«Что ты за женщина?» — говорил ей когда-то Морган.
Теперь он знает: она — женщина, которая может использовать свое тело, чтобы выкупить чужую свободу. Она никогда не будет той благовоспитанной дамой, которую хочет видеть рядом с собой Морган. Силвер вдруг пришло в голову, что он ведь может вернуть ее отцу. Но даже это казалось ей сейчас не стоящим внимания. Важным было лишь то, что помогло бы ей как-то пробиться сквозь непроницаемую броню Моргана и оживить ту страсть, которую они разделяли так недавно. Дрожащими руками Силвер взяла черную шерстяную шаль. На палубе сегодня было не холодно, но дул довольно сильный ветер.
Холодно ей казалось в своей каюте.
Когда Силвер поднялась на палубу, юбка тут же облепила ей ноги. Силвер направилась к рулевой рубке, полная решимости разыскать капитана. Как она и надеялась, большинство моряков уже спали, устроившись на палубе в центре судна. Приближаясь к носу корабля, она увидела широкие плечи какого-то человека. На миг месяц выглянул из-за туч, и Силвер мгновенно узнала совершенную фигуру Моргана. По ее телу словно пробежала волна тепла, смешанного с горечью, такой сильной, что Силвер захотелось заплакать. «Боже милосердный, пусть он меня выслушает».
Морган повернулся при ее появлении, но не двинулся с места. Молча глядя на нее из тени, он продолжал сжимать пальцами поручни.
— Вы сегодня прогуливаетесь поздно, — наконец сдержанно произнес Морган.
— Да, — прошептала Силвер, буквально выдавливая из себя звуки. — Мне надо с тобой поговорить.
— Вот как? — Он поднял брови. — О чем?
Она не могла больше вымолвить ни звука. Не могла. Но она должна была это сделать.
— Я знаю, что ты думаешь обо мне.
— Силвер…
— Если я скажу тебе, что в спальне Фернандеса ничего не случилось, ты все равно будешь считать меня шлюхой?
Морган поднял голову:
— Что? Что ты сказала?
— В комнате генерала ты видел далеко не все. Я старалась дотянуться до подсвечника, чтобы использовать его как оружие. Через минуту или две я бы сделала это. Должно быть, все это выглядело как…
— Прекратим этот разговор.
— Я знаю, что ты должен был подумать, но я…
— Прекрати!
От его резкого тона на глазах у Силвер навернулись слезы.
— Я знаю, ты думаешь обо мне самое худшее, что я действовала как шлюха…
— Шлюха? — повторил Морган. — Шлюха! — Он сделал шаг к ней, его лицо исказилось болью. — Но ты же не думаешь, что я… — Слова застряли у него в горле, когда он увидел страдание на ее лице. — Бог на небесах, Силвер! — Это была почти мольба. — Да я считаю тебя святой! Ради спасения моей жизни ты была готова пожертвовать своей. Как я могу тебя в чем-то обвинять, когда ты принесла себя в жертву ради меня?
Слезы покатились по щекам Силвер, рыдания сотрясли все ее тело, и она никак не могла остановить их. Она хотела, чтобы он обнял ее. Это желание было настолько сильным, что ей казалось, будто она умрет, если он этого не сделает.
«Дотронься до меня, — крикнуло ее сердце, — люби меня!»
— Это я тебя подвел, Силвер, — произнес Морган, голос выдал его волнение. — Я не могу смотреть тебе в глаза, не могу простить себе того, что произошло. У меня до сих пор перед глазами стоит картина, как ты лежишь под генералом, пытаясь сбросить с себя его грузное тело.
Силвер застыла, стараясь понять смысл его слов. До нее с трудом доходило, почему на его лице написаны мука и чувство вины.
— Ты винишь себя? — произнесла она, когда поняла, что перед ней блеснул луч надежды. — Но ты пришел за мной. Тебя пытали, тебя били, но ты все равно за мной вернулся.
— Мне следовало прийти быстрее. Я должен был тебя защитить. Если бы я отвез тебя обратно на Барбадос, когда ты тайком проникла на борт корабля, Фернандес не причинил бы тебе никакого вреда.
— Фернандесу это и не удалось, ты пришел раньше. Но даже если бы и удалось, это было бы не важно. Я люблю тебя, — тихо произнесла она, — и я бы пошла на то же еще раз.
Морган бросил на нее быстрый взгляд, его глаза пробежались по залитому слезами лицу и трясущимся пальцам, сжимавшим складки юбки. Она сейчас выглядела необыкновенно женственно; она была само воплощение чувства и силы духа.
«Боже, как я ее люблю!» Он подошел к Силвер и заключил ее в объятия.
— Прости меня, дорогая Силвер. Прости меня. — Он поцеловал ее глаза, нос, губы. — Если бы я знал о том, что ты думаешь, если бы мне хоть на мгновение пришла в голову мысль, что ты считаешь в чем-то виноватой себя, я бы пришел к тебе и вымолил твое прощение. Я прошу тебя о нем сейчас.
— Ты мне нужен, — прошептала Силвер, целуя его с таким яростным самозабвением, что Морган издал стон. — И я тебя люблю. Очень.
«Я люблю тебя больше», — подумал Морган, но не произнес этих слов вслух. Он этого не мог. Пока. После того, Что он сделал. Внезапно его переполнило чувство необыкновенного облегчения. Наверное; то же чувствуют люди, воскресшие из мертвых. В своих жилах он вновь почувствовал жизнь, сменяющую пустоту и оцепенение. В мире есть еще радость, и эта радость — Силвер.
— Ты — моя, Силвер Джоунс. Ты принадлежишь мне, и я никогда с тобой не расстанусь. — С этими словами он сгреб ее в объятия и понес в свою каюту.
Все его мысли были заняты лишь Силвер. Ему следовало догадаться, что она чувствует себя в чем-то виноватой, считая себя причиной их размолвки. Ему следовало прийти к ней в первый же вечер. Но на душе у него было так тяжело, что он не решался встретиться с ней даже глазами.
Сегодня вечером он исправит свои ошибки. Он обязательно заслужит прощение — тем единственным способом, который он знал. Силвер навсегда запомнит этот вечер. Потому что он будет говорить с ней языком своего сердца.
Руки Силвер обвивали шею Моргана, а голова покоилась на его могучем плече, когда он нес ее в свою каюту. Морган распахнул дверь ногой.
— Каждую ночь, когда мне не удавалось уснуть, я приходил в эту каюту посмотреть на тебя спящую. Я хотел тебя так сильно, что мне приходилось бороться с собой, чтобы не разбудить тебя.
— Если бы ты приходил чуть раньше, то видел бы, как я тебя жду.
Морган улыбнулся.
— Я был полным глупцом, что потерял столько времени, но сейчас постараюсь хоть немного наверстать упущенное. — Он склонил голову, и их губы слились в поцелуе.
Морган опустил ее на койку и запустил пальцы в шелковистые пряди ее волос.
— Я хочу тебя, — прошептала Силвер, ощущая, как рука Моргана ласкает ее грудь.
— Но не так сильно, как хочу тебя я. — Он стянул с нее корсаж и отбросил прочь. Его пальцы спустились в вырез сорочки к ее груди. Обнажив одну грудь, он наклонил голову и мягко взял в губы ее сосок. Силвер раскрыла губы, когда он начал мягко его посасывать, и сосок стал твердеть, наполняясь сладкой болью. По телу пробежала волна тепла, стирая последние следы ее отчаяния.
