— Что ты этим хотел сказать? — тихо спросила Николь.
— Что теперь ты моя. — Дастин ласково погладил щеку Николь. — Знаешь, сколько раз я приходил сюда и мечтал, чтобы ты поскорее здесь очутилась? Моя мечта сегодня сбылась. — Дастин взглянул на амулет, висевший на шее Николь, и бережно прикоснулся к нему. — Наверное, магическое действие твоего амулета распространилось и на меня.
— Я в этом уверена, — выдохнула Николь. — Весь сегодняшний вечер — настоящее волшебство.
Глаза Дастина потемнели, пальцы его погрузились в волосы Николь.
— Достаточно ли я дал тебе времени, чтобы приготовиться? — спросил маркиз тоном, ясно говорящим, что, каким бы ни был ответ, он не намерен ждать ни минуты.
— О да, более чем достаточно, милорд. — Лицо Николь озарилось счастливой улыбкой. — Я начинаю понимать преимущества знатности и богатства. Просто поразительно, насколько быстро можно одеваться и раздеваться с помощью служанки.
— В самом деле? Что ж, в ближайшие дни ей не придется много трудиться.
— Почему? — спросила Николь.
— Потому что тебе не придется одеваться.
Николь закрыла глаза и ощутила, как губы Дастина приникли к ее губам.
— Моя прекрасная Николь, — прошептал Дастин. — Я чуть не умер в ожидании этого вечера.
— И я чуть не умерла, дожидаясь его, — призналась Николь, обвивая руками шею мужа.
Дастин снова поцеловал ее, на этот раз крепче, прошелся пальцами по ее позвоночнику и принялся ласкать языком ее рот — нежно, страстно, самозабвенно, и Николь захотелось, чтобы эти ласки никогда не кончались.
— Николь, — прошептал Дастин. — Я хочу, чтобы в нашу брачную ночь исполнились все твои желания.
— Они уже исполнились. С того самого момента, когда ты назвал меня своей женой.
— Ах, Николь! — пробормотал Дастин и поцеловал жену еще более страстно. — Я люблю тебя. Господи, как же я тебя люблю!
Николь прижалась к Дастину. Ничто не может сравниться с этими восхитительными мгновениями… Разве что следующие за ними, еще более прекрасные. Со всей силой чувства она ответила на поцелуй Дастина. Он застонал и приподнял Николь, прижимая к себе. Язык Дастина словно бы передавал Николь его собственную страсть. Он подхватил Николь под ягодицы и, не прекращая поцелуя, прижался восставшей плотью к теплому входу в рай меж ее бедер. Они оба лишились способности думать, говорить, дышать.
Голова Николь пошла кругом, лоно увлажнилось, как только твердая плоть Дастина прижалась к ее телу, обжигая его даже сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Ей захотелось раздвинуть ноги, почувствовать Дастина глубоко в себе, ощутить, как он заполняет пустоту, предназначенную только для него. Николь инстинктивно принялась двигаться в такт супругу, и он вновь застонал, едва не раздавив ее в своих объятиях. Рука его невольно потянулась к самым потаенным изгибам тела Николь.
— Дастин, — она оторвалась от его губ, — прошу тебя… отнеси меня в постель.
Дважды повторять свою просьбу ей не пришлось. Дастин быстрым движением стащил с Николь ночную рубашку и швырнул ее на пол.
— Ты сейчас еще более неотразима, — восхищенно пробормотал Дастин. Во взгляде его горело такое желание, что нетерпение Николь возросло до предела.
Дрожа все телом, она развязала пояс халата мужа и распахнула его. Дастин резко сдернул с себя халат и бросил его туда, где лежала сорочка Николь, после чего подхватил жену на руки и понес к постели.
— Я хочу тебя больше, чем хотел прежде, — прошептал он, опуская Николь на белоснежные простыни.
Пальцы его прошлись по ее груди, потерли отвердевшие кончики сосков, потом замерли. Дастин, чуть отклонившись, некоторое время с любовью смотрел на Николь. Дыхание ее сбилось, все тело горело от невыразимого желания. Она лежала, не шевелясь, и поражалась тому, как может мужчина излучать такой магнетизм. В эту минуту он даже не прикасался к ней, а тело Николь содрогалось от каждого его взгляда. Она чуть не вскрикнула, когда глаза Дастина остановились на ее лоне и в них отразилось горячее, непреодолимое желание.
— Дастин… — Николь словно во сне произнесла его имя, и ее взгляд упал вниз, на восставшую плоть Дастина — большую, подрагивающую от желания. В благоговейном страхе Николь подняла глаза, и их взгляды встретились.
Дастин сделал шаг к постели, борясь с напором чувств.
— Нет, — сказал он. — Я хочу, чтобы это длилось долго — часами, днями, бесконечно!
— Дастин… прошу тебя, — прошептала Николь, раскрывая свои объятия.
Его сдержанности как не бывало. Дастин сдался и, что-то невнятно пробормотав, лег на Николь, накрыв ее губы широко раскрытым ртом, от чего Николь громко застонала и выгнулась навстречу его телу.
— Да! — вскрикнула она, когда Дастин, оторвавшись от ее губ, принялся с поцелуями опускаться вниз по телу Николь, зажигая пламенем каждую точку, к которой он прикасался.
— О-о! — пробормотал Дастин, охватывая губами ее сосок. — Ты божественна!
— Дастин… — Николь невольно закрыла глаза и стала понуждать Дастина продолжить свой чудесный путь вниз по ее телу.
Дастин схватил руки Николь, сплел ее пальцы со своими и припал к другой груди, разжигая в ней сладостный пожар, потом опустился на несколько дюймов ниже.
Внезапно Николь захотелось самой ощутить магическое чувство, которое испытывал Дастин, лаская ее, и которое она не успела познать во время их первого соития. Высвободив руки, Николь провела ладонями по спине Дастина и уперлась в его мощные плечи, потом погладила его волосатую грудь.
— Теперь моя очередь, — прошептала она, в упор глядя на Дастина, в глазах которого тут же зажегся восторженный огонь.
— Я весь в твоем распоряжении, — хрипло пробормотал он, закидывая руки за голову.
Неожиданно Николь почувствовала приступ веселья. Она подняла руки и сжала пальцами соски Дастина, за что была вознаграждена стоном удовольствия. Его соски тоже отвердели, а пальцы Николь, скользнув вниз, прошлись по стальной мускулатуре торса Дастина, сильным мышцам бедер, после чего Николь посмотрела Дастину в глаза и прочла в них нетерпеливое согласие. И она ответила на эту молчаливую просьбу.
Дастин будто окаменел, как только пальцы Николь сомкнулись вокруг его плоти. Сильно вздрогнув, он застонал от страсти, после чего ухватил Николь за запястье, пытаясь передать ей свой восторг. Николь предалась наслаждению, которое доставляло ей мускулистое тело мужа и его отклик на ее ласки. Она продолжала неторопливо возбуждать его плоть, двигая рукой то вверх, то вниз, иногда сжимая сильнее, иногда ослабляя захват. И вдруг в голову Николь пришла неожиданная идея, и она прошептала:
— Тот способ, которым ты занимался со мной любовью в хижине… тебе он тоже доставит удовольствие?
