас спасла любовь, любовь женщины, которая даже не из Корнуолла.
Все засмеялись, а Джеймс продолжал:
– Так пусть это станет началом новой жизни для Пендургана, и будем надеяться, что скоро по этому прекрасному старому дому будут бегать дети, рожденные от любви, в честь которой мы сегодня пируем. А теперь давайте угощаться, все до одного!
Когда Джеймс сел, он поднес руку Верити к губам.
– Спасибо тебе за то, что вылечила мой дух, моя дорогая, за то, что вернула меня к жизни, вернула мне эту землю и этих людей. – Он вынул из жилетного кармана сложенный пергамент. – И я намерен вставить эту купчую в рамочку и повесить ее в этом зале на самом видном месте, потому что это была лучшая из всех сделок, которые когда-либо заключал житель Корнуолла.
Лорд и леди Харкнесс улыбнулись, глядя друг другу в глаза, затем повернулись к гостям и начали праздновать первый день своей новой совместной жизни.
