Выходные были продолжением их медового месяца, но, как и сказал Чарлз, отпуском для них стал месяц, проведенный в Роузмонте. Как только они прибыли в Штаты, дел навалилось по горло – нужно было пожениться, найти квартиру и место для конторы. Ни на что другое не оставалось времени.
У Чарлза не было времени даже на ночные кошмары. Если же ему и снилось что-нибудь, то все реже и реже. Луиза держалась стойко, пока кошмары вовсе не прекратились.
Свадебная церемония состоялась в мэрии, где никто и не слыхивал ни о скандальной Луизе Стрэттон, ни об экстравагантном Максимилиане Норвиче. За исключением свидетелей – мистера и миссис Роберт Робертсон. Семейство Чарлза осталось по ту сторону океана, хотя Луиза встретилась с ними один раз перед отплытием. Эти люди, которым приходилось зарабатывать тяжким трудом, были поражены, когда поверенный Луизы обеспечил каждого из детей основательной суммой, которая пока находилась под опекой. Братья Чарлза ни за что не приняли бы «подачку», но кто бы мог с легкостью отказаться от возможности дать своим детям будущее, да еще под напором очарования Луизы Стрэттон?
Поэтому свадьба прошла без шума. Однако очень скоро все услышали и о Чарлзе Купере, и о его планах для автомобильной компании «Пегас». Как раз в этот момент Чарлз осматривал картофельное поле на Лонг-Айленде, которое казалось идеальным местом для автомобилестроительного завода. Он пригласил Луизу прокатиться с ним туда на поезде, но ей – правда-правда! – нужно было написать письмо тете Грейс. Она достаточно тянула с этим – несколько строк, нацарапанных после того, как они устроились на новом месте, отнюдь не были началом истории. Луиза вытащила чистый лист из ящика своего письменного стола.
«Дорогая тетя Грейс,
это станет для вас неожиданностью. Поэтому надеюсь, что вы читаете сидя и под рукой ваши нюхательные соли. Может быть, и доктор Фентресс где-то поблизости. Если нет, лучше его позвать. Пожалуйста, передайте ему мои наилучшие пожелания. Не вижу причин, отчего бы вам не оценить его постоянную преданность и не сделать счастливейшим из мужчин. Жизнь – такая переменчивая штука, и нужно открыть сердце навстречу тому, что она предлагает. Ни вы, ни он не молодеете, уж простите мне подобную откровенность. Вы же знаете, у меня язык без привязи, но намерения всегда самые лучшие. Как, надеюсь, и у вас.
Вы были правы, я совершенно невозможна. Упрямая, импульсивная девица. Но однажды я совершила такую глупость, которая оказалась самым умным поступком в моей жизни.
В прошлом декабре через агентство миссис Ивенсонг, я наняла человека-декорацию, героя войны, капитана Чарлза Купера, чтобы представить его в качестве моего вымышленного супруга, Максимилиана Норвича. Да, вымышленного! Я выдумала его, чтобы вы решили, будто меня кто-то любит и прекрасно обо мне заботится. Вы сказали, что Макс слишком хорош, чтобы быть правдой. Но Чарлз оказался даже лучше. Сейчас мы женаты по-настоящему, и пары счастливее нас нет в целом свете. Надеюсь, вы простите нас за этот обман. Но, напомню, мы были достаточно наказаны, когда впервые приехали в Роузмонт.
Знаю, вы оскорблены тем, что мне приходится работать вместе с Чарлзом. Но я нашла, чем могу быть ему полезна. Звучит странно, однако американцы просто обожают слушать, как разговаривают англичане. По некоторым причинам, они думают, что мы гораздо умнее и образованнее, чем на самом деле. Я могу болтать часами, а они ловят каждое мое слово!
Разумеется, Чарлз – настоящий бриллиант в своем роде. Он учился в Харроу. Ловко управляется с цифрами и мастер в том деле, о котором приличные леди, если и говорят, то густо краснеют. Но, с другой стороны, меня не назовешь приличной леди.
Вы не очень жалуете современную музыку. Но уверена, вы слышали песню «Птичка в золотой клетке». Вот где большинство из нас, женщин, проводят жизнь, не так ли? Нас держат взаперти «для нашего же блага». А вечером набрасывают сверху шаль. Чарлз не хочет сажать меня в клетку. Для него я нечто большее, нежели украшение на руке. Он обеспечивает мне не только защиту, в которой я, конечно, нуждаюсь, но и свободу, и уважение. Хотя он не так влюблен в мой голос, как американцы. Пожелайте нам добра, если сможете. Мы могли бы приехать в Роузмонт на Рождество, если вы нас примете.
С любовью ко всем,
Ваша любящая племянница,
Луиза Стрэттон Купер ».
Вот так. Ничего страшного. И ее не будет рядом, чтобы слушать вопли Грейс. Но, вероятно, не стоит распечатывать письма Грейс, пока не осядет пыль.
Промокнув чернила, Луиза вложила письмо в конверт. Закрыв глаза, она сжала кулаки, пытаясь представить, что принесут им следующие несколько месяцев. Знаменитое воображение отказывало! Выдумывать и притворяться – как-то все это стало менее забавным, чем было раньше.
Ей нужно подождать, и она все увидит, как и подобает простой наследнице, которая вышла замуж за необыкновенного мужчину.
