– Оставайтесь здесь, в лесу, если хотите, или отправляйтесь, куда вам заблагорассудится. Но помните: если вы только последуете за нами и я вас увижу еще раз, вам придется горько пожалеть об этом.
Сжав тоненькие пальчики Аньи, Ивейн повернулся, собираясь увести ее прочь, но задержался, добавив:
– Если вы как следует поищите, то найдете кинжал в кустах, справа от вас. Я его туда забросил.
Бедняга был настолько беспомощен, что Ивейн просто не мог оставить его посреди леса без какого-либо орудия защиты.
Ивейн знаком приказал Анье следовать за ним нарочно петляя в зеленом лесном полумраке. Время от времени он возвращался назад, чтобы оставить фальшивые, неожиданно обрывающиеся следы – лучшее средство запутать преследователей, без сомнения, идущих за ними.
Девушка понимала, для чего он так делает. Не отрывая глаз от блестящих черных кудрей, ниспадавших на широкие плечи, она улыбнулась, и в улыбке ее – поначалу горькой – засветилась радость. Хочет того Ивейн или нет, но ей-таки удалось оказаться с ним рядом – чего она больше всего желала. За это она готова была отдать все на свете.
Наконец Ивейн остановился у чистого журчащего ручейка. Опустившись на колени на мягкий, поросший мхом берег, он легонько подтолкнул Анью вниз, приглашая ее тоже попить, набирая прозрачной воды в ладони.
Быстро, украдкой взглянув на непроницаемое лицо Ивейна, Анья вдруг поняла, что с тех пор как они отошли от Клода, он не произнес ни единого слова, ни разу не обратился к ней. Девушка чувствовала, что грядет неминуемое объяснение, и, хотя внешне оставалась спокойной, мысленно отчаянно старалась утвердиться в собственной правоте, готовясь стойко отразить негодование друида.
– Ну что ж, пора объясниться. – Поднявшись на ноги и возвышаясь над Аньей, скрестив руки на мощной груди, сдержанно обратился Ивейн к маленькой, хрупкой девушке, которая, словно бы и не замечая его, скинула туфли, чтобы охладить свои натруженные ножки в ласковых струях ручья. – Скажи мне, какой безрассудный порыв увлек тебя? Как могла ты решиться стать для меня обузой и затруднить поиски?
– Обузой? – Анья ожидала упреков, но не подобного пренебрежения и оскорблений. И это после того, что она сделала для него! Она вскочила. Стоять на мшистом берегу босиком было скользко, но девушка, не обращая на это внимания, взорвалась, позабыв обо всей своей сдержанности: – Я спасла тебе жизнь!
– Вот как?
С насмешливой полуулыбкой Ивейн окинул ее взглядом от крохотных пальчиков на ногах, видневшихся из-под подола зеленого платья, до изумрудного пламени в огромных тазах. Они были чуть ли не в половину ее нежного личика, обрамленного вьющимися золотистыми прядями, выбившимися из кос, когда она так храбро защищала его.
– Было бы вернее сказать, что твоя неуместная помощь помешала мне броситься в погоню за человеком, без сомнения, очень опасным для меня, и успешно выполнить возложенное на меня поручение.
– Ах вот как! – фыркнула Анья, сжав кулаки и уперев их в стройные бедра. – Стрела, нацеленная тебе в спину, навеки помешала бы тебе успешно справиться с этим или с любым другим поручением!
Внешне невозмутимый, Ивейн чувствовал, как смущает и неудержимо влечет его пламя, пылавшее в этой хрупкой и маленькой девушке. Жар этот, вырывавшийся на поверхность, манил его заглянуть поглубже, узнать, какой еще скрытый и запретный огонь он может разжечь в ней.
Не в силах двинуться под жестким, неумолимым взглядом голубых глаз, Анья почувствовала, что быть презираемой Ивейном – новое и ужасно неприятное для нее ощущение. Хуже того, она была уверена, что он смотрит на нее лишь как на отбившегося от рук несмышленыша. Неожиданно сообразив, что злость и несдержанность покажутся только лишним доказательством ее ребячества, девушка опустила глаза, так что тень от густых ресниц легла на нежные щеки, потом заставила себя разжать руки и глубоко вздохнула. Ради того, чтобы разубедить Ивейна, она станет вести себя впредь еще более сдержанно, чем когда-либо раньше.
Анья хотела вернуть своему лицу выражение обычного безмятежного спокойствия и постараться отвлечь мысли от их ссоры. Обратив оружие друида против него самого, она неожиданно сменила ярость на любопытство и перевела разговор с себя на других.
– Как ты думаешь, они оба лесные разбойники? Из тех, чьи злодеяния так часто дают пищу для рассказов странников, заглядывающих в наш замок?
Ивейн понял уловку Аньи, и она его позабавила, но он скрыл улыбку за маской бесстрастия.
– Именно это, как ты слышала, и утверждал наш пленник.
Чтобы не напугать Анью, он предпочел не говорить ей, что первый из нападавших явно не был простым разбойником. Его одежда и оружие были слишком изысканны; без всякого сомнения, они принадлежали воину.
Глубоко сожалея, что его милая Анья оказалась вовлеченной в эту бешеную, дикую схватку, Ивейн хотел отвлечь ее от воспоминаний о недавних жестокостях.
– Каковы бы ни были мотивы твоего истинного появления здесь, ты не оставила мне иного выбора, как только взять тебя с собой, подвергая всем опасностям пути.
В его словах прозвучало раздражение, снова вспыхнувшее в нем при мысли о невеселой действительности. Во время обряда в дубовом лесу Трокенхольта жрец узнал об опасностях этого путешествия: они таятся теперь на каждом шагу. Для того чтобы победить всех тех, кто желает его погибели, ему нужна была незамутненная ясность ума и кристальная отточенность чувств. Но его грешная любовь к Анье и так уже затрудняла достижение этой цели, А теперь ее близость делала это почти невозможным. Лицо его но прежнему оставалось бесстрастным, словно высеченным из гранита, а глаза казались осколками синего льда, когда он мрачно добавил:
– Твое присутствие увеличивает опасность, но я не смею терять драгоценное время, сопровождая тебя назад, в Трокенхольт.
Анья сдерживалась, стараясь не показать, как ей больно. В эту минуту она еще сильнее страдала от угрюмого тона Ивейна, придававшего его глубокому мягкому голосу тысячи различных оттенков – от легкого недовольства до сурового осуждения. Она хотела помочь, а не быть обузой. И именно это она уже сделала, хоть он и отказывался это признать. Но если он не захочет понять, ей будет так горько… Если он считает ее присутствие наказанием…
Неожиданно длинная лошадиная морда появилась между ними, и напряжение ссоры тотчас рассеялось.
Несмотря на неспешную трусцу Ягодки и на то, что они виляли из стороны в сторону, заметая следы, кобыле удалось-таки отыскать хозяйку. Ивейн тихонько рассмеялся, радуясь столь своевременному вмешательству животного. Однако, опасаясь, что и люди, идущие по их следу, тоже могут настигнуть их, он тотчас помог Анье вскочить в седло и пошел впереди, прокладывая дорогу к желанной цели.
