Никаких признаков жизни. Джулиан пешком прошел к ближайшим деревьям и привязал коня к толстой ветке. Потом мимо остатков старой каменной стены направился к сохранившейся части замка. В узких оконных проемах не было света. Софи говорила, что в очаге горел огонь. Должно быть, он уже стал горячей золой.
Джулиан верил в ее умение обращаться с травами, но решил не испытывать судьбу. Он вошел очень осторожно в комнату, где держали Софи. Внутри все тихо. Он постоял в дверном проеме, пока глаза не привыкли к темноте. Потом разглядел скорчившегося у стены возле очага Уэйкота.
Софи была права. Проще всего взять пистолет, приставить его к виску виконта и спустить курок. Но есть на свете вещи, которые джентльмен сделать не может. Он покачал головой, отбрасывая эту мысль. Подошел к очагу, помешал угли. Потом подвинул скамейку и сел. Джулиан заглянул в корзинку и увидел изумруды, лежащие под пистолетом. С удовлетворением взял ожерелье, посмотрел, как в свете пламени сверкают камни. Эти изумруды будут замечательно выглядеть на новой графине Рейвенвуд.
Через двадцать минут виконт зашевелился и застонал. Джулиан не двигался, он наблюдал, как Уэйкот медленно приходит в себя. Потом, нахмурившись, он уставился на огонь, подождал, пока Уэйкот сядет и наконец догадается, что рядом с ним кто-то есть.
— Да, верно, Уэйкот. Софи в безопасности, и теперь ты будешь иметь дело со мной. — Джулиан осторожно перекладывал, как бы переливал, с ладони на ладонь изумрудный каскад огней. — Я думаю, следовало ожидать, что ты зайдешь так далеко. Ты ведь одержимый.
Уэйкот пятился назад, пока не уперся спиной в стену. Он высокомерно вскинул голову и, стукнувшись головой о влажные камни, с ненавистью уставился на Джулиана сквозь приспущенные ресницы.
— Так, значит, маленькая драгоценная Софи кинулась прямо к тебе. И ты поверил всему, что она рассказала? Я, может, и одержимый, Рейвенвуд, но ты дурак.
Джулиан посмотрел на изумруды:
— Отчасти ты прав, Уэйкот. Однажды я был дураком. Но давно. Не распознал ведьму под шелковым бальным нарядом. Но те дни давно прошли. А сейчас мне жаль тебя. Мы все сумели выпутаться из паутины Элизабет. Ты один все еще в ловушке.
— Потому что я один любил ее. Вы все только хотели ее использовать. Вы хотели забрать ее невинность и красоту, поэтому лишились ее навсегда. Я же хотел ее защищать.
— Я же говорю, что ты одержимый, каким и был всегда. Если бы ты страдал один, я по-прежнему не обращал бы на тебя внимания. К сожалению, ты решил использовать Софи как средство мести против меня. А этого я не могу тебе простить. Я тебя предупреждал. Теперь ты заплатишь зато, что втянул Софи в свои грязные игры, и мы наконец по — , кончим с этим делом.
Уэйкот грубо расхохотался:
— А что поведала тебе твоя сладкая драгоценность про то, что сегодня произошло? Она рассказала, что я нашел ее у пруда? Она призналась, что ездила к старухе по тем же делам, что и Элизабет? Твоя дорогая, сладкая, невинная Софи собралась избавиться от твоего наследника, Рейвенвуд. Она не хочет носить в себе твое отродье, как не хотела и Элизабет.
На какой-то миг слова Софи вспыхнули в голове Джулиана, и он почувствовал укол совести.
«Я не хочу торопиться быть привязанной к детской колыбели».
Джулиан покачал головой и мрачно улыбнулся Уэйкоту:
— Ты такой же умный, как вор, который крадется, чтобы всадить нож в спину человека. Но в данном случае не выйдет. Видишь ли, Уэйкот, мы с Софи достаточно близко узнали друг друга. Она прекрасная, честная и искренняя женщина. Мы заключили соглашение — она и я. И пока, к сожалению, должен признаться, что я не всегда выполняю свою часть договора. Она же безукоризненно верна своим обещаниям. Я знаю, что она ездила к старой Бесс, но только для того, чтобы пополнить запасы трав. И только.
— Ты и на самом деле дурак, если в это поверил. А что она наврала тебе про то, что делалось вот на этом ложе? Она рассказала, как быстро она задрала свои юбки и раздвинула ноги для меня? Она еще недостаточно искусна в этом деле, но, я думаю, после постоянных занятий у нее станет получаться лучше.
В этот миг ярость Джулиана сорвалась с цепи. Он швырнул изумруды на пол, вскочил и в два прыжка пересек комнату. Он схватил Уэйкота за грудки, поставил виконта на ноги и с силой ударил кулаком в его красивое лицо. Что-то хрустнуло в носу Уэйкота, хлынула кровь. Джулиан ударил еще раз.
— Ты, сукин сын! Не хочешь признать, что женился на потаскухе? — Уэйкот вытирал тыльной стороной руки кровоточащий нос. — Но ты женился на такой. Ты, проклятое отродье! Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем ты это поймешь?
— Софи никогда не опозорит ни себя, ни меня. Я знаю, что она не позволила тебе даже дотронуться до нее.
— И потому ты так отреагировал, когда я сказал, что было между нами? — не унимался Уэйкот. Джулиан приглушил свой гнев:
— Бесполезно говорить с тобой, Уэйкот. Когда речь заходит о подобных делах, ты не можешь размышлять. Мне надо бы пожалеть тебя, но боюсь, даже сумасшедшему я не могу позволить оскорблять мою жену.
Уэйкот посмотрел на него:
— Но ты никогда не вызовешь меня на дуэль. Мы оба это знаем.
— К несчастью, ты прав, — согласился Джулиан, думая о клятве, данной Софи. Он и так уже не выполнил несколько своих обещаний. Он не может еще раз нарушить свое слово, хотя сейчас он ничего другого на свете не хотел бы так сильно, как быть свободным от обещания, данного жене. Он подошел к очагу и уставился на пламя.
— А я это знал. Я и ей говорил, что ты никогда не рискнешь своей шеей на дуэли ради женщины. Ты потерял вкус к мести и не вызовешь меня.
— Нет, Уэйкот, я не вызову тебя. — Он сцепил руки и повернул голову, с усмешкой глядя на Уэйкота. — Но не по той причине, о которой ты думаешь. А по личной. Тем не менее не сомневайся, что я приму вызов, если ты мне его бросишь.
Уэйкот озадаченно посмотрел на Джулиана:
— Что за черт, о чем ты говоришь? Я — тебе?
— Я тебя не буду вызывать, потому что связан клятвой на этот счет, но ты можешь вызвать меня на дуэль. А когда ты это сделаешь, обещаю, что без раздумий встречусь в честном поединке. Я уже наметил секундантов. Ты, наверное, помнишь Дарегейта и Таргуда? Они будут счастливы помочь мне, и, я уверяю, мы подготовимся очень тщательно. Дарегейт всегда поймает мошенника за руку. Я сам могу достать пистолеты. Так что я сделаю все, чтобы тебе не напрягаться.
Уэйкот в шоке раскрыл рот. Потом засмеялся:
— А зачем мне тебя вызывать? Не моя жена предала меня.
— Да дело не в предательстве жены. Предательства не было, так что не трать слова, не пытайся убедить меня, что ты наставил мне рога. Я знаю правду. Снотворное в чае и веревка, которой ты привязывал Софи, — тому свидетельство. Но я в первую очередь верю ей: я знаю свою жену как честную женщину.
