— А почему это может быть небезопасным? — Илза налила мужчинам эля, а Оудо дала маленькую кружечку козьего молока.
— Может быть, они понимают, как это неприятно, когда просыпаешься утром и обнаруживаешь, что твоя жена от тебя сбежала? — спросил Дэрмот. — Выбралась ночью из замка, как вор?
— Вообще-то я ушла на рассвете. Ты, наверное, слишком долго спал.
Илза увидела, как глаза остальных мужчин расширились, и только глаза Дэрмота были прищурены. Она заметила, что даже Оудо перестал пить молоко и уставился на нее. Илза не знала, что заставило ее так рассердить мужа, но подозревала, что этим все не закончится. А так как другие мужчины принялись слишком быстро допивать свой эль, она догадалась, что очень скоро они с Дэрмотом останутся одни. И Илза не была уверена, что именно этого она сейчас хочет.
— Мне нужно было отдохнуть после того, как моя жена всю ночь выжимала из меня соки, — брякнул Дэрмот и с удовольствием полюбовался ее стыдливым румянцем. И даже то, что Илза выглядела так сильно задетой, что могла швырнуть кувшин с элем в его голову, нисколько не уменьшило его радости. — После такой ночи я был действительно удивлен, когда обнаружил, что ты сбежала из дома.
Только Илза открыла рот, чтобы ответить на эту оскорбительную реплику, как Сигимор поднялся на ноги.
— Спасибо за эль, малышка. Мы оставим тебя и твоего мужа наедине, чтобы вы могли поговорить. — Он схватил Оудо в охапку и поспешил к двери, остальные мужчины заторопились за ним.
— Но я бы предпочел остаться ii удостовериться, что он не наговорит глупостей! — запротестовал Оудо.
— Я думаю, что сейчас будет сказано огромное количество глупостей, парень, — засмеялся Лайам. — Лучше всего оставить их одних. Ты сможешь вернуться позднее и исправить положение, если будет нужно.
Илза с тоской посмотрела на дверь, закрывшуюся за ее трусливыми родственниками, затем повернулась к мужу. Он улыбался. Илза пожалела о том, что позволила Гейл отнести близнецов к их дядям в гости. Дэрмот с таким самоуверенным видом потягивал эль, что она поняла: он был гораздо спокойнее, чем она думала, несмотря на все признаки гнева. Это не предвещало ничего хорошего. Илза налила кружку эля для себя и села напротив него.
— Ты уже подумала? — спросил Дэрмот и снова улыбнулся, когда она нахмурилась.
Насмешливое выражение его красивого лица очень беспокоило Илзу, Она снова повторила себе, что это было трусливо и даже несколько по-детски — убежать из дома из-за того, что она была подавлена и смущена. А еще она боялась. Она боялась, что он просто отвезет ее назад в Клачтром, так ничего и не уладив между ними. И еще больше она боялась, что он хочет снова получить все то, что она давала ему год назад, но ответных добрых чувств от него так и не дождется.
За те дни, что она провела в своем домике, Илза очень многое передумала. Она отдала Дэрмоту вес, что должна была дать, когда они впервые стали любовниками, Вспоминая то, что тогда происходило между ними, она вынуждена была с грустью признать, что он никогда не говорил ей о любви, что она по глупости своей приняла за любовь его нежные слова и горячие объятия. Когда Дэрмот покинул ее, Илза оставалась верна своим мечтам и своей вере в него и была уверена, что он скоро вернется. С каждым месяцем, не приносившим никаких известий о нем, эти мечты и вера постепенно превращались в пепел, что причиняло ей нестерпимую боль.
Илза никогда не переставала его любить, да и не была уверена, что смогла бы перестать. Однако она похоронила свою любовь к нему, и похоронила очень глубоко. Несмотря на все ее желания доказать свою правоту и завоевать его сердце после прибытия в Клачтром, теперь она знала, что никогда не стремилась снова распахнуть перед ним свое сердце. Она не отваживалась на это, все время опасаясь возвращения той боли, которую она испытала, считая себя покинутой, а затем обнаружила, что она во-обше забыта. Во многих отношениях ее устраивал их брак, каким он был. Единственное, чего она желала, это чтобы между ними опять возникло доверие. Тогда их брак снова стал бы надежным.
И вдруг он начал ухаживать за ней! Нежные слова, ласки, намеки на любовь, проявления привязанности смущали ее напоминанием о той любви, которую она так старательно пыталась спрятать подальше от всех, скрыть, уничтожить. Та ее часть, которая стремилась отдать ему все — сердце, душу и разум, — начала снова пробуждаться к жизни, и это ее испугало. Это внушало ей страх.
— Илза, — произнес Дэрмот, слегка раздраженный тем, что она, казалось, не замечала его, — почему ты уехала?
— Подумать, — ответила она, пытаясь подавить панику, которая, она чувствовала, уже начала ею овладевать. — Да, подумать, именно так тебе, должно быть, все и говорили. Мне необходимо было подумать о наших отношениях. С тех пор как я прибыла в Клачтром, на меня постоянно сыпались удары, один за другим. Сначала Маргарет, затем я оказалась матерью восьмерых детей — вместо своих двоих, потом кто-то пытался убить тебя, а потом и меня тоже, и к тому же ты потерял память. Скажи, ну разве была у меня хоть минута покоя, чтобы просто посидеть и подумать?
— Илза, все это пустая болтовня, — заговорил он, взяв ее ладони в свои. — Я знаю, все это было нелегко для тебя. Твоя жизнь подвергалась опасности. — Он поцеловал ей руку. — И я к тебе раньше очень плохо относился. Да, я потерял память, но это отнюдь не извиняет меня. Но теперь, моя Илза, я вспомнил все. Какой нежной ты была, наши страстные свидания в кустарнике, наши мечты и обещания. И я хочу вернуть это, Илза.
Илза выдернула руку и вскочила на ноги. Дэрмот растерялся. Сначала он почувствовал себя оскорбленным и уже был готов смириться с поражением, но затем решил посмотреть на свою жену повнимательнее. Илза не выглядела просто расстроенной или смущенной, она была напугана. Возникшие между ними трудности были намного сложнее, чем он себе представлял.
— Зачем тебе нужно все менять? — спросила она с отчаянием в голосе.
— Я не хочу менять все. Я только пытаюсь вернуть то, что прежде уже было между нами.
— Но это невозможно! Ты что, не понимаешь?
— Нет, не понимаю. Ты оставалась, пока я был жестоким, и убежала, когда я захотел все наладить, исправить то, что сам разрушил.
— Все пошло не так еще тогда, год назад, когда ты не вернулся ко мне, не прислал ни одной весточки.
Она топнула ногой и закрыла лицо руками, когда поняла, что плачет.
— Я так старалась верить тебе, тому, что нас связывает. Почти три месяца я держалась, но затем была вынуждена взглянуть правде в лицо: ты ко мне не вернешься. Я не хотела мириться с этим. — Она прижала руку к сердцу, словно вновь ощутила ту боль. — И тогда… тогда я решила, что должна непременно тебя отыскать. У нас было двое сыновей. Я не могла просто прятаться здесь, лишая их всего, что принадлежит им по праву. И мне это удалось, и я нашла тебя. И что же я увидела? Преклонив колени перед священником, ты готов был дать обет верности Маргарет…
