Морган пробормотал Хетер:
— У нас не очень-то получается.
Она устало кивнула:
— Жаль, что мы не можем вызвать кавалерию.
— Нам остаётся полагаться на наши собственные войска, дорогая, — сказал он, подбадривающе подмигнув. — Мне кажется, настало время для перехода ко второй фазе нашего боевого плана.
Морган и Хетер ушли в дом, в коридор второго этажа. Минутой позже они снова появились на балконе в сопровождении всех девушек, каждая из которых несла большой горшок. Прежде чем люди, собравшиеся внизу, смогли определить, что они собираются делать, или отодвинуться на недосягаемое расстояние, с балкона хлынул дождь из липкого, подслащённого сиропа для газированный воды, обрызгивая и накрывая ничего не подозревающую толпу.
Пока собравшиеся внизу определяли, что на них обрушилось, и пытались очиститься от липкого вещества на головах, плечах и одежде, организованная команда наверху произвела второй залп. Хетер, Кружевная и Бренди, распоров подушки, высыпали на толпу перья. Морган, Роза и Перчик вылили через перила содержимое нескольких ночных горшков, а Жемчужина, Блёстка и Радость сбросили наполненные до краёв плевательницы.
В толпе воцарилась невообразимая паника, в разгар которой своевременно появился судья Свенсон. Вместе с ним прибыли шериф, его заместитель и несколько наиболее цивилизованных, уравновешенных жителей Додж-Сити. Среди них были Лайл Эшер, Дрейк Ивенс и жены нескольких горожан.
Чтобы привлечь внимание, Ватсон выстрелил в воздух. Шум мгновенно стих, и наступила такая тишина, что Хетер слышала биение собственного сердца.
— Так, так! — засмеялся судья Свенсон с непритворным удовольствием. — Поглядите-ка, что у нас здесь делается! Похоже на то, ребята, что вас порядком искупали в смоле и обсыпали перьями, ну и ещё кое-чем вдобавок! Фу! Ну и воняет от вас!
Ватсон, побуждаемый больше поведением судьи, чем чувством долга, последовал его примеру:
— Немедленно отправляйтесь по домам, пока я не арестовал вас! Вечеринка окончена.
— Эта, может, и окончена, но моя только начинается! — заявила одна из жён и, вклинившись в толпу, схватила своего мужа за ухо. — Гарольд Диггер, как тебе не стыдно! Отправляйся сейчас же домой и попробуй только испачкать мне пол этим дерьмом, которое тебя покрывает!
Вторая женщина размахивала кулаком перед лицом своего оскандалившегося супруга:
— Ты тоже, Марв! Разденься и вымойся на улице, у водокачки. Потом можешь отправляться спать на конюшню к своей лошади, так как от тебя воняет так же, как от неё. Боги! Какая грязь!
— А завтра вы все вернётесь сюда и будете убираться перед салоном, или я оштрафую вас за загрязнение улицы, а также за нарушение общественного порядка и ещё за полдюжину других нарушений, — напутствовал их судья Свенсон, в то время как раздражённая толпа начала расходиться. — У нас должен быть чистый город, а не свинарник.
— Я смотрю, ты снова носишь свой револьвер, — заметил Дрейк на следующий день.
— Да, — ответил Морган. — После вчерашнего события судья Свенсон решил, что это может оказаться кстати.
Дрейк улыбнулся:
— Держу пари, это поставило шерифа на уши. 'Кроме того, я только что узнал интересные новости, которые заставят его почесать в затылке.
Брови Моргана вопросительно приподнялись.
— Мне опять догадываться, или на этот раз ты не станешь валять дурака и выложишь все как есть?
— Помнишь нашего приятеля с поезда, кондуктора по имени Хэл Хант, того самого, что помогал арестовывать тебя и потом давал показания на процессе?
Морган кивнул:
— Да, и кроме того, он всё ещё должен мне двадцать четыре доллара, о которых предпочёл забыть.
Дрейк продолжал:
— Это все мелочи. Похоже на то, что старина Хэл мало получает на своей службе в железнодорожной компании, поэтому ему пришлось продать в Канзас-Сити пару дней назад несколько ювелирных изделий. Беда в том, что безделушки не были его собственными, а ювелир оказался достаточно бдительным и распознал их по описаниям в одном из перечней вещей, украденных во время ограбления поезда. Не желая насторожить Ханта, он попросил его прийти через час, чтобы у него было время оценить продаваемые изделия. Хант согласился, а ювелир, когда тот ушёл, известил об этом представителей власти.
У Моргана загорелись глаза.
— Кондуктор был один? — воскликнул он. — Они взяли его? Он признался?
— О, конечно, они его взяли. Даже слишком хорошо. Он побежал и был застрелен при попытке скрыться. Умер раньше, чем упал на землю, не говоря уже о том, чтобы выдать своих сообщников.
— Чёртов ад! — выругался Морган. Его усы опустились. — Все как обычно. Чёрт возьми, Дрейк! Все, кого мы собираемся схватить, получают удар ножом, смертельную пулю или петлю на шею, прежде чем мы успеваем что-либо у них выведать.
— Я тоже это заметил, — мрачно согласился Дрейк. — Весь вопрос в том, является ли это простым совпадением. Или же некоторых наших преступников подталкивают в подземное царство их алчные товарищи?
— Возможно и то, и другое, — предположил Морган. — Я никогда не верил в сказку о том, что первые два повесились в своей камере. Теперь — игрок из Цимарона. Был ли он убит кем-то из тех, кого обманул, играя в карты, или одним из своих недостойных дружков?
— Пока у нас четыре мертвеца, непосредственно связанных с ограблениями, — заявил Дрейк. — Двое тех, что напали на Хетер, карточный шулер и теперь кондуктор. Как ты думаешь, сколько осталось?
— Ты забываешь про Блэки, — указал Морган. — Тот, которого арестовали вместе со мной и повесили. Вместе с ним получается пять мертвецов.
— Я бы сказал, что на свободе разгуливают двое или трое, — попытался угадать Дрейк. Он начал считать тех, кого запомнил при ограблении. — Ты держал на мушке двоих в почтовом вагоне, и двое грузили деньги на лошадей. По крайней мере один собирал добычу с пассажиров.
— Или больше, — сказал Морган.
— Да нет, не думаю. Я мог бы поклясться, что тем днём проследил пятерых, ушедших с добычей. С Блэки и Хантом их будет семеро.
Морган скорчил гримасу:
— Проклятие! У меня кровь закипает, как подумаю, что Хант так обвёл меня вокруг пальца! Паршивый кондуктор!
Дрейк широко улыбнулся:
— Ну уж не знаю. Я считал его неплохим кондуктором. Проворный, добросовестный, мог сдерживать пассажиров, нарушавших правила. Не производил шума, не будил пассажиров по ночам и мог прокрасться незаметно мимо некоторых агентов фирмы «Уэллс Фарго».
— Тебе смешно, Дрейк, — проворчал Морган. — А ты не заметил, что я не смеюсь? К тому же у этого мужчины была не только лёгкая походка, но и очень липкие пальцы-
