— А ты вообще хочешь замуж?
— Сегодня точно нет! — Я попыталась шуткой разрядить внезапно сгустившуюся атмосферу и рассеять необъяснимую нервозность сестры. — Кроме того, я думала, этим занимается Эдуард. Что толку об этом беспокоиться?
— Просто мне показалось, что тебе неприятна сама мысль о браке.
— Видишь ли, я уже взрослая. А это значит, что я имею право согласиться на замужество или отказаться от него, если жених придется мне не по вкусу. Не волнуйся… — улыбнулась я, — никто не заставит меня вступить в мезальянс. Я ни за что не соглашусь на брак, если жених не будет молод, красив и богат.
— Ну да, ну да… — Что-то встревожило Изабеллу, но она тут же приклеила на место ободряющую улыбку. — Просто дело в том, что у тебя есть выход, если ты решишь, что вообще не хочешь выходить замуж.
— Да? — Я ее уже не слушала.
Перевернув страницу, я зевнула. Очередной скучный панегирик восторгам любви. Но тут Изабелла наклонилась ко мне и взяла меня за руку. Я вздрогнула и подняла голову.
— Я хочу основать монастырь. Такой, как основали наши предки в Тьюксбери. Я задумала то же самое.
— И что же?
— Если ты не захочешь выходить замуж, ты могла бы уйти в монастырь.
— Что? Стать монахиней?
Я уронила книгу. Мой мозг лихорадочно заработал.
— Постриг позволил бы тебе отклонить попытки мужчин использовать тебя в своих политических играх и предоставил бы тебе определенную независимость. А со временем ты могла бы стать настоятельницей. Возможно, ты создана для монашеской жизни.
— Создана? Я в этом сомневаюсь.
Они попытаются убедить тебя уйти в монастырь. Не слушай их.
Эти слова вдруг сами собой всплыли в моей памяти.
— Не спеши. У тебя есть время все обдумать.
Изабелла ласково улыбнулась.
Моя кротость начала меня покидать.
— Не нужно мне время! Меня это не интересует. Мне кажется, что ты сошла с ума! Как ты вообще можешь предлагать мне такое?
— Ты только представь себе, какой ты могла бы стать настоятельницей. Ведь к твоим услугам будут деньги и связи рода Невиллей.
— Представить себе, как я стану монахиней? Да ты просто сошла с ума! Чтобы я приняла обет смирения?
Изабелла знала меня с рождения, и я не могла поверить, что она способна всерьез сделать подобное предложение.
Я вдруг увидела себя в темном облачении. Смогу ли я отречься от свободы, посвятить свою жизнь покаянию и молитвам, подчинить ее интересам ордена? Я в ужасе уставилась на сестру.
— Это что, так страшно? — удивилась Изабелла, увидев мое лицо.
— Да!
— Что я слышу? Леди Анна должна уйти в монастырь? — В комнате появилась Марджери. Через ее руку был переброшен мой плащ, который я где-то забыла. Она услышала обрывок нашего разговора и, не теряя времени, изложила свою точку зрения по данному вопросу: — Вот уж не могу себе представить!
— Изабелла считает, что из меня получилась бы отличная настоятельница.
Я скептически подняла брови, но у меня в горле образовался и начал расти комок страха.
Не слушай их…
— Да ну! Как по мне, хуже вас на эту роль никого и не найдешь! — Марджери поцокала языком и нахмурилась, глядя на Изабеллу. — Что леди Анне нужно, так это хороший муж.
Мне показалось, что Изабелла едва удержалась от того, чтобы грубо и резко не поставить Марджери на место. Скрыв раздражение за очередной фальшивой улыбкой, сестра подняла руки.
— Сдаюсь. Возможно, вы правы. Никто никого ни к чему не принуждает. Просто мне захотелось основать монастырь, и я подумала, что было бы просто замечательно, если бы им руководила моя собственная сестра. Построили же Диспенсеры аббатство Тьюксбери. Чем плохо? Мне казалось, что это замечательная идея.
— Ты ошиблась.
Я решила окончательно развеять ее надежды по этому поводу.
— Ну, значит, этому не бывать.
Изабелла вернулась к вышиванию, как будто между нами и не произошел этот дикий разговор, а мне отчаянно захотелось как можно скорее покинуть ставшую тесной комнату.
— Какая хорошая погода! Эта поэзия мне надоела. Я лучше покатаюсь верхом по заливным лугам.
Изабелла стремительно отложила вышивание.
— Я поеду с тобой.
— Это ни к чему, — вырвалось у меня, и я тут же пожалела о допущенной резкости.
— Я тоже с удовольствием покатаюсь.
Я уже направлялась к двери.
— Как хочешь, — бросила я через плечо.
Вскоре мы уже выехали за ворота замка. Позади скакали слуги и вооруженная охрана. «Как я могла быть так слепа?» — спрашивала я себя.
С того самого утра, когда я предстала перед королем Эдуардом, мне ни разу не позволили остаться в одиночестве.
При дворе Эдуарда царило праздничное настроение. Разумеется, это было неспроста. Его затеи всегда преследовали определенную цель. В данном случае король стремился произвести впечатление как на своих придворных, так и на иностранных гостей. До неправдоподобия щедрый Эдуард на этот раз всех поразил ломящимися от яств столами и пышными костюмированными балами. Рядом со своим горделивым супругом лучилась самодовольством прелестная королева Елизавета. Ее гладкое личико было таким свежим и юным, что трудно было поверить в то, что за несколько последних месяцев ей пришлось пережить тяжелейшие испытания.
— Ты себе и представить не можешь, как меня раздражает ее самоуверенность, — шепнула мне на ухо Изабелла.
— Полагаю, у нее есть на то основания, — отозвалась я, демонстрируя недавно приобретенную терпимость.
— То, что ей удалось наконец-то родить сына?
Я промолчала, не желая бередить душевные раны Изабеллы. После смерти ребенка ей до сих пор не удалось зачать. Впрочем, она держала свои чувства под замком и не делилась со мной переживаниями. Тем не менее меня ничуть не удивило то, что она так презирает нашу плодовитую королеву, подарившую королю трех дочерей, а теперь еще и здоровенького сынишку, в честь которого и были организованы празднества.
Маленький наследник, принц Эдуард, совершил свой первый официальный выход в свет в резной дубовой колыбели, украшенной золотой бахромой и алым атласом. Королева взяла его на руки, чтобы все могли полюбоваться принцем и отметить его удивительное сходство с отцом.
— Он прекрасен. Поистине достойный наследник, — бестактно пробормотала я.
— Ты так думаешь?
Очередным источником разочарования моей сестры являлось то, что это дитя вытеснило Кларенса с позиции наследника престола.
— Кларенсу не видать короны, Изабелла. Тебе лучше с этим смириться.
Возможно, я опять продемонстрировала бессердечность? Я решила, что это всего лишь честность. Хотя другие на моем месте были бы осмотрительнее в выборе слов.
