– Нет, мэм, я не знаю, где они могут быть, – сказала миссис Уэллс, поднимаясь на ноги. На ее лице появилась та же тревога, которую чувствовала и Триста. – Но я пошлю Джеймса и Фрэнсиса поискать.
Триста вернулась в столовую. Она не стала сообщать о своем беспокойстве, только сказала, что Эндрю скоро будет. Через три четверти часа у ее двери появилась домоправительница:
– Миледи, я должна с вами поговорить.
Роман успокаивающе положил руку на кисть Тристы:
– Что случилось, миссис Уэллс?
– Нэнси сказала, что мальчик отправился повидать свою тетю. Он видел ее из своей комнаты, и Нэнси считает, что он отправился в конюшню, чтобы к ней присоединиться. Но Джозеф сказал, что он видел леди Грейс на прогулке. Он седлал лошадь для нее, и она.уехала одна, как она сказала, навестить друзей.
– Тогда где Эндрю? – Тристу удивила резкость собственного голоса. Ее голос поднялся на октаву.
– Стивен нашел вот это, – сказала миссис Уэллс, передавая ей бумагу.
Это была картинка, нарисованная Эндрю. Под ней было написано: «Я люблю тебя». Фигура на картинке улыбалась и махала рукой.
Роман взял бумагу. Триста вгляделась в его лицо, отчаянно надеясь, что он поймет смысл этого послания. Роман побледнел.
Триста почувствовала, что у нее слабеют колени.
– Думаю, – со страхом произнесла Триста, – он ушел.
Роман бросил на нее мрачный взгляд, словно эти слова были изменой.
– Что ты хочешь сказать? Ушел куда?
Лорд Робертс сказал:
– Вы же не хотите сказать, что он убежал?
– Он умеет писать только несколько слов. Он попытался сказать нам картинкой, что он планирует. – Триста посмотрела на всех по очереди в надежде, чтохго-нибудь ее опровергнет.
Роман отложил картинку:
– Я пойду его искать. Миссис Уэллс, пошлите кого-нибудь за приходским священником. Пригласите сюда немедленно преподобного отца.
– Почему... – начала Триста, но Роман ее тут же оборвал:
– О Боже, Триста, не для этого. Он мой лучший друг. Я хотел бы, чтобы он был рядом, чтобы помочь мне искать.
Он направился в коридор, по ходу отрывисто отдавая приказания.
– Я пойду с тобой, – окликнул его лорд Робертс. – Я не знаю окрестностей, но могу сопровождать кого-нибудь. Все-таки это будет лишняя пара глаз.
Роман с благодарностью кивнул и двинулся вверх по лестнице. Через короткое время он вернулся, переодевшись для верховой езды.
Уходя, он чуть задержался, взяв Тристу за руку.
– Подумай о будущем малыше, – тихо сказал он. – И постарайся не волноваться. Я приведу его домой. Клянусь, что я это сделаю.
Триста кивнула. Когда Роман ушел, Мэй успокаивающе положила руку ей на плечо:
– Не волнуйся. Роман его найдет.
– Да, – произнесла Триста, с трудом пытаясь собраться. – Он знает эти болота. Он знает их лучше, чем кто-либо, он и Джейсон. И лорд Робертс поможет им. Они приведут Эндрю домой.
Расположенные далеко за деревенским и домами и отдельными фермами болота с их длинными незаросшими протоками для Романа были когда-то настоящим прибежищем. Теперь же, когда он вместе с Джейсоном, лордом Робертсом и своими слугами ехал мимо них в поисках Эндрю, эти болота казались ему зловещими и опасными.
Он ездил по этой дороге столько раз, что невозможно сосчитать. Бывало, что здесь от радости ему хотелось смеяться, приходилось и плакать, но еще никогда он не ехал вот так, с упавшим сердцем.
– Ты думаешь, что он отправился к деревьям? – крикнул Джейсон, стараясь перекричать топот копыт.
– Давай сначала посмотрим на утесы, – ответил Роман. Он повернулся в другую сторону. Лорд Роберте сидел с важным видом, держа поводья в одной руке. Роман показал Джейсону жестом налево, на большую кучу булыжников, где они разбивали лагерь много раз.
Они поскакали к болоту с такой скоростью, что топот копыт почти оглушал. Роман постоянно оглядывал окружающую местность. Его ум лихорадочно работал. Где может быть Эндрю?
На утесах они никого не заметили. Роман дважды объехал их, потом сошел с лошади и забрался на кучу камней. Затем он повел всех к лесу, к местам, которые знал и которые нужно было обследовать. Его беспокойство росло.
Солнце опустилось низко, и тени стали длинными, когда он вернулся из леса. За ним легким галопом двигался Джейсон.
– Давай вернемся в Уайтторн, – сказал он.
Роман направил на него убийственный взгляд. Джейсон поспешно добавил:
– Они могут сообщить что-нибудь новое. Отрицательно покачав головой, Роман повел лошадь в противоположную от дома сторону.
– Триста бы послала кого-нибудь, чтобы сообщить. Мы направляемся на север.
Уже перед рассветом Триста услышала топот у парадной двери. Она выбежала, крича:
– Роман, он дома!
Она бросилась прямо к нему, и Роман поймал ее.
– Он пришел поздно, после десяти. Я хотела послать кого-нибудь сказать тебе, но нам пришлось ждать первых лучей. Мы не знали, где вы находитесь.
– С ним все в порядке? – отрывисто спросил Роман. – Он не ушибся?
– Он прекрасно себя чувствует. Просто чудесно. Он наверху.
– Нет, мама, я здесь, – произнес тонкий голосок. Они повернулись и увидели Эндрю стоящим на верху лестницы.
Роман бросился вверх через две ступеньки. Внезапно он остановился. Триста поняла, что Роман пытается взять себя в руки, но он был не в состоянии сдержать чувства. К тому же он устал, проведя всю ночь в седле. Возможно, он решал дилемму: выпороть ребенка либо его поцеловать?
– Ты знаешь, что пережила твоя мама, когда ты удрал? – спросил он сдавленным голосом. Эндрю никогда не слышал, чтобы его отец так говорил. Роман всегда обращался с сыном мягко.
– Нет, сэр. Я хочу сказать, да, сэр. Я этого не хотел.
– Куда ты ходил? – требовательно спросил Роман.
– Он был со мной, Роман, – сказала Грейс, выходя из столовой, где Триста, Мэй и она прождали всю ночь.
Позади себя Триста услышала короткий вздох. Это был Джейсон. Он подошел к ней. Грейс произнесла:
– Мне следовало оставить записку, но я не думала, что задержусь так надолго. Лошадь...
Роман повернулся к ней, у него был дикий взгляд.
– Как, черт тебя побери, ты ведешь себя с моим сыном?
– Роман, позволь ей все объяснить, – попыталась вмешаться Триста.
Роман жестом попросил ее замолчать.
– Это касается меня и моей сестры, Триста. Она принесла в наш дом беду, пытаясь отомстить за свое невезение. – Повернувшись к Грейс, явно пораженной вспышкой гнева брата, он понизил голос, так что он стал напоминать рык. – Ради той девочки, которой ты была когда-то, невинной и забытой всеми, и того грубого парня, каким я был, я терпел твои выходки. Я пытался помочь тебе понять себя самое. Но ты оказалась раздражительной и избалованной...
