В Лондоне Дрю с герцогом приехали в дом к Эджертону, чтобы привести свой план в действие, и обнаружили, что его там нет.
– Не помню, чтобы я когда-нибудь в жизни так боялся, – промолвил Ричард. – Кто-то успел предупредить его. Мне казалось, я пережил тысячу смертей по дороге из Лондона. – Покачав головой, герцог еще раз крепко обнял сына. – Слава Богу, он пойман и мы можем вздохнуть свободно.
– Да, все кончено, – кивнул Дрю. – Я даже нашел конверт, оставленный вами в моем кабинете, – обратился он к Эванжелине. – Ваши записи очень помогли нам – теперь мы сможем предотвратить многие неприятности. Мои люди выследят всех шпионов, мы переловим их еще до вечера.
– А мой отец? – нерешительно спросила девушка. – Есть шанс, что он останется жив?
– Мы отправим в Париж письмо. Мы считаем, что Наполеон согласится обменять его на Эджертона. Как герцог уже говорил вам, император любит верных ему людей. А вы, мадам… Я полагаю, что после замужества у вас уже не будет времени бегать ночами на пляж.
– Как хорошо, что ты можешь спокойно говорить с ней, Дрю, – улыбнулся герцог, похлопав лорда по плечу. – Обычно она не кусается, так что не бойся.
– Она что, укусила тебя, папа? – недоверчиво спросил мальчик.
– Она кусается только тогда, когда ей не хватает слов, Эдмунд.
Дрю Хелси посмотрел на Эванжелину, державшую герцога под руку, и покачал головой.
– Жизнь иногда бывает такой странной, – проговорил он, рассматривая бокал с бренди на свет. – Она преподносит нам такие сюрпризы, что и в страшном сне не приснятся.
– Не знаю уж, как отнестись к этому заявлению, – рассмеялась девушка.
Герцог наклонился, чтобы поцеловать ее.
– Забудь о Дрю, – проговорил он, касаясь губами ее рта. – У меня не бывает ночных кошмаров.
– Она укусит тебя за то, что ты потерся об нее носом, папа? – поинтересовался Эдмунд.
– Молю Бога, чтобы она никогда больше не кусалась.
Дрю закашлялся. Эджертон закрыл глаза, мистер Баллок по-прежнему стоял рядом с ним, держа свой пистолет наготове.
* * *
Через два часа герцог, Дрю Хелси и солдаты повезли Эджертона в Лондон.
– А когда папа вернется? – спросил Эдмунд.
– Скоро, мой хороший. Думаю, не позднее чем завтра утром. Поверь, ему не хотелось уезжать, просто у него много неотложных дел в столице.
– А я видел, как он целует тебя в губы, – сообщил мальчуган нахмурившись. – При этом он не похлопывал тебя по попке, как иногда похлопывает меня, а возил руками вверх-вниз, и мне показалось, что ему нравилось это делать.
– Ммм, да, наверное, ему нравилось, – кивнула девушка. – Вообще-то вы оба мне очень-очень нравитесь.
– А я и не знал, что ты кусала папу, я вообще не знал, что люди кусаются. Здорово, что вы с папой делаете это. Я однажды видел, как он кусал твое ухо, а ты при том вытянула шею, чтобы он мог получше укусить тебя. Почему это он кусал тебя за ухо? – не унимался ребенок.
Эванжелина опустилась перед ним на колени, взглянула в глаза и положила руку мальчику на плечо.
– Тебе нравится, что я живу здесь, Эдмунд?
– Да, – с готовностью ответил малыш. – Я люблю бегать за тобой.
"Как и твой отец”, – хотелось добавить ей, но она смолчала.
– И мне тоже нравится, когда ты за мной бегаешь. Правда, мне не очень-то приятно, когда ты в меня стреляешь, но я и это готова стерпеть.
– А ты останешься здесь, со мной? Научишь плавать лучше, чем папа?
– Да, – кивнула девушка, – я остаюсь. Когда папа вернется из Лондона, мы обо всем поговорим.
– А я застрелю павлина и, когда он будет лежать мертвый, укушу его.
– Тебе же перья в рот попадут, а это совсем не смешно. И Эллен придется мыть твой ротик. Нет, Эдмунд, не стоит этого делать.
– Ну хорошо, – кивнул ребенок. Он побежал к лестнице. – Пойду укушу Эллен.
Повезло же Эллен, подумала Эванжелина, глядя вслед мальчику. Даже когда его уже не было видно, девушка все еще стояла на том же месте, лицо ее озаряла радостная улыбка, и она испытывала такое облегчение, что боялась, как бы сердце ее не разорвалось от счастья.
Это произошло на следующее утро. Ярко светило солнце, с моря дул легкий приятный ветерок. Похоже, день обещал быть теплым. Эванжелина, напевая, шла из столовой в гостиную.
– Мадам, – обратился к ней Бэссик, – вас поджидает какой-то господин. Он говорит, что его послал герцог.
Девушка, улыбаясь, поспешила в гостиную.
– Спасибо, Бэссик! – крикнула она через плечо.
– Закрой дверь.
Замерев на месте, девушка в ужасе смотрела на Конана де Витта, направившего на нее свой пистолет.
– Закрой дверь, иначе я убью того старика! Быстро! – рявкнул де Витт.
Затворив дверь, девушка медленно повернулась к шпиону.
– Что вы здесь делаете?
– Я должен был по поручению Джона Эджертона сообщить тебе, что твой чертов герцог мертв. Дьявол. К сожалению, это не так! Они взяли Эджертона, они! И я думаю, в этом повинна ты. Орлица, потому что они поймали и всех остальных наших людей, попавших в Англию через тебя. Но мне удалось бежать. Те же люди, которые предупредили Эджертона о том, что лорд Петтигрю со своими ищейками рыскает по Чеслею, спасли меня. Промешкай я хоть час, сидел бы сейчас вместе со всеми за решеткой.
– Зачем вы приехали сюда? Вы же знаете, что вас ищут.
– Да пусть ищут хоть в Шотландии! Им все равно не разыскать меня, – уверенно проговорил де Витт. – Говорил я Джону не доверять тебе! Сто раз повторял одно и то же, но куда там! Он хотел тебя, хотел, чтобы ты была в его власти. У него хватило глупости надеяться, что он крепко насадил тебя на крючок. Идиот! Впрочем, что бы он там ни, думал и ни говорил о тебе, я-то вижу, что нас предала именно ты.
– Вообще-то все дело не во мне, а в самом Эджертоне, – защищалась Эванжелина. – Все началось с убийства невинной миссис Нидл, и если бы он его не совершил, то, возможно, ничего бы не случилось. Узнав о том, что его старая няня была задушена, герцог привез сюда сыщика. Накануне нашего с герцогом отъезда в Лондон я встречалась с очередным человеком Хоучарда на берегу. Сыщик видел нас и рассказал об этом герцогу. При этом он не распознал во мне женщину, потому что я, как обычно, была в длинном плаще. Так что я не предавала вас, во всем повинен сам Эджертон.
– Нет, – произнес Конан, – нет, ты извращаешь факты. – Он подошел к ней ближе. Эванжелина слышала его тяжелое дыхание. – Скоро, – проговорил он, едва не касаясь се лица, – я вернусь во Францию, но вернусь не один. Мне известно, что ты выложила им все, что знаешь. Так вот, я сам отведу тебя к Хоучарду. Он убьет тебя с улыбкой, так и знай! Я беру тебя в заложницы, – заявил он. – Считаю, что я отлично все придумал. Живая ты мне нужнее, чем мертвая.
