Теперь лицо у Джейн сделалось мертвенно-бледным, она приоткрыла рот, но не произнесла ни звука. Тетя Уинифред перевела испытующий взор на племянника.
— Мисс Паркер-Рот весьма настойчиво допытывалась, не нарушает ли ее присутствие привычный образ жизни моей семьи, и я только что намеревался сообщить ей, что ничего подобного не происходит. Она и ее матушка могут оставаться в нашем доме сколько пожелают. Не так ли, тетя Уинифред?
— Да, разумеется.
Выражение лица Уинифред было скептическим, но она, как видно, понимала, что для обвинения племянника во лжи ее сомнения недостаточно. Впрочем, она то и дело бросала взгляды на талию Джейн.
Что касается последней, то она обрела наконец голос, хотя звучал он неестественно высоко:
— От всего сердца благодарю вас, мисс Смит. Лорд Моттон поистине великодушен. Мой брат Джон уже скоро будет в Лондоне, и тогда мы сможем уехать в Палтни. Я немного устала сегодня, так что если вы меня извините…
Джейн поспешила уйти из комнаты с такой скоростью, словно за ней по пятам гнался сам Сатана.
Прием у лорда Уолфсона был на удивление многолюдным. В зеленой гостиной барона Джейн оказалась зажатой между необыкновенно толстой леди Блессдон, лучшей подругой этой леди, до крайности тощей мисс Кэнтон и пальмой в кадке. Джейн нередко приходило в голову, что если бы вес обеих дам можно было каким-то чудом объединить, то из них вышли бы две особы нормального телосложения. Теперь они судачили о каком-то происшествии, о котором Джейн ничего не знала, поскольку в последнее время не появлялась в свете. Она пропускала болтовню собеседниц мимо ушей, так как все ее внимание было сосредоточено на Эдмунде, который находился на другом конце комнаты. С ним беседовали леди Ленден и леди Таркингтон, а несколько прелестных юных дебютанток стояли совсем рядом с ним.
Джейн сжала руки в кулаки. К счастью, плотная ткань перчаток не позволяла ногтям глубоко вонзаться в ладони.
Эдмунд принадлежит ей. За исключением того… ох, какая досада. Какая путаная у нее жизнь. Выйдет ли она за него замуж? Если она и вправду забеременела, у нее нет иного выхода. Она не настолько себялюбива, чтобы обречь своего ребенка на участь бастарда. Ну а если этого не произошло… Джейн прогнала от себя это сомнение, тяжелое, словно камень в желудке… Сможет ли она сказать «нет»? Она полюбила Эдмунда, ну а он? Любит ли он ее? Он этого не говорил. А ведь его отец вынужден был при похожих обстоятельствах вступить в брак без любви.
— Вы не согласны с этим, мисс Паркер-Рот?
Леди Блессдон вперила в нее вопрошающий взгляд, но Джейн представления не имела, о чем, собственно, речь.
— Прошу прощения, я немного отвлеклась.
Леди Блессдон и мисс Кэнтон обменялись многозначительными взглядами.
— Дело не в том, что вы отвлеклись. — Леди Блессдон приподняла бровь и кивнула головой в сторону Эдмунда. — Услышим ли мы в ближайшее время весьма интересное уведомление?
Джейн почувствовала, как горячая кровь заливает ей лицо. Надо же. Она не краснела так часто до того, как столкнулась с лордом Моттоном в кабинете Кларенса.
— Уведомление? Я не понимаю, что вы имеете в виду.
Вторая бровь леди Блессдон поднялась в пару к первой.
— Мисс Паркер-Рот, вы, конечно, понимаете, что все общество с интересом наблюдает за вашей внезапной тесной… дружбой с виконтом. Прогулка по кустам в парке лорда Палмерсона, посещение выставки в Королевской академии, появление на террасе дома лорда Истхейвена… если уведомление не появится в ближайшее время, ваша репутация может пострадать.
Мисс Кэнтон поспешила кивнуть и добавила:
— Прошу прощения за такие слова, но о вас будут думать хуже, чем вы заслуживаете.
Джейн принудила себя улыбнуться:
— Но ведь я не какая-нибудь дебютантка, выезжаю уже несколько лет, и, разумеется, сплетники могут простить мне хоть и малую, но все же свободу в поведении.
— Малую — да, но не столь большую, — возразила леди Блессдон.
— Я услышала об этом от мистрис Эддл, а она узнала от леди Айдлтон, что в волосах у вас запутались веточки, когда вы вернулись в дом из парка лорда Палмерсона.
Глаза у мисс Кэнтон, когда она произносила эту филиппику, были полны ужаса… возможно, с примесью зависти.
— А на юбку налипли травинки, — добавила леди Блессдон, одарив Джейн понимающим взглядом.
Джейн, в свою очередь, сверкнула на нее глазами.
— Эти сплетни лживы! — отрезала она.
Понятно, что веточки могли оказаться у нее в волосах, но травинки на юбке… их не было, просто леди Блессдон таким образом хотела намекнуть, что она, Джейн, занималась тем, чем они с Моттоном и в самом деле занимались у него в спальне, а также в наемной карете, пропади она пропадом.
— Не волнуйтесь так, мисс Паркер-Рот. — Мисс Кэнтон улыбнулась. — Я уверена, что вам удастся подвести лорда Моттона к заветной черте.
— В самом деле. — Леди Блессдон согласно кивнула. — Кое-кто из наших общих знакомых даже предлагал поспорить на этот счет, однако большинство было на вашей стороне.
Мисс Кэнтон хихикнула.
— Сказать по правде, никто не пытался делать ставку против вас, так что мы изменили условия пари и теперь гадаем, когда в газетах появится уведомление о помолвке, — пояснила она.
— Ах вот как? — Джейн готова была сорваться и прикрикнуть на обеих, но, поскольку на званых приемах не принято так себя вести, она только откашлялась и сказала: — Очень интересно. Но мне ужасно хочется пить. Извините меня, но я хочу пойти и поискать что-нибудь освежающее из того, что лорд Уолфсон предлагает своим гостям.
— Все это находится в столовой, но не питайте особых надежд, — сказала леди Блессдон. — Уолфсон — ужасный скряга. Лимонад еще хуже, чем тот, который подают у Олмаков.
— О, спасибо вам за предупреждение.
Джейн кивнула, улыбнулась и поспешила прочь, пытаясь по пути прислушаться к перешептыванию, которое началось, едва она повернулась спиной к своим собеседницам. Прислушивается ли к сплетням Эдмунд? Джейн фыркнула. Дамы, которые в данный момент окружили его, ничего ему не скажут. Они…
Большая мужская рука ухватила ее под локоть и принудила остановиться.
— Ой-ой-ой, смотрите, кого я поймал!
— Лорд Уолфсон!
Черт возьми, что за незадача. Джейн постаралась скрыть испуг, который ощутила неожиданно для себя. Барон выглядел как-то… по-другому. О, лицо у него, разумеется, не изменилось, но в выражении на его физиономии была явная перемена. Теперь Джейн очень легко могла бы поверить, что он и есть Сатана.
— Мисс Паркер-Рот. — Он улыбнулся, и от этой его улыбки холод пробежал у Джейн по спине. — Та самая женщина, с которой я более всего хотел бы приватно побеседовать. — Улыбка стала шире. — Именно этого я желал бы. А вы? Вероятно, нет.
