Ролинз сжал кулаки. Неужели все эти годы он был не прав, когда осуждал мать за то, что она бросила его? И неужели, она действительно желала ему добра, когда отрекалась от него? Или слова матери были ложью, и она никогда… не любила Крэга?
Ролинз отошел от двери и медленно побрел по ступенькам вниз.
* * *
Билли была очень разочарована. После долгих споров с Пэл она отвоевала право спуститься вниз. Но Крэга в салоне не было. Несмотря на то, что уже приближался полдень, Ролинз так и не проведал ее.
Войдя на кухню, Билли обнаружила там Лаки, растянувшегося на раскладушке.
– Добрый день, мисс Билли, – слабо проговорил он. – Завтрак давно вас дожидается.
– Привет, Лаки. Как вы себя чувствуете? Билли села за стол и приступила к своему завтраку.
– Немного лучше. Вы, я вижу, тоже поправились.
– Мне очень жаль, что все так произошло. Лаки слегка приподнял голову.
– Что вы имеете ввиду?
– Мистер Ролинз…
Билли запнулась. Ей хотелось спросить, не приходил ли он в салон. Но Билли решила вначале ответить на вопрос Лаки.
– Он думает, что пуля предназначалась для меня.
– Да, мистер Ролинз говорил мне об этом. Значит, Лаки уже видел Крэга. Его видели все, кроме Билли.
– Я тоже думаю, что это моя вина. Лаки усмехнулся:
– Ну и женщины! Готовы казнить себя за то, к чему не имеют никакого отношения.
– Простите?
Что он сказал? Что Билли не виновата? Конечно, виновата. Она споткнулась, и Лаки хотел удержать ее. Словно вспышка молнии осенила ее разум. Господи, она была бы сейчас мертва! Или лежала бы на раскладушке вместо Лаки.
Билли взглянула на мужчину. Его глаза радостно светились, на губах играла довольная улыбка.
– Как все-таки здорово! произнес он.
– Здорово? То, что вас ранили?
– Именно это.
– Вы сошли с ума!
Когда Лаки кивнул, Билли испуганно посмотрела на него.
– Да, я сошел с ума. От любви.
Билли откинулась на спинку стула и улыбнулась.
– Анна?
– Да.
– А что она?
– Думаю, тоже любит. Мы всю ночь беседовали, но об этом как-то не заговорили.
Билли вздохнула.
– Тогда вы правы. Я очень рада, что у вас все обернулось к лучшему.
Лаки указал пальцем на ее лоб. Билли потрогала свою шишку, которая за ночь стала немного меньше.
– Со мной все в порядке. Голова побаливает.
– Простите, что так неловко упал на вас.
– Простить? И не подумаю. Если вы мне запрещаете винить себя, то вас я не собираюсь жалеть таким же образом.
* * *
Приближался вечер. Билли и остальные женщины заметно нервничали – Крэг Ролинз еще не появился в салоне. Билли вошла на кухню. Лаки, по-прежнему, лежал на раскладушке.
– Рецепты… под прилавком.
– Что?
– Как смешивать…
Лаки зевнул. Ресницы его слиплись, и мужчина заснул. Билли молча вышла из кухни. Что он имеет ввиду? Что Билли встанет за прилавок вместо бармена? Вместо Крэга? К ней подошла Пэл.
– Когда будем открывать?
– Уже пора?
– Без пяти.
У Билли застучало в висках.
– Открывать будем, как всегда, в восемь.
Билли хотелось отправиться снова в свою постель. Но женщина потерла виски и заставила себя встать за прилавок. После недолгих поисков она достала из-под прилавка записную книжку. От волнения у Билли колотилось сердце, когда она перелистывала страницы, читая названия напитков и коктейлей и способы их приготовления.
Билли также достала шейкер, кусочки льда и другие принадлежности, которые могли ей понадобиться. Затем она начала быстро изучать этикетки на бутылках и сверять их названия по записной книжке, стараясь запомнить хотя бы некоторые из них.
К прилавку подошла Анна.
– Как там Лаки? Вы только что были у него?
– Он спит.
– О, хорошо.
– Лаки – прекрасный человек. Анна кивнула.
– Вы тоже это знаете?
– Да. И кажется, он любит Дэнни. Они будут хорошими друзьями.
Анна вздохнула.
– Я знаю, что Дэнни любит одного мистера Ролинза.
– Разве это плохо? У мальчика столько примеров для подражания. Он вырастет хорошим мужчиной.
Билли продолжала изучать разнообразные виски, джины, бурбоны, кордиалы… Ей казалось, что сейчас у нее закружится голова.
– Возможно, вы правы, – немного подумав, проговорила Анна.
Внезапно двери салона распахнулись, и в зале появился Крэг. Билли чуть не подскочила от радости. Но когда он направился к прилавку, женщина осыпала его градом упреков:
– Где вы были? Зачем вы заставляете нас волноваться? Уже пора открывать, а бармена нет.
«Я ждала тебя целый день! Почему ты не приходил?» – хотелось ей крикнуть.
Когда Ролинз приблизился к Билли, она отступила назад и уставилась на него. Брюки и ботинки Крэга были в грязи, белая рубашка помята, жилетка расстегнута. На нем не было галстука. Небритое лицо мужчины казалось изможденным.
Но больше всего женщину поразили глаза Ролинза. В них были растерянность и беспомощность. Крэг смотрел на Билли так, словно впервые видел ее. Его движения утратили былую уверенность. Когда Ролинз взял записную книжку из рук Билли, то чуть не уронил ее. Билли не решилась продолжать дальнейшие расспросы.
– Мы б-будем открывать салон?
Крэг прищурился и, кивнув, забросил книжку под прилавок. Пэл, тоже наблюдавшая за Ролинзом, быстро повернулась и, удивленно скривив губы, направилась к двери.
Толпы мужчин повалили в зал. Билли пошла к танцевальной площадке, краем глаза наблюдая за Крэгом. К тому уже обратились несколько посетителей, и он довольно четко и быстро выполнил их заказ. И все-таки Билли не сомневалась, что с Крэгом случилось что-то необычное. А может, это произошло в его душе? Ее сильный, твердый как скала деловой партнер казался Билли растерянным учеником, не решившим у доски простую задачу.
* * *
Как только вечер закончился, Ролинз тотчас, никому не сказав ни слова, покинул салон. Приближаясь к своему дому, он остановился на вершине холма и оглядел чернеющий внизу поселок. Взгляд его невольно отыскал «Пустую Бочку». Там еще горел свет.
Ролинз, как всегда, думал о Билли. Чем она заманила его в свои сети? Крэг знал только одно: теперь вся его жизнь пошла кувырком. Дни и ночи напролет он думал и мечтал о Билли. Ее облик мерещился Ролинзу везде: и в темноте ночи, и среди оживленных улиц, и в собственном доме на холме. В каждом дуновении ветра Крэг ощущал свежее дыхание Билли.
Закрыв глаза, Ролинз представил себе ее обольстительную улыбку. Пальцы Крэга мысленно погрузились в густые золотистые локоны.
– О, Ангел… – простонал он.
Медленно, но неотвратимо Билли разбивала тот барьер, который когда-то надежно защищал сердце Ролинза. И теперь в его груди остался лишь обнаженный, трепетно пульсирующий орган, который больно сжимался при одной мысли о Билли, при звуке ее имени.
