Так вот она какая, королева Элинор, о которой поют трубадуры! Жоффруа не соврал — в ее чертах присутствовало фамильное сходство с Раймондом и Изабеллой, только королева была куда красивей покойной графини. К тому же в ее взгляде начисто отсутствовала надменность — ведь Элинор не нужно было прибегать к ухищрениям, чтобы подчеркнуть свое положение и сан. Она была живым воплощением власти, красоты, романтики и отлично это знала.
Окинув Джулиану проницательным взором, королева протянула руку:
— Встаньте, кузина. Обойдемся без церемоний. Джулиана почтительно поднесла руку королевы к губам.
— Это для меня такая честь, — пролепетала она. Элинор нахмурилась:
— А разве Раймонд не сказал, что я нанесу вам визит?
Джулиана покачала головой.
— Какой негодник. — Королева погрозила Раймонду пальцем. — Нет ничего удивительного в том, что я решила навестить своего любимого кузена. Он ведь приходится кузеном и моему мужу, и Генрих благоволит к Раймонду, когда у моего муженька наступает просветление рассудка.
— Здоров ли его величество? — спросил Раймонд, подводя королеву к креслу.
Она состроила гримасу:
— Право, не знаю. На Рождество я родила ему еще одного сына, а король даже не соизволил выразить мне благодарность.
— Поздравляю вас, мадам, с рождением здорового младенца.
Раймонд произнес эти слова громко и торжественно, но Элинор лишь пожала плечами:
— Младенец все время хнычет, что-то он мне не нравится.
— Очевидно, из-за вашей ссоры с супругом.
— Несомненно. Да я и в лучшие времена была неважной матерью. Достаточно того, что я хорошая королева, прекрасная герцогиня, страстная супруга, талантливая поэтесса, да и вообще красавица. — Королева насмешливо улыбнулась. — Требовать от меня большего было бы уже слишком. Кстати говоря, из Генриха отец еще хуже, чем из меня мать. Однако король здоров. Разве Генрих когда-нибудь болеет?
Раймонд поклонился:
— Никогда.
— Ты бываешь похож на него, — заметила королева, — особенно когда впадаешь в ярость.
— У Генриха, когда он в ярости, изо рта идет пена, мадам, — обиженно произнес Раймонд.
— Ну и что?
Джулиана облегченно улыбнулась, впервые подумав, что неистовство, в которое впадает Раймонд, когда он разъярен, — черта не столь уж зловещая и редкая. Оказывается, король в ярости ведет себя еще безумнее. Он катается по земле, грызет ножки кресел, бьется головой о пол, и все придворные в ужасе разбегаются.
Это фамильная черта, не более. Наследство, доставшееся членам рода от воинственного медведя, изображенного на их гербе.
Элинор взяла в руки иглу и позволила своим придворным сесть. Фрейлины немедленно заняли отведенные им места. Раймонд же уселся на скамейке у ног королевы. Села и Джулиана. Ей показалось, что Раймонд чуть отодвинулся, чтобы случайно не дотронуться до нее коленом. Почти сразу же Раймонд вскочил на ноги, и королева приказала:
— Сиди.
— Не могу, мадам. Я два дня провел в седле, у меня весь зад огнем горит.
— Какой ты грубиян.
— Будешь тут грубияном, когда так натрешь задницу.
Элинор улыбнулась, видимо, ничуть не обиженная словами своего кузена. Искусно работая иглой, она сказала:
— У нас с Генрихом множество разногласий, но в одном наши мнения сходятся: ваш брак, миледи, с Раймондом — вещь нужная и полезная. О вас много говорили при дворе, особенно когда вы заставили себя ждать так долго.
Элинор метнула на Джулиану суровый взгляд, и та заерзала.
— Наш кузен Раймонд — настоящее сокровище. Многие девицы влюблены в него по уши. Но еще важнее то, что он — великий воин.
— Это мне известно, ваше величество.
— Да, я вижу, что он уже успел показать себя в этом качестве, — сказала королева, взглянув на израненное лицо Раймонда.
Джулиана чуть не расплакалась, взглянув на синяки и шрамы, покрывавшие лицо мужа, однако, когда она ответила королеве, в ее голосе звучала гордость:
— Да, он спас мою дочь.
— Вот видите, а вы упрямились! — резко произнесла Элинор.
Джулиана хотела возразить, но королева повелительно вскинула свою тонкую белую руку:
— Такова воля короля, такова воля королевы. Мы должны быть уверены, что граница с Уэльсом в надежных руках. Наш выбор пал на Раймонда. Вам все ясно?
Джулиана увидела горькие складки, пролегшие в углах рта Раймонда. Видимо, его решимость разорвать брак была непреклонной. Очень хотелось воспользоваться приказом королевы, чтобы навечно приковать Раймонда к себе, но Джулиана знала, как он ненавидит оковы. Если он решил ее покинуть, она должна подчиниться.
— Ваше величество… — начала Джулиана, но тут на плечо ей легла тяжелая рука Раймонда.
— Нам все понятно, ваше величество, — сухо сказал он.
Элинор чуть Прищурилась, подозревая подвох.
— Проявите благоразумие, вы оба, — сказала она. — Ведь вы теперь граф и графиня де Лоте.
— Что, мадам? — удивилась Джулиана.
— Как, разве вы не знали? — приподняла брови королева. — Мне очень жаль, Раймонд. Я думала, лорд Питер тебе уже сообщил о печальной участи, постигшей твоих родителей.
— Да, мне это известно.
Королева пожала плечами:
— Не буду выражать соболезнования. Я знаю, как ты к ним относился, и ничуть тебя за это не осуждаю. Но теперь тебе достаются все титулы и земли твоих родителей. — Элинор улыбнулась. — Это огромное богатство. Когда я затею войну со своим мужем, попрошу у тебя денег взаймы.
— Какую еще войну? — удивился Раймонд, но его прервала Джулиана.
— Так ты богат! — с возмущением воскликнула она.
— Да, а что?
Джулиана сама понимала, что ее заносит, но уже не могла остановиться:
— Значит, мои земли тебе теперь ни к чему?
— Они нужны не мне, а королю, — не подумав произнес Раймонд, но, увидев, как исказилось ее лицо, посерьезнел. — Ты же знала, что рано или поздно я, унаследую земли своих родителей.
— И даже графство Авраше осталось твоим, — все не могла успокоиться Джулиана. — Ведь твоя мать…
— Да, она не успела передать графство церкви, как грозила.
Джулиана знала, что должна радоваться за Раймонда, но не могла.
— Как это чудесно, — С кислым видом произнесла она. — Теперь ты сможешь вернуться домой.
— Домой? — Он покачал головой. — Авраше никогда не был моим домом. Да, я там вырос, но…
— Я же помню, как ты расстроился, когда твоя мать пригрозила, что лишит тебя этого титула.
— Еще бы! Я столько лет ждал, что мне, наконец, начнут поступать доходы от графства, а тут она решила отобрать у меня последнее. — Королеве он пояснил: — Изабелла хотела передать мое графство святой церкви.
— Генрих ни за что бы этого не допустил, — отрезала Элинор.
