И тогда она услышала это. Сначала легкое царапанье. Потом жалобный плач, словно хныкал обиженный ребенок. Эбби бросила недоуменный взгляд сначала на дверь гардеробной, потом на своего загадочно ухмыляющегося супруга.
— Господи… что там у вас? Надеюсь, вы не додумались запереть там Пончика?!
— Бог с вами! Я еще не сошел с ума!
— Но… но там же какое-то животное! Кипп, ну что вы смеетесь?!
— Может, хватит гадать? Просто откройте дверь, а то вы будете приставать ко мне с расспросами до завтрашнего дня!
Эбби открыла дверь.
Оттуда прямо ей в руки выкатился толстенький пушистый шарик. Огненно-рыжий мех, толстые лапы и бешено виляющий хвостик, слишком длинный для столь маленького тельца. Длинные, свисающие до самого пола уши, узкая изящная мордочка с носом-пуговкой. И два огромных, влажных карих глаза, с восторженным изумлением взирающих на этот дивный, замечательный мир. Сердце у Эбби замерло…
Упав на колени, она протянула к щенку руки, и он, охотно забравшись к ней на колени, с восторгом принялся лизать ей лицо и даже игриво покусывать за уши.
— Ох, какая прелесть! — ахнула Эбби, прижав к себе теплое извивающееся тельце. — Правда, Кипп, она прелесть? Это девочка, да? А что это за порода?
— Как вы уже догадались, моя дорогая, это и в самом деле собака. Настоящая собака. Насчет ее предков ничего определенного сказать не могу, однако, судя по рыжей шерсти, без сеттера тут наверняка не обошлось. Посмотрите, какие у нее огромные лапы. Когда вырастет, будет весить никак не меньше четырех стоунов и головой доставать вам до пояса. Ну и как вам мой подарок, Эбби?
— О, я уже обожаю ее! — восторженно выдохнула Эбби. Подхватив щенка на руки, она повернулась к Киппу. Сияющее лицо ее было залито слезами. Она бросилась мужу на шею… но песик уперся всеми четырьмя лапами ему в грудь. — Как только вам это удается, не понимаю! Вы всегда знаете, что мне подарить… как сделать меня счастливой! Знаете, Кипп, иной раз мне кажется, что я просто не заслуживаю такого мужа, как вы!
Кипп ласково потрепал щенка за уши.
— Знаете, Эбби, — эхом повторил он ее же слова, — вы тоже сделали меня счастливым. Однако для полного счастья мне не хватает только одного. Угадайте, о чем я думаю?
Эбби в ответ лишь крепко прижала к себе щенка, изо всех сил стараясь казаться спокойной, хотя сердце у нее так и подпрыгнуло.
— О чашке горячего чая с булочкой?
Кипп задумчиво поднял глаза к небу, потом покачал головой.
— О партии в шахматы?
На губах его мелькнула улыбка.
— Уже теплее!
— Знаю! — торжествующе крикнула она, спустив щенка на пол. — Вы ведь решили отослать мое семейство в Систон. А поскольку человек вы обстоятельный, то вам, наверное, хочется узнать, что это за место. Так вот, Систон находится в Лестершире, а это графство, как вам известно, славится на всю Англию благодаря своим овцам, равных которым не найти во всем мире, породистым коровам, а также…
Она не закончила.
Издав гортанное рычание, Кипп подхватил жену на руки и чуть ли не бегом бросился в свою комнату, где стояла громадная кровать. Эбби захихикала. Кинув ее на постель, Кипп одним прыжком присоединился к жене.
— … своим лошадям, — пробормотала Эбби, прежде чем Кипп смял губами ее рот.
Она еще успела подумать, что ее заветное желание сбылось — ей удалось заманить Киппа в постель. Только вот значит ли это, что их отношения с мужем изменятся к лучшему?
Мысль эта мелькнула у нее в голове и пропала, потому что как раз в этот момент Кипп, с трудом оторвавшись от ее губ, заглянул Эбби в глаза.
— А ты мне нравишься, Абигайль Ратленд. Даже очень нравишься, честное слово!
Она не ответила, и Кипп мысленно дал себе пинка за косноязычие. И это он, тот самый человек, из-под пера которого вышло столько романов под псевдонимом Араминта Зейн! Интересно, куда подевалось его обычное красноречие? Почему под взглядом этих фиалковых глаз он смущается так, что язык у него прилипает к гортани?
— Эбби, — окликнул он ее робко, точно деревенский паренек, впервые пришедший на свидание со своей милой.
И тут он вдруг заметил, что она ему улыбается — улыбается так, как умеет улыбаться только она. Даже глаза ее, эти удивительные фиалковые глаза, сияли счастьем.
— Ты тоже мне нравишься, Кипп Ратленд. Даже очень нравишься. Честное слово!
И в ответ на эти слова все в душе у него перевернулось. Почувствовав, как на глаза его навернулись слезы, Кипп быстро уткнулся лицом в ее плечо.
В них вспыхнуло неукротимое желание. Впрочем, так бывало всегда, но на этот раз все было по-другому. Да, Кипп желал ее, желал страстно, неистово, но не так, как прежде. Раньше это походило на игру, в которую можно играть вдвоем. Но теперь… теперь ему не хотелось спешить. Нет, он будет любить ее медленно, с пронзительной, щемящей нежностью, он покроет поцелуями все ее тело, упиваясь прикосновениями ее рук и губ.
Их одежда вдруг неведомым образом исчезла куда-то — в точности как в романах мисс Зейн. Прижавшись друг к другу, они лежали в постели, и жемчужно-белое тело Эбби отливало перламутром на фоне винно-красного покрывала кровати.
Кипп снова поцеловал ее — долгим, нежным поцелуем. Он заметил
удивленное выражение в ее глазах… и вдруг она улыбнулась. Кипп шутливо взъерошил ей волосы, ласково коснулся ее щеки, губ и почувствовал, как они слабо шевельнулись в ответ…
— Ты такая красивая, — с искренним восхищением пробормотал Кипп, ничуть не покривив душой. — Самая красивая из всех, кого я знаю.
Он с удовольствием смотрел, как она краснеет, — сначала порозовела грудь, потом румянец волной хлынул вверх, заливая ей шею и щеки.
— О нет, что ты такое говоришь?! — возразила Эбби, вдруг смутившись до слез. Что-то в глазах Киппа вдруг заставило ее почувствовать себя юной невестой, стыдливой и неопытной.
— Никогда не спорь с мужем, женщина, особенно в тех случаях, когда он говорит правду, — с улыбкой пригрозил Кипп. Рука его ласкала шею жены… потом медленно двинулась ниже, отыскала грудь, и та удобно устроилась в его ладони. Не сводя глаз с Эбби, Кипп нагнулся и нашел губами тугой сосок.
— Ты прекрасна…
Низкий воркующий звук сорвался с губ Эбби. Она отдавалась мужу с несвойственной ей прежде покорностью. Она таяла в его объятиях. Несмотря на терзавшее ее желание, она лежала очень тихо, позволив ему ласкать ее… целовать, пробовать на вкус…
Внезапно она почувствовала, как меняется… как будто жар его страсти, опаляя ее, превратил ее в другую, новую Эбби, женщину, которая еще может стать любимой.
Она потянулась к нему, но в этом движении не было ни страсти, ни вожделения. Эбби просто хотелось почувствовать его, ощутить тепло его тела. Она молча привлекла его к себе, спрашивая себя, догадывается ли Кипп, что он делает с ней? Знает ли он, что, уничтожив в ней ту, прежнюю Эбби, он вместе с тем дарует ей новую жизнь и новую надежду?
