Отведя глаза от какой-то дальней невидимой точки, капитан Фаррел сумрачно посмотрел на Викторию.
– Она продала его мне за шестимесячное жалованье, которое я заработал в плавании. Ее муж умер за год до того, и деньги ей были нужны не меньше, чем мальчик для битья. Но еще прежде, чем я ушел оттуда, она начала бросать деньги своим прихожанам и кричать, что Бог через нее посылает им свои дары. Она свихнулась. Окончательно свихнулась.
Голос Виктории превратился в умоляющий шепот:
– Вы думаете, что Джейсону было лучше при жизни отца?
– Его отец жив, – жестко ответил капитан. – Джейсон – незаконнорожденный сын герцога Атертона.
Стены комнаты закружились перед глазами девушки, и она прикрыла рот, опасаясь приступа тошноты.
– Неужели вас так расстроило известие, что вы вышли замуж за побочного сына герцога? – поинтересовался он, наблюдая ее реакцию.
– Как вы можете так говорить! – возмутилась Виктория.
Он усмехнулся:
– Ладно. Я не думаю, что это играет для вас какую-то роль, но, вообще говоря, англичане насчет этого весьма привередливы.
– Что свидетельствует, – горячо поддержала она, – об их лицемерии, поскольку три герцога, имена которых я могу назвать, – прямые потомки трех побочных детей короля Карла. И еще – я не англичанка, а американка.
– Вы прелесть, – мягко сказал он.
– Расскажите, пожалуйста, все остальное, что вам известно о Джейсоне, – попросила Виктория; ее сердце обливалось кровью от сочувствия к мужу.
– Остальное не так важно. В тот же вечер я отвел мальчугана к Напалу. Слуга купца помыл и накормил его, а потом он предстал перед нами. Сначала мальчик не хотел с нами разговаривать, но когда заговорил, стало ясно, что у него светлый ум.
Когда я рассказал Напалу его историю, он сжалился над Джейсоном и взял его к себе в качестве мальчика на побегушках. Денег ему не платили, но он получил ночлег, приличную еду и одежду. Он сам выучился читать и писать – у него было неутолимое желание учиться.
К тому времени, когда ему минуло шестнадцать лет, он узнал от Напала все, что требуется купцу. Помимо того, что он был умен и боек, он еще был невероятно честолюбив; может быть, потому, что в детстве его заставляли просить милостыню с деревянной чашей.
Во всяком случае, Напал с годами относился к нему все лучше и лучше, а поскольку у него не было своих детей, то он начал воспринимать Джейсона скорее как сына, нежели как малооплачиваемого, усердно работающего клерка. Джейсон убедил Напала позволить ему поплавать на одном из его судов, чтобы самолично освоить морское дело. К тому времени я стал капитаном, и Джейсон плавал под моим началом в течение пяти лет.
– А он был хорошим моряком? – мягко поинтересовалась Виктория, невероятно гордясь тем, что из малолетнего подкидыша получился такой видный человек.
– Самым лучшим. Он начинал простым матросом, но в свободное время я обучал его кораблевождению и всему остальному. Через два дня после нашего возвращения из очередного плавания Напал умер. Он был в своей конторе, когда у него остановилось сердце. Джейсон сделал все, что мог, даже пытался делать искусственное дыхание, вдувая воздух изо рта в рот. Остальные клерки решили, что Джейсон спятил, но понимаете, он любил старика. Несколько месяцев он горевал. Но не пролил ни слезинки. Он не умеет плакать. Ведьма, у которой он жил, была убеждена, что дьяволы не плачут, и била его особенно сильно, если он ронял хоть слезинку. Об этом рассказывал мне сам Джейсон, когда ему было девять лет.
Так или иначе, когда Напал умер, все его богатство по завещанию отошло Джейсону. В последующие шесть лет он сделал то, в чем пытался давно убедить Напала, – купил целую флотилию судов и в итоге многократно умножил первоначальное богатство.
Когда капитан замолк и, не шевельнувшись, устремил взгляд на огонь в камине, Виктория сказала:
– А потом он женился, так? Я узнала об этом случайно несколько дней назад.
– А, да, женился, – с гримасой отвращения подтвердил капитан, сходив за бутылкой и налив себе еще стакан. – Через пару лет после смерти Напала он стал одним из самых богатых купцов в Дели. Этим он завоевал сердце прекрасной, эгоистичной, легкомысленной, продажной особы по имени Мелисса. Ее отец – англичанин, жил в Дели и работал в государственном учреждении. Мелисса, конечно, была красотка – порода, стиль… У нее было все, но больше всего ей нужны были деньги. Она вышла за Джейсона именно из-за этого.
– Но почему Джейсон женился на ней?
Майк Фаррел пожал плечами:
– Наверное, потому, что был моложе ее и в восторге от ее прелестей. А кроме того, у этой леди – это слово я использую в отношении ее весьма условно – была такая внешность, что любому мужчине казалось, что в ее объятиях он отогреется! Она продала Джейсону себя в обмен на все, что могла выжать из него. Он тоже дал ей немало – например, драгоценности, которыми не побрезговала бы и королева. Она взяла их и посмеялась над ним. У нее было прелестное лицо, но по какой-то причине, когда она издевалась над ним, то напоминала мне ту безумную ведьму с деревянной чашей, о которой я вам рассказал.
Перед мысленным взором Виктории возник образ Джейсона, дарящего Мелиссе жемчуг и сапфиры и молящего поцеловать его в знак благодарности. Видимо, с тех пор, решила она, Джейсон стал считать, что за любовь женщины полагается плата.
Подняв стакан, Майк отпил большой глоток.
– Мелисса оказалась шлюхой, которая занималась тем, что после свадьбы переходила из одной постели в другую. Не мудрено, что она упала в обморок, когда узнала, что Джейсон незаконнорожденный. Я был у них дома в Дели, когда появился герцог Атертон и потребовал свидания с сыном. Мелисса была вне себя от ярости, услышав, что Джейсон его побочный сын. Кажется, не в ее привычках было вступать в брак с такими людьми. Зато ей казалось вполне естественным отдаваться первому встречному, который зазывал ее к себе в постель. Вам не кажется, что это несколько странный этический кодекс?
– Весьма!
Капитан ухмыльнулся, а затем сказал:
– Если Джейсон и испытывал к ней что-нибудь вначале, то все испарилось, когда они поженились. Однако она подарила ему сына, и потому он смотрел сквозь пальцы на ее делишки. Честно говоря, не думаю, что она вообще его интересовала.
Виктория, впервые узнавшая, что у Джейсона есть сын, вскочила и устремила взор на капитана Фаррела. А тот спокойно продолжал:
– Джейсон обожал мальчика. Он повсюду брал его с собой. Он даже согласился вернуться сюда и истратил кучу денег на восстановление захиревших поместий Чарльза Филдинга, чтобы когда-нибудь Джейми мог унаследовать настоящее королевство, но все пошло прахом. Мелисса попыталась бежать со своим последним любовником и взяла с собой Джейми, рассчитывая получить впоследствии за него выкуп от Джейсона. Их корабль затонул во время шторма.
