В конце концов Рейчел удалось придвинуть пистолет к нему. Свистки приближающегося локомотива становились все громче Хоуки осторожно подобрал револьвер и стал медленно поворачивать барабан. Первые два гнезда оказались пустыми, зато в остальных четырех находились патроны.
— Что ты делаешь? Зачем ты их вытаскиваешь?
— Потом объясню, — ответил Хоуки.
Вытащив патроны, он принялся стягивать с себя сапог, упершись одной ногой в другую. Проделав эту операцию, он тем же способом снял носок. Затем он зажал патрон пальцами ноги и свесил ногу, пытаясь поставить его на рельс. Патрон выпал и покатился куда-то между шпал.
— Черт побери! Хорошо еще, что Спенсер отличный стрелок. Если бы он истратил больше двух патронов, у меня ничего бы не получилось. Да и сейчас может не получиться.
Пыхтение приближающегося паровоза стало совсем громким. Казалось, весь воздух пропитан этим звуком. Из-за поворота показался устрашающе огромный головной прожектор, желтый и мерцающий. До него оставалось не больше полумили.
— Вот так! — воскликнул Хоуки. — Мне удалось поставить один патрон. Теперь хорошо бы проделать это с остальными двумя.
Он зажал между пальцами ноги следующий патрон и поставил его на рельс. Затем изловчился и опустил третий, который тоже остался в вертикальном положении.
— Если все произойдет так, как я рассчитываю, то они выстрелят, как сигнальные петарды, которые используются на железной дороге для аварийной остановки. Теперь нам остается ногами оттолкнуть дрезину немного подальше. При такой скорости поезд не сможет сразу остановиться.
— Ты думаешь, это сработает, Хоуки?
— Не знаю, но это наша единственная надежда. А теперь помоги мне сдвинуть эту штуковину!
Хоуки и Рейчел были привязаны так, что могли ногами дотянуться до рукоятки, приводившей в движение дрезину. Хоуки со своего места было трудно сдвинуть ее, но ему наконец удалось немного опустить ее вниз. Начало было положено, и это помогло Рейчел нажать на свою сторону рукоятки. Чем быстрее они передвигали рычаги, тем легче становилось. Вскоре дрезина довольно быстро заскользила по рельсам, но Хоуки понимал, что если поезд не затормозит, то все равно догонит их, как бы они ни старались.
Они услышали три громких выстрела, и почти сразу же машинист начал экстренное торможение.
— Сработало! — крикнул Хоуки. — Теперь нам остается продержаться впереди локомотива, пока машинист не остановит его!
Раздался душераздирающий скрежет металла о металл, и обе стороны полотна озарились оранжевым светом от брызнувших из-под колес искр. Хоуки и Рейчел лихорадочно нажимали на рычаг, но несмотря на их усилия, огромная машина все приближалась и приближалась, и оглушительный скрежет сделался похож на завывания труб в преисподней. Скотосбрасыватель паровоза уже навис над ними, но потом вдруг стал удаляться, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Стало ясно, что они опережают его.
— Мы победили, Рейчел! Мы обогнали эту чертову машину!
Поезд остановился. Хоуки и Рейчел отпустили рычаг, позволив дрезине катиться по инерции. Наконец она неподвижно застыла на рельсах всего в нескольких футах впереди пыхтящего Железного Коня.
Шел холодный дождь, и люди, приехавшие в Промонтори-Пойнт на церемонию соединения железных дорог, проклинали неудачное стечение обстоятельств, когда погода могла помешать большому празднику. Устроители поставили несколько палаток, а на путях разместили роскошные вагоны для важных гостей, но эти укрытия могли дать приют лишь незначительной части огромной толпы.
Внезапно один из телеграфистов подошел к Леланду Стенфорду, который держал в руках небольшую отполированную шпалу, золотой костыль и посеребренную кувалду, и прошептал что-то ему на ухо. Стенфорд, занимавший должность президента «Централ пасифик», кивнул головой и вернулся в свой персональный вагон:
— Леди и джентльмены! — крикнул телеграфист и взмахнул руками, чтобы привлечь всеобщее внимание. — Леди и джентльмены, у меня есть для вас сообщение. Доктор Дюран и сопровождающие его лица из «Юнион пасифик» неожиданно задержались в Пидмонте, штат Вайоминг. Церемония откладывается на два дня. Торжественная стыковка состоится десятого мая.
Одна часть толпы разразилась презрительными выкриками, другая зааплодировала, а остальные люди просто засмеялись.
Многие были согласны с мнением, что подобное окончание строительства дороги вполне закономерно, поскольку дело все время шло не особенно гладко. Большая часть присутствующих села в рабочие поезда и уехала в Тоану и Огден. Остальные задержались, чтобы влить в себя огромное количество виски, которое из-за отложенной церемонии теперь продавалось в палатках по сниженным ценам.
Никто еще не знал, что задержка доктора Дюрана в Пьемонте была не просто досадным недоразумением. Доктора Дюрана захватила вооруженная толпа из нескольких сотен железнодорожных рабочих. Они отогнали его вагон на боковую ветку и цепями приковали колеса к рельсам. Затем сказали, что он сам не двинется с места, пока рабочие не получат задержанное жалованье.
Доктор Дюран пытался призвать на помощь военных, но все исходящие от него телеграммы были перехвачены, и он вынужден был в конечном итоге сдаться. Для своего освобождения ему пришлось распорядиться, чтобы из Нью-Йорка телеграфом переслали двести пятьдесят тысяч долларов.
Но в Промонтори-Пойнт никто об этом не знал, и люди пребывали в плохом настроении из-за неожиданной задержки. Однако у двух человек, Эвелла Рэнкина и Джулиуса Дивера, настроение было прекрасное. Они пили шампанское, празднуя — нет, не завершение строительства дороги, а гибель Рейчел Боннер-Симмонс и Хоуки Смита. До них дошло сообщение, что утренний поезд из Огдена столкнулся с дрезиной в десяти милях к востоку от Коринны. Двух пассажиров дрезины не удалось опознать, хотя можно было с уверенностью сказать, что это мужчина и женщина.
— Должен признаться, Дивер, что вы справились с делом гораздо лучше, чем я мог предположить, — сказал Рэнкин, поднимая бокал.
Они были единственными посетителями в палатке, где продавали шампанское. Остальные любители шампанского предпочитали роскошь персональных вагонов, а рабочий люд отдавал предпочтение крепким напиткам, продававшимся в других палатках.
— Я действительно приятно удивлен, — добавил Рэнкин.
— Да, благодарю вас, — раздуваясь от важности, ответил Дивер. — Надеюсь, вы испытываете и чувство благодарности? Глаза Рэнкина угрожающе прищурились.
— Что это, черт побери, означает? Уж не собираетесь ли вы шантажировать меня?
