Никто не сказал «нет» мистеру Бриггзу, хотя мужчины подвергли его весьма основательному допросу.
В своих ответах мистер Бриггз ориентировался в основном на Джессику — на ее желания, нужды, а главное, на ее счастье, — и это произвело на всех огромное впечатление.
Даже Феба вмешалась:
— А как вы будете реагировать на ее сумасбродные выходки и безумные идеи, мистер Бриггз?
Он только улыбнулся, и всем сразу стало ясно, что он уже сталкивался с сумасбродством и безумными затеями Джессики.
— Думаю, что удержать мисс Джессику невозможно. Могу сказать только, что сделаю все возможное, чтобы уберечь ее от беды.
— Вы любите ее, Дэвид? — задал Уилл последний вопрос.
Мистер Бриггз, который и так уже был бледен от волнения, побелел еще больше. Крошечные капельки пота выступили у него на лбу, но он, похоже, этого не замечал, потому что не потрудился смахнуть их носовым платком, который сжимал в руке. Он судорожно сглотнул. Затем произнес совершенно хриплым голосом:
— Я люблю ее. Больше всего на свете.
Лицо его залилось румянцем. У Мег стеснило грудь от сочувствия к нему. Она первая заговорила:
— Я с радостью даю вам разрешение жениться на моей сестре, мистер Бриггз.
Все остальные гоже дружно выразили свое согласие. Затем они собрались вокруг и принялись поздравлять его. Леди брали его за руки и целовали в покрасневшую щеку, а джентльмены дружески хлопали по спине.
Затем они позвали Джессику — что не потребовало много времени, потому что она подслушивала под дверью, а не ушла в свою комнату, как ей было велено, — и начали обнимать ее и целовать. Потом они ужинали все вместе и за ужином договорились устроить осенью двойную свадьбу, надеясь на то, что к тому времени с заговором убийц, который они раскрыли, будет покончено и они смогут снова начать жить свободно. А что может быть лучшим началом, чем двойная свадьба?
Ласково улыбнувшись, Оливия начала прилаживать фату Джессике. Ее платье и фата были такими же, как у Мег. И драгоценности были точно такими же, за исключением камней. Вместо изумрудов у нее были рубины.
— Рубины очень идут тебе, — тихо сказала Мег. Сестры стояли бок о бок и смотрелись в большое зеркало Серены.
— А изумруды подходят тебе, Мег, — с улыбкой ответила Джессика.
— Осмелюсь заметить, что изумруды и рубины подходят любой леди, — заметила, фыркнув, Серена со своего места на диване позади них.
— Наверное, ты права! — рассмеялась Мег.
С тех пор как она вернулась в Лондон со всей семьей, ее отношения с сестрами стали значительно теплее. Видимо, разрушив стену, воздвигнутую ею вокруг себя, чтобы держать Уилла на расстоянии, Мег открыла душу также и своим родным. Теперь ее четыре сестры снова стали для нее тем, чем и были когда-то — ее подругами, наперсницами, ее семьей. В особенности Серена.
Мег отвернулась от зеркала и посмотрела на Серену, державшую на руках дремлющего Уильяма. Мег присутствовала при рождении малыша, и они с Уиллом стали его крестными родителями.
— Он спит?
— Пока спит. — Серена тихо рассмеялась. — Только сон его всегда длится меньше, чем мне бы хотелось.
— Ну что ж, думаю, то же самое можно сказать о любом младенце, — фыркнула Феба. — Обычно считается, что они только и делают, что спят. Но на самом деле едва ли они спят вообще.
— Но твоей Марджи уже почти полтора года, — вмешалась Джессика. — Наверняка она уже спит достаточно долго.
— О, вряд ли. — Феба поколебалась, затем, улыбнувшись сестрам, сказала: — Ну, раз уж мы все здесь собрались, я должна сообщить вам мою новость...
— Ты снова ждешь ребенка! — закончила за нее Серена.
Феба рот открыла от удивления.
— Как ты узнала?
— О, я наблюдала за тобой в прошлый раз, Феба, и, знаешь ли, у тебя при этом делается такой особенный вид...
— Довольно бледный, надо сказать.
— Нет, вовсе не бледный, — рассмеялась Серена. — Скорее сияющий.
Мег и Оливия подошли к сестре и крепко обняли ее.
— Какая чудесная новость! — воскликнула Оливия.
— Я так рада, что ты сообщила нам об этом сегодня, Феба, — сказала Мег. — Это делает сегодняшний день еще более значительным.
Не решившись встать, чтобы не разбудить Уильяма, Серена послала сестре воздушный поцелуй.
Джессика тоже обняла Фебу и глубокомысленно заметила:
— Если ты сейчас жалуешься, что не можешь выспаться как следует, то дальше будет еще хуже.
Феба одарила ее снисходительной улыбкой всезнайки:
— Может быть. Но это стоит того. Возможно, ты скоро сама в этом убедишься.
— Очень надеюсь, что нет! — воскликнула Джессика. — Я хочу пережить множество приключений и спать, сколько пожелаю, прежде чем свяжу себя оравой скачущих вокруг проказливых малышей.
— О, я нисколько не сомневаюсь, что твои дети будут настоящими разбойниками, Джесс, — заметила Серена.
Мег весело рассмеялась.
— Поторопись с моей прической, Оливия! — напомнила Джессика.
— Почему ты так нетерпелива, Джесс? — спросила Феба. — Что ты все время так беспокоишься и суетишься?
— Определенно больше, чем обычно, — добавила Серена.
— Вы все просто не можете понять, каково это! — простонала Джессика.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Мег.
— Дэвид... он... О, он такой джентльмен! — Джессика произнесла слово «джентльмен» так, будто это было ругательство.
— Но почему? — воскликнула Мег.
— Он отказался уложить меня в постель, пока мы не обвенчаемся должным образом, — закрыв глаза, сказала Джессика.
— Что? — вскрикнула Феба.
— Предвкушение убьет меня, — заявила Джессика скорбным тоном.
Феба расхохоталась.
Мег с трудом сдержала улыбку.
— О, Джесс, — ласково сказала она.
— Он настоящий джентльмен, — сказала Оливия, широко улыбаясь.
Мег посмотрела на Серену. Та низко склонилась над своим маленьким сынишкой, плечи ее тряслись от хохота. Она подняла взгляд на сестер, глаза ее искрились весельем.
— Ох, — задыхаясь, произнесла она, — извини меня, Джесс. Но я ничего... — она снова задохнулась от смеха, — не могу поделать. Это слишком забавно. Выходит, что из всех нас ты единственная дождалась свадьбы, чтобы лишиться девственности.
— Ты всегда была самой необузданной из всех нас, — добавила Оливия. — И самой красивой.
— Моя невинная малютка сестра, — сквозь смех произнесла Феба.
— Это вовсе не смешно, — проворчала Джессика. — И это не моя вина, а его. Почему ему понадобилось быть таким чертовски честным?
— Потому что, — сказала Оливия, — он любит тебя, дорогая Джесс. Он хочет все делать правильно. Как подобает порядочным людям.
