– Садитесь за высокий стол, – пригласила Анабелла, – там уже поставили тушеную баранину.
Капитан Диего жадно ел. Его кубок вновь наполнили.
– Вы сами были на рудниках? – спросил граф.
– Да, милорд. Индейцев в их поселении было куда больше, чем в рудниках. Я заметил, что за последние три года рабочих становится все меньше. Я уже говорил это вашему управителю, когда в последний раз был в Дуне. Разве он вам не передал?
– Нет, – мрачно ответил Ангус. – К несчастью, мой брат счел за лучшее постоянно мне противоречить. Теперь он покинул Дун.
Моряк кивнул, соскребая остатки баранины и хлеба с корки каравая.
– Молодым иногда сложно подчиняться старшим, – согласился он, но тут же деловым тоном добавил: – Утром мы разгрузим судно, милорд, если это вам подойдет.
– Разумеется. И останетесь в нашей гавани, пока ваше судно не будет отремонтировано и вновь готово выйти в море. Я пошлю слугу передать вашим людям, что вы останетесь на ночь здесь, в замке. Завтра мы поедем в деревню за работниками и материалами.
– Я благодарен вам, милорд, – ответил капитан.
– И я намерен отдать вам судно. Больше оно мне ни к чему.
– Милорд!
– Вы хорошо мне служили все эти годы, капитан Диего. Я затворник-шотландец. К чему мне морское судно?
– Это слишком щедро, слишком щедро, – повторял капитан. Голос его почти дрожал, и в нем слышались слезы.
– Нет. Вы много раз рисковали жизнью, чтобы благополучно довести сюда судно, – покачал головой Ангус. – И я больше ничего не желаю слышать. Когда соберетесь отплыть, я отдам вам судовые документы, переписанные на ваше имя. И моя маленькая бухта всегда открыта для вас. Давайте выпьем за это.
Он поднял свой кубок.
«Неудивительно, что люди любят мужа, – подумала Анабелла. – Его потребность в честной игре, великодушие – под стать великому лорду древности. Очень немногие люди ведут себя так, как он».
Она нашла курьера, который собирался покинуть Дун, и попросила отвезти письмо в Рэт. Потом написала матери, прося разрешения, если возможно, приехать на свадьбу брата. И умоляла ее уговорить Агнес вернуться в Дун, где та будет в безопасности и не станет подвергать риску свою семью в Рэте.
Графиня Дун была очень удивлена, получив ответное письмо от матери, которое привез один из слуг Рэта.
«Дражайшая дочь!
Тебе больше не нужно беспокоиться о твоей сестре Агнес. Она вместе с мужем уехала во Францию. После убийства Морея Гамильтонов яростно преследовали повсюду. Они не могли на этот раз хорошо спрятаться, чтобы подготовить новый удар. Их силы рассеяны, по крайней мере временно. Уверена, что Агнес напишет тебе, когда все устроится.
Мы слышали о попытке в начале весны освободить Марию Стюарт из заключения. Попытка не удалась, и молодые люди, в ней участвовавшие, все были убиты.
Твой брат и его невеста решили обвенчаться через неделю после первого августа, и мы все очень надеемся, что вы с Ангусом найдете время приехать.
Остаюсь всегда твоей любящей матерью. Энн».
Анабелла положила пергамент на колени и взглянула на мужа, которому только сейчас прочитала письмо вслух.
– Если, – добавила она, – Марию Стюарт не освободили, подозреваю, что и судно не появится.
– Может и появиться, – возразил граф, – поскольку они, возможно, не слышали о том, что попытка провалилась.
Теперь, когда зима уступила место весне и дороги просохли, в Дун снова начали просачиваться новости. Место регента пока еще никто не занял. Граф Леннокс, дедушка короля по отцовской линии, лорд Эрскин и граф Мортон сцепились в битве за власть.
– Что за трио! – воскликнул граф, покачивая головой. – Мария Стюарт ненавидела отца Дарнли, а Мортон, как говорят, был замешан в заговоре с целью убийства Дарнли и Риччо. Эрскин хороший человек, но недостаточно силен и влиятелен, чтобы стать регентом.
– Но он держит короля в Стерлинге, – тихо напомнила Анабелла.
– Да, ты права, милая, – кивнул Ангус. Ее проницательность продолжала удивлять его даже после нескольких лет брака.
– Давай поговорим о более близких нам темах, – предложила Анабелла. – Что ты сделаешь, если Агнес и Мэтью захотят вернуть сына? Мы должны все хорошенько обдумать.
– Робби останется в Дуне! – отрезал граф. – Он Фергюссон. Если мой брат предпочитает упорствовать в своей глупости, я не позволю ребенку вести жизнь кочевника. Место Робби – здесь, в семье. Но дом находится в вашем ведении, мадам. Так что последнее слово за вами.
– Я согласна с вами, милорд, – кивнула Анабелла.
В этот момент к графу подбежал солдат.
– Милорд, – начал он, – в гавань только сейчас зашел корабль. Но это не капитан Диего вернулся!
– Иду, – сказала Ангус и, повернувшись к Анабелле, добавил: – Может, это последняя битва за Дун, милая.
– Я иду с тобой, – решила она.
Граф не стал спорить с графиней, зная, что это бесполезно.
Они поднялись на крышу замка и пробрались по лестнице на вершину башни. Ангус немедленно распорядился зарядить две маленькие пушки и приготовиться стрелять. Прошло довольно много времени с тех пор, как из пушек стреляли, и существовала опасность, что одна или обе взорвутся.
Анабелла, однако, снова была потрясена окружавшей их красотой. Невысокие зеленые холмы, ручьи, текущие вниз, и бескрайнее синее море за замком. Отсюда были видны и деревья, и дом Мэтью Фергюссона.
Слезы повисли на ее густых ресницах. Агнес могла быть здесь, в своем доме, не скитаться по чужой земле без друзей и семьи.
Анабелла про себя прокляла роковое обаяние Марии Стюарт, заставлявшее мужчин слепо за ней следовать.
Когда пушки были заряжены и готовы, Ангус приказал выстрелить так, чтобы одно ядро упало за кормой, второе – за носом судна. Это будет единственным предупреждением, после чего пушки следует вновь зарядить, с тем чтобы повторные выстрелы попали в цель.
Граф отдал приказ, и малые пушки выпалили одновременно. Послышался грохот, и оба ядра попали именно туда, куда было намечено. Теперь оставалось ждать, что сделают на корабле, пришедшем под флагом Марии Стюарт. Неожиданно на мачте подняли маленький белый флажок и одновременно на воду спустили шлюпку. Матрос стал грести к узкой полоске берега у подножия темных скал Дуна.
Граф Дун и его жена поспешили спуститься в зал, где Ангус приказал Анабелле оставаться на месте, пока он пройдет темным, узким, крутым ходом, ведущим к берегу.
Он выступил из потайной двери в скалах, как раз когда маленькая шлюпка доплыла до берега.
Через борт перепрыгнул высокий джентльмен и заговорил по-французски:
– Мсье, мне сказали, что нас с радостью примут в Дуне. Это и есть ваше прославленное приграничное гостеприимство?
