В панике, удесятеренной материнским инстинктом, она схватила его за лацкан сюртука.
— Ты не можешь отнять у меня Джейми! Он мой!
— Ты слишком крепко его держишь, — предупредила ее Агги. Джейми извивался и норовил соскользнуть с материнских коленей.
— Ничего, — ответила Джапоника, но прислушалась к совету и дала сыну немного свободы. — Мне кажется, я никогда не смогу его отпустить.
— Еще как отпустишь, — с улыбкой сказала Агги, выкладывая чистую пеленку для ребенка. Им с кормилицей отвели небольшую комнату, смежную со спальней виконтессы, но Джейми спал с матерью. Прошло уже два дня со времени приезда Агги с ребенком, и все это время Джапоника не выходила из спальни, целиком посвящая себя чаду, как будто весь мир перестал для нее существовать. Но обе женщины прекрасно понимали, что и за пределами спальни была жизнь. Лорд Синклер не давал им об этом забыть. Трижды в день он подходил к дверям лишь с тем, чтобы его отсылали прочь. И с каждым разом голос его звучал все более грозно. Обе женщины чувствовали, что ярость виконта грозит хлынуть через край. Еще немного, и он от слов перейдет к действиям.
Если Джапоника не видела надобности в том, чтобы умерить гнев виконта, Агги решила сама взяться за дело. Пора было заставить ее храбрую девочку решить проблемы.
Агги отошла, любуясь матерью и сыном.
— Он так хотел к тебе на ручки, последние недели только об этом и мечтал. Ни я, ни кормилица не могли ему угодить. О, дитя мое, ты снова готова заплакать! Я теперь вообще боюсь с тобой о чем-нибудь говорить, чтобы не расстраивать.
— Прости. — Джапоника смахнула слезу тыльной стороной ладони. — Я просто никак не могу поверить, что вы с Джейми здесь.
— Тебе надо за это благодарить лорда Синклера. — Агги увидела, как хозяйка вытянулась в струнку при упоминании этого имени, но продолжала как ни в чем не бывало: — Без его помощи мы бы так и не смогли выехать из Португалии. Ни разу не видела человека, который умел бы лучше находить язык с властями. И на каких только языках он не говорит! На португальском, и на языке басков, и на французском — в каких только странах мы не перебывали за время пути. Не удивлюсь, если бы он своей обходительностью сумел найти выход даже из ада.
Джапоника приподняла Джейми так, что он касался ее колен одними носочками. Ребенок защебетал от счастья, что стоит прямо, и замотал ножками в воздухе. Улыбка его была как бальзам для материнского сердца. Он стал тяжелее, чем помнилось, ручки и ножки его наполнились плотью, появились ямочки на сгибах рук и под коленками. Некогда лысая головка теперь была покрыта черными кудряшками.
— Он так вырос, Агги. Я бы его ни за что не узнала, если бы он не был с тобой.
— Брось, девочка. Ты узнала бы своего сына. И отец его узнал. Его светлость ни о чем не спрашивал. Просто посмотрел на Джейми, взял на руки и сказал: «Привет, сынок!» Вот так. И Джейми, кроткий как ягненок, тут же пошел к нему на руки.
Джапоника отвернулась от Агги.
— Он не отец Джейми.
В тот момент, как Джапоника увидела Джейми на руках Девлина, ее охватил необъяснимый страх. Она боялась потерять своего ребенка. С ужасом думала о том, что наделенный властью благородных кровей отец заберет ребенка у матери. Она читала о таких случаях в газетах. Мужчина мог обвинить жену в супружеской измене и упрятать в тюрьму или в сумасшедший дом. Женщина в этом случае была совершенно бесправна. И это касалось семей аристократии. Что же говорить о ней, простолюдинке. Ему, виконту, ничего не стоит отнять у нее ребенка. И общество его не осудит. Какое дело этим господам до чувств женщины, не принадлежащей их кругу! Джапоника не знала, верит ли сама в то, что Девлин способен на такую подлость, но при одной мысли о подобной возможности она леденела от ужаса.
Агги продолжала складывать подгузник.
— Я уже сказала, что его светлость не задавал никаких вопросов. Но зато он о многом мне рассказал. И о том, как потерял память, и о том, что некогда был известен как Хинд-Див. — Агги украдкой бросила взгляд на свою подопечную. — Но я думаю, ты и так об этом все знаешь.
— Не все, — коротко ответила Джапоника и посадила Джейми себе на колени. — Джейми мокрый.
Агги бросила ей свежий подгузник.
— Ты должна выслушать его светлость, девочка. Он очень хочет поговорить с тобой.
— Ты лучше других должна понимать, почему я не могу и не хочу с ним говорить.
— Знаю, он — Хинд-Див, и я догадываюсь, что это может для тебя значить. Но с тех пор как ты приехала в Лондон, произошло нечто такое, что все изменило. Хинд-Див превратился в достойного и порядочного аристократа, который может дать тебе хорошую жизнь. Я знаю и то, что у тебя есть ребенок, который был отлучен в последнее время от матери. Ты сама видела, что дитя с трудом узнал тебя. И я вижу, что мать его влюблена в человека, который подарил ему жизнь…
— Я не люблю его, — вставила Джапоника, но Агги сделала вид, что не услышала. Она даже не сделала паузы.
— А у ребенка есть родитель, который, точно не зная, он ли его отец, пересек территории двух воюющих стран, чтобы привезти Джейми к себе в дом. Вот что я думаю: Джейми нужен отец, а тебе муж.
— Только не этот человек.
— Ну ладно, раз уж ты такая разборчивая. Что тебе не нравится? Покрой его сюртука? Или его пустой рукав?
— Ты знаешь, что не это, — раздраженно бросила Джапоника.
— Я никогда тебе не лгала и никогда не щадила. Тебе надо не только о себе думать. Но ты похожа на влюбленную девчонку, а он на мужчину, который не любит терпеть долго. Самое простое, что можно сделать, это объединиться, а время довершит остальное.
Джапоника покачала головой:
— Он… меня не любит. Однажды мы были вместе в Лондоне. Он бросил меня еще до того, как узнал о Джейми.
— О, да это просто поправить. Мужчины не такие уж непостижимые существа, скажу я тебе. Это женщины вечно переживают, раздумывают, выдумывают и приходят к заключениям. А мужчина — это чуть больше того, что у них на сердце и в штанах. Если ты задействуешь одно, все остальное за ним потянется.
Джапоника неожиданно для себя улыбнулась. И сказала, несмотря на то что не хотела продолжать тему:
— Тебя послушать, так мужчины просто немые животные.
— О нет! Только не немые. Они вечно кричат, угрожают и клянутся. Но все это просто шум. — Агги положила руку Джапонике на плечо. — Он мужчина, который тебя любит. Я никогда не стала бы толкать тебя к нему, если бы не была в этом уверена. Ты бы только посмотрела, как он обращается с Джейми. Он прирожденный отец и с годами будет только лучше. Но ты не должна с этим тянуть. Мужчины, хотя они это и отрицают, существа тонкокожие. Они убегают, если их гордость задевают слишком часто и при этом не используют целительный бальзам любви, чтобы их успокоить. Дай ему то, что он хочет, и что нужно тебе, и что заслуживает Джейми.
