– А последним явился я, – подал голос Элсуорт. – У меня была весьма насыщенная событиями ночь, и я пришел в дом к Элизабет лишь под утро.
– И почему же вы решили нанести ей столь поздний визит? – с любопытством спросила Милли.
– По некоторым признакам я пришел к выводу, что миссис Делмонт решила организовать свое собственное дело для извлечения денег из клиентов. Естественно, она кое-чему научилась у меня. Я решил немного припугнуть ее, чтобы она выбросила подобные мысли из головы. Тогда мы могли бы продолжить наше весьма плодотворное сотрудничество. Я нашел дверь открытой, прошел в гостиную и увидел тело.
– И дневник Мод, – добавил Адам.
Элсуорт небрежно махнул рукой и, слегка рисуясь, сказал:
– Да, я не тот человек, который пройдет мимо такой прекрасной возможности заработать, поэтому я взял тетрадь. Но когда я прочел ее, у меня хватило ума понять, что это слишком рискованное предприятие, и я решил отказаться от идеи вытянуть из вас некоторую сумму.
– Но было уже поздно, не так ли? – жизнерадостно спросила Милли. – Адам уже шел по вашему следу.
Лицо Элсуорта приобрело весьма кислое выражение:
– Я осознал размеры грозящей мне катастрофы, когда увидел Хардести вместе с миссис Фордайс после демонстрации Ирен Толлер. Что мне оставалось делать? Я предпринял несколько попыток направить ваше внимание в ложном направлении, даже устроил тот сеанс для полиции! Уверен был, что газеты раздуют из моего скромного выступления настоящую сенсацию. Помните, миссис Фордайс, мы с вами встретились после моего выступления? Я честно пытался предупредить вас о грозящей опасности. Надеялся, что вы оставите расследование, а действовать Хардести в одиночку просто не позволите. Когда эта тактика себя не оправдала, я обратился к другим средствам.
– Вы наняли двоих негодяев, чтобы они напали на Адама! – сердито воскликнула Кэролайн.
– Но что мне было делать, мадам? Я был близок к отчаянию.
– Кто впал в настоящее отчаяние, так это Рид, – сказал Адам. – В его дневнике сказано, что он возлагал огромные надежды на Элизабет Делмонт. Он думал, что нашел наконец медиума, способного установить контакт с духом его жены. Но Толлер убила ее до того, как он смог организовать столь важный для него сеанс в спальне Сары. Потом он получил письмо, в котором Толлер выражала желание видеть его. Составлено послание было в приказном тоне. Рид решил, что дама будет шантажировать его, угрожая рассказать газетчикам о том, как именно Рид использует медиумов.
– Поэтому он ее убил, – закончила за брата Джулия. – И постарался сделать так, чтобы сцена убийства повторила ту, что была описана в газетах. Он прекрасно знал, что журналисты сразу клюнут на эту приманку и оба убийства припишут одному исполнителю.
Адам кивнул и продолжал:
– Когда Элизабет Делмонт погибла, так и не успев поговорить с духом Сары, Рид решил, что миссис Фордайс не случайно попала в Уинтерсетт-Хаус. Он вбил себе в голову, что некие сверхъестественные силы направили ее именно к нему, Риду, и что она станет тем человеком, который наконец выполнит задуманное и даст ему возможность поговорить с женой. И вчера он заманил Кэролайн в ловушку.
– Не понимаю, – нахмурилась Эмма. – Неужели он думал, что ему сойдет с рук похищение Кэролайн и то, что он собирался заставить ее участвовать в каком-то ужасном сеансе? Он должен был понять, что вы, Адам, не оставите исчезновение Кэролайн без внимания.
– Мне кажется, он собирался убить ее после сеанса и представить сцену преступления как точное повторение двух предыдущих убийств, – мрачно сказал Уилсон. – Он привез бы ее тело на Корли-лейн ночью, рядом положил бы разбитые часы... и еще какие-нибудь улики, указующие на Адама.
– Газеты не пожалели бы красок, живописуя историю о том, как известную писательницу убил любовник, человек, принадлежащий к высшему обществу. – Джулия даже вздрогнула, настолько ужаснула ее подобная перспектива.
– Неужели он считал, что подобный план может сработать? – ошарашено спросила Милли.
– Конечно, – уверенно отозвался Элсуорт. – Вы просто не понимаете, насколько люди, одержимые какой-то идеей, могут подчинить ей логику и здравый смысл. Рид желал верить, что он непременно поговорит с духом своей жены. Действия других людей и все происходящее казалось ему направленным именно к этой цели.
– Скажите, – внимательно посмотрела на него Кэролайн, – это вы послали мне и Адаму письма от имени Ирен Толлер в то утро, когда она была убита?
– О нет! – Элсуорт выставил вперед ладони, словно обороняясь..– Невиновен, ваша честь.
– Письма отправил сам Рид. – Адам с шумом захлопнул толстую тетрадь. – Он же послал анонимное сообщение в полицию и нескольким газетам. Ему хотелось учинить полномасштабный скандал.
– Должно быть, Рид надеялся, что тебя, Адам, арестуют, – задумчиво сказал Уилсон. – И уж наверняка он был уверен, что ты будешь под подозрением. Таким образом он надеялся разлучить тебя с Кэролайн. По замыслу Рида она должна была прийти в ужас при мысли, что ты причастен к скандалу с убийством, и отшатнуться от тебя. Он полагал, что женщина, стремясь сохранить свою репутацию, порвет с тобой всякие отношения.
Адам с улыбкой взглянул на Кэролайн:
– Должно быть, сам Рид не только не имел никаких сверхъестественных способностей, но и совершенно не разбирался в людях. Он и предположить не мог, что вы не испугаетесь скандала и обеспечите мне алиби, которое лишит полицию повода арестовать меня и даст мне возможность продолжить расследование.
И Адам с радостью увидел, что Кэролайн тоже улыбнулась – впервые со вчерашнего дня.
– Мистер Рид плохо разбирался в людях и уж совсем ничего не знал о писательницах. Нас хлебом не корми, дай только поучаствовать в такой истории.
Месяц спустя...
– Удивительно! – Уилсон хлопнул по столу свежим номером «Флайинг интеллидженсер». – Вот уж такого развития событий я никак не мог предвидеть!
Его голос эхом прокатился по столовой. Адам, который сосредоточенно мазал тост джемом, поднял взгляд на дядю:
– Что-то рановато для столь бурных эмоций. Что вас так взбудоражило? Плохие новости на бирже?
– К черту биржу! Есть кое-что поважнее. – Уилсон ткнул пальцем в газету. – Я только что дочитал последнюю главу «Таинственного джентльмена». Ты не поверишь, мой мальчик, но Эдмунд Дрейк, который в начале повествования был сугубо отрицательным героем, оказался замечательным человеком.
Адам насторожился и опустил нож. Сердце его дрогнуло. Неужели он может надеяться?
– Но я думал, что Дрейк там самый главный негодяй, – осторожно проговорил он.
