— Но…
— Мы две половинки одного целого. Все эти годы я жил без тебя вполсилы и даже не подозревал об этом. Но теперь я это знаю так же, как и ты. Ты внесла меня в свой список, несмотря на ненависть ко мне.
— Я никогда не испытывала к тебе ненависти, — пробормотала Оливия.
— Мы не станем спорить, — решительно произнес Стерлинг голосом чопорного и высокомерного графа Уайлдвуда. — Просто примем тот факт, что мы принадлежим друг другу. Отныне и навсегда.
— Только мне кажется, я не смогу быть независимой и замужней одновременно. — Оливия просияла. — Может, мне стать твоей любовницей? — подразнила она Стерлинга. — Графиня де Сарафини это одобрила бы.
— Зато я не одобрю. Мне нужна не любовница, а жена. Нет, я хочу, чтобы моей женой была ты. Кроме того, я просто уверен, что ты сможешь быть независимой и замужней одновременно. — Стерлинг посмотрел на любимую. — Я уверен, что ты сможешь делать все, что только захочешь.
— Только я не собираюсь вновь становиться идеальной женой, — предупредила Оливия. — Я ценю ту женщину, которой стала. Теперь я могу…
— Дышать?
— Да.
— Теперь это не так уж важно, но я вовсе не считаю, что ты была идеальной. — Стерлинг посмотрел на женщину, пленившую его душу давно и навсегда. Хотя до недавнего времени ни он, ни она не подозревали об этом. — Но теперь ты образец совершенства.
— Но я не выброшу свой список. Более того… — Оливия на мгновение замолчала. — Я надеюсь, ты поможешь мне вычеркивать из него пункты.
Стерлинг вопросительно вскинул бровь.
— Даже те, в которых указаны мужчины, выбранные тобой за их стремление к путешествиям.
— Их имена я уже вычеркнула. — Щеки Оливии окрасились очаровательным румянцем. — И вписала твое.
— Прекрасно. А что касается приключений… Мы могли бы взять с собой детей.
Губы Оливии растянулись в улыбке.
— Детей?
— Нескольких. Нашу с тобой семью.
— Подпиши письмо, Стерлинг.
— А ты выйдешь за меня замуж?
— Ни о чем другом я и мечтать не могла. И спасибо тебе. — Оливия шумно вздохнула. — За то, что спас меня.
— Моя дорогая Ливи, ничего-то ты не понимаешь. — Стерлинг заглянул в зеленые, точно морская пучина, глаза, что преследовали его во сне на протяжении целых десяти лет и сохранятся в сердце до конца его дней. — Это ты меня спасла. Я потерял себя. А ты меня нашла. Вернула к жизни. Ты моя спасительница.
— Мы оба так сильно изменились. — У Оливии перехватило дыхание, когда их со Стерлингом взгляды встретились. — И все же ничего не изменилось.
— И не изменится никогда. — Губы Стерлинга коснулись губ любимой в нежном поцелуе. — Кстати, любовь моя, — он улыбнулся, — я составил свой собственный список.
Комнату освещало лишь пятно света, отбрасываемого лампой. Он постучал пальцами по столу.
— Глупо было искать печать в доме Рэтборна. Я жалею об этом. Эта попытка могла навести на наш след.
— И все же это побудило Уайлдвуда к действию. Без него леди Рэтборн никогда не завладела бы третьей печатью.
— Теперь в собственности Лондонского антикварного общества все три. — Он удовлетворенно улыбнулся. — Стало быть, все, конец.
— Нет. — На лице его собеседника заиграла улыбка. — Это только начало.
Один из четырех сыновей Хора (он и его сыновья — боги Древнего Египта).
Морская болезнь.
Лови момент, наслаждайся сегодняшним днем (лат.).
Джон Рескин (Раскин) (1819–1900) — английский писатель, художник, теоретик искусства, литературный критик и поэт.
Свинья! (итал.).
