Лиза бросила недоверчивый взгляд на кровать, в которой она лежала. Четыре столбика светлого дерева с пенным белым балдахином – казалось, целую жизнь назад Лиза обожала эту кровать в их доме в Индиан Хилле.
Девушка резко выпрямилась на кровати. Ее сотрясала дрожь.
Неужели она окончательно и безвозвратно сошла с ума?!
– М-мам? – позвала Лиза, отлично понимая, что никто ей не ответит.
Поскольку так и должно было выйти, Лиза почувствовала себя в безопасности, откинувшись головой на подушку и издав вопль:
– Мам!
Лиза услышала звук шагов на ступеньках и затаила дыхание, когда дверь открылась. Казалось, дверь двигалась в замедленной съёмке, словно Лиза смотрела кино, как дверь открывалась кадр за кадром. Сердце девушки болезненно сжалось, когда вошла Кэтрин, с лопаточкой в руке и со сведёнными от беспокойства бровями.
– Лиза, что случилось? Дорогая, тебе приснился дурной сон?
Лиза сглотнула, не в силах сказать ни слова. Её мать выглядела так, словно никогда и не было несчастного случая с автомобилем, и рак не забирал её к себе. С широко распахнутыми глазами Лиза радовалась невероятному видению.
– Мам, – охрипнув, произнесла Лиза.
Кэтрин посмотрела на неё выжидающе.
– А, м-м-м… П-папа здесь? – слабо спросила Лиза, стараясь осмыслить эту новую “действительность”.
– Конечно, нет, соня. Ты же знаешь, после семи он уходит на работу. Кушать хочешь?
Лиза уставилась на Кэтрин. Конечно нет, соня . Столь обычно, буднично, словно Кэтрин и Лиза никогда не расставались. Будто папа никогда не умирал, а трагическое прошлое, разлучившее её семью, никогда не наступало.
– Какой сейчас год? – поинтересовалась Лиза.
Кэтрин засмеялась:
– Лиза! – Она протянула руку и потрепала дочь по макушке. – Должно быть, ты ещё не совсем проснулась.
Лиза прищурилась, с трудом соображая.
Внизу у двери раздался звонок, и Кэтрин повернулась на звук.
– Кто бы это мог быть так рано? – Она мельком взглянула на Лизу. – Дорогая, спускайся вниз завтракать. Я приготовила твои любимые блюда: яйца-пашот, бэкон и тост.
Ошеломлённая Лиза наблюдала, как Кэтрин покидает комнату. Она сражалась с порывом спрыгнуть с кровати, обхватить удаляющуюся маму руками за ноги и изо всех сил вцепиться в них. Колени Кэтрин были здоровыми и крепкими. Лизу затопила радость. Наверно она умерла на незнакомом пляже незнакомой земли, решила девушка. Был ли это рай?
Она принимает это – чем бы оно ни было.
Из фойе доносились обрывки разговора. Лиза не прислушивалась к ним, изучая комнату. На письменном столе она держала календарь, и у неё чесались руки узнать, “в каком времени” она теперь, но прежде, чем Лиза успела двинуться, её позвала Кэтрин.
– Лиза, дорогая, спустись вниз. К тебе гость. Говорит, что он твой друг из университета. – Голос Кэтрин звучал взволнованно и о, столь одобрительно.
Университет? Она в колледже? Ох, ну это точно рай! Теперь всё, что ей нужно для полной картины – это Цирцен.
Лиза спрыгнула с кровати, натянула свой любимый белый пушистый халат (удивительно, но он висел на столбике кровати, где она всегда его вешала!) и поспешила вниз, удивляясь, кто это мог зайти к ней. Её сердце билось в бешенном ритме, когда она спускалась по витой лестнице.
Цирцен Броуди изогнул бровь и улыбнулся. Одновременно Лизу окатила волна любви, посланная по их особой связи.
Лиза почти застонала, ошеломлённая от удовольствия, недоверия и замешательства. На лэрде были тёмно-серые брюки и чёрная шёлковая рубашка с короткими рукавами, облегающая его мускулистую грудь, с которой он смахивал мелкие капли дождя. Волосы аккуратно подстрижены и собраны сзади кожаным ремешком. При виде дорогих итальянских туфель она только моргнула и покачала головой. Никогда ранее Лиза не видела его в настолько подходящей одежде и могла лишь догадываться о суматохе, поводом которой Цирцен должен был послужить, странствуя по двадцать первому столетию. Не одежда делала этого мужчину, он создавал стиль, придавая одежде форму на своём совершенном теле – шесть футов семь дюймов перекатывающихся мускулов. Лиза быстро представила его себе в полинявших джинсах и чуть не упала в обморок.
– Миссис Стоун, не сочтёте ли вы ужасным, если я заберу вашу дочь с собой позавтракать? Нам нужно кое-что обсудить.
Кэтрин посмотрела на стоящего в дверном проёме великолепного мужчину.
– Вовсе нет. Почему бы вам не зайти и не выпить кофе, пока Лиза оденется, – любезно пригласила она.
– Надень джинсы, девушка, – попросил Цирцен, его взгляд стал напряжённым. – И своё “сама знаешь что”, – хрипловатым от страсти голосом добавил лэрд.
Кэтрин поочерёдно смотрела на молодых людей, перехватив нежный, пылкий взгляд высокого, элегантного мужчины в проёме двери и вздрогнув от мечтательного выражения лица Лизы. Она удивилась, почему Лиза скрыла, что влюблена, даже от собственной матери. Ни разу Лиза не упоминала о том, что у нее есть парень, но Кэтрин решила: возможно, Лиза не рассказывала, потому что это было “действительно серьёзно”. Когда Кэтрин впервые встретила Джека, она никому о нём не рассказывала. Она чувствовала, что разговор об этом может как-то нарушить личную неприкосновенность их отношений.
Лиза всё ещё не двигалась со ступеньки. Она не могла дышать, сосредоточившись на Цирцене. Как такое могло случиться? Как мог Цирцен Броуди, которого она оставила семьсот лет назад, стоять в дверях её дома в Индиан Хилле, болтать с её живой, цветущей матерью, пока её живой, здоровый отец был на работе?
На девушку нахлынуло воспоминание о сновидении: Мы должны сделать это сейчас.
– Что ты сделал? – слабо спросила Лиза.
– Что он сделал по поводу чёго, Лиза? – полюбопытствовала Кэтрин.
– Нам многое нужно обсудить, девушка, – мягко ответил Цирцен.
– Это у вас шотландский акцент? – воскликнула Кэтрин. – Я всегда считала, что Шотландия очень романтичная страна. Мы с Джеком обсуждали возможность поехать туда летом в отпуск.
Цирцен шагнул в сторону Кэтрин, поднял её руку к губам и поцеловал пальцы.
– Быть может, когда вы приедете, то сможете посетить мой дом, – предложил Цирцен. – Я буду рад приветствовать родителей Лизы в своей крепости.
Лиза ещё никогда не видела Кэтрин столь ошеломлённой.
– Крепость? – воскликнула Кэтрин. – Не говорите мне, что вы владеете замком. Ох! Я сейчас принесу кофе, – сказала она, задыхаясь от смеха.
Повернувшись в сторону кухни, она бросила взгляд через плечо на дочь, которая продолжала стоять, застыв на нижней ступеньке лестницы:
