— У-у у! — по классу пронесся одобрительный гул.
— Если вы его попросите хорошенько, он, возможно, согласится поиграть с вами. Согласны, граф? — обернулась она к Питеру.
— О, пожалуйста! Ну, пожалуйста, сэр! Мы ведь даже не умеем подавать мяч, — мольбы сыпались на Питера со всех сторон.
Делать нечего, пришлось уступить и на этот раз. Мальчишки веселой гурьбой высыпали во двор. Питер снял пиджак, аккуратно сложил его и, бросив на жену неодобрительный взгляд, вышел вслед за ними.
Крикетные биты были старыми, а мячи только чудом не рассыпались от ударов, однако игре это ничуть не мешало. Футболисты носились по лужайке; то тут, то там раздавались возгласы:
— Пас!
— Мне! Играй на меня!
— Мазила!
Питер словно зарядился их энергией и вскоре уже бегал вместе со всеми и кричал до хрипоты.
Габриэлла наблюдала за мужем через окно. Некоторое время спустя к ней присоединилась Беатрис.
— Никогда не думала, что мой сын может так хорошо ладить с ребятами, — заметила она.
— Он очень хороший человек, — тепло сказала Габриэлла и смахнула слезинку. — И у него очень доброе сердце.
Беатрис смотрела, как Питер, презирающий все на свете, учит приютских детей играть в футбол, и горько-сладкая улыбка тронула ее губы..
— Да, очень, — прошептала она.
Шел уже шестой час вечера, когда Питер привел свою усталую, разгоряченную команду в класс.
Потный и растрепанный, он чувствовал необыкновенный прилив сил. Давненько ему не доводилось гонять мяч. А до чего же приятно было наблюдать за мальчишками, которые носились по полю с диким необузданным восторгом. Питер ощущал себя их сверстником и отдавался игре всем сердцем. Как жаль, что урок так скоро закончился.
— Сэр, вы ведь придете к нам еще? — потянул его за рукав один из самых отъявленных сорванцов.
— Да! да! Приходите к нам завтра, — мальчики смотрели на него умоляющими глазами.
— Право не знаю, ребята, — промямлил Питер. — Я очень занят, — ему не хотелось их разочаровывать, но на носу парламентская сессия и вообще…
— Я же вам говорил, — презрительно хмыкнул маленьких скептик. — Он такой же, как все.
Мальчишки стали медленно расходиться. В их глазах сквозила горечь обиды. Воспитательница уже звонила в свой колокольчик, созывая воспитанников на ужин, а Питер все стоял, не в силах сдвинуться с места. Такой же, как все… Что это значит?
Когда дети, построившись в шеренгу, отправились в столовую, Питер поймал за руку взлохмаченного задиру и спросил:
— О чем это говорил твой товарищ? Кто все?
— А, это о посетителях. К нам ведь многие приходят. Поиграют немного, сунут какие-нибудь сладости и больше не появляются никогда.
— Они любопытные, — вклинился его дружок. — Приходят посмотреть на нас. Но я знаю, вы не такой.
Мальчишки обменялись тоскливыми взглядами и побежали догонять своих. Питер смотрел им вслед и чувствовал себя предателем. Он действительно такой же, как все. Пришел, поиграл, успокоил совесть, этим и ограничился. Но детям нужны не сладости и даже не новые башмаки. В первую очередь им нужны надежда и знание того, что они кому-то нужны, что кто-то помнит о них…
Питер вышел в коридор и наткнулся на Габриэллу. Она молча сунула ему сюртук и указала рукой на приемную. Питер быстро оделся и толкнул дверь. За столом сидел администратор, а рядом стоял не кто иной, как лорд Розберри. Питер застыл на пороге. Этот-то какого дьявола здесь делает? Что происходит? Весь Лондон помешался на благотворительности?
— Розберри, рад вас видеть, — он кивнул высокородному лорду и смущенно добавил: — Прошу простить мне мой внешний вид, я тут немного поиграл в футбол с мальчишками. Шустрые сорванцы!
— Понимаю, — рассмеялся Розберри. — Держу пари, они загоняли вас до седьмого пота.
— Верно.
— Берегитесь, Сэндборн, — старый лорд наклонился к нему и доверительно прошептал. — Я и сам когда-то исполнял тут обязанности тренера. Ох, эти женщины, ради них мы идем на любые жертвы.
Питер с упреком посмотрел на Габриэллу. Могла бы предупредить, что Розберри тоже посещает этот приют. Интересно, кого еще он здесь встретит?
Дверь бесшумно отворилась, и в приемную вошла худощавая хорошо одетая дама. Розберри сразу засуетился и, подталкивая Питера вперед, елейным голосом проговорил:
— Позвольте представить вам…
— Мы знакомы, перебила его женщина.
— Простите, я этого не знал, — стушевался лорд.
— Правда, наше знакомство не было официальным. Я присутствовала на вашей свадьбе, дорогой граф.
— Это леди Гладстон, — вмешалась Габриэлла.
— Рада видеть вас здесь, — улыбнулась Кэтрин Гладстон и протянула Питеру руку. — Знаете, ведь Уильям тоже частенько приходит сюда со мной, но сегодня его задержали дела. Мой муж всегда играет с ребятами, и мне приятно, что вы поддерживаете эту славную традицию, мужчины так мало времени уделяют истинной благотворительности, предпочитая отделываться щедрыми пожертвованиями. А Уильям убежден, что у мальчиков перед глазами должен быть образцовый пример, на который они могли бы равняться.
Образцовый пример… Вот это да! Тут миссис Гладстон явно преувеличила. Неужели и ее муж такого же мнения о нем? Питер не знал, что и думать. День был насыщен неожиданностями до предела, а впереди еще вечер…
Администратор вышел из-за стола и, поглядев на часы, сказал:
— Однако уже шестой час. Совет попечителей ждет нас в гостиной, — он махнул рукой в направлении двойной двери в конце коридора. — Ваша светлость, я должен извиниться перед вами за столь небольшое собрание, времени на подготовку было слишком мало. Вообще-то наше правление собирается поквартально, но попечители предпочли выразить вам свою признательность сейчас, не дожидаясь, пока пройдет еще три месяца.
В большой, обитой дубовыми панелями комнате находилось несколько почтенных джентльменов и элегантно одетых матрон. Администратор представил их лорду и леди Сэндборн, и все дружно поблагодарили супругов за участие и гражданскую самоотверженность.
Питер раздражался все больше и больше. Он знал, что не заслужил этой похвалы, и чувствовал себя неловко. Питер Сент-Джеймс терпеть не мог, когда им манипулируют, а сейчас именно это и происходило. Какое-то время он умудрялся сохранять самообладание, но так длилось крайне недолго. Массивная дверь отворилась, и в гостиную вошел пожилой джентльмен. Питер сразу узнал его и остолбенел. Через комнату к нему шел… Уильям Глад-стон.
— Приветствую вас, лорд Сэндборн, — премьер-министр остановился перед ним с холодною улыбкой. — Прошу простить меня за опоздание. Бесконечные правительственные заботы, знаете ли.
