– Я уже обсудил эту возможность с моей невесткой, – сказал он тихим, но твердым тоном. – Она согласилась со мной, что обычный ваш ритм жизни в Нью-Йорке после такой операции может испортить все.
Шесть недель! Она не сможет оставаться с Томом все это время, чтобы окончательно не влюбиться в него. Она ответила на его поцелуй в мастерской.
– Вы не поправитесь в Нью-Йорке, даже не думайте об этом.
– Не поправлюсь?
– Вы же сами понимаете, как трудно прийти в себя после такого стресса. Может статься, что, уехав сейчас, вы никогда не избавитесь от трости.
Она выпрямилась на стуле. Тут он абсолютно прав. Ее работа требовала огромных усилий, сосредоточенности и готовности действовать в любую минуту, хорошего физического состояния. А кто не обладал этими качествами, тот выпадал из обоймы. Но она понимала и другое. «Мейер», «Бергман» и «Трирз» ее не будут ждать вечно.
– Мне нужно вернуться в Нью-Йорк, – как-то беспомощно произнесла Джен.
Снайдерс сидел, положив локти на стол.
– Учитывая тот факт, что вы, как умная женщина, понимаете весь риск своего положения и сделаете все, что в вашей власти, можно сократить срок до трех недель. Но это все.
– Хорошо. Три недели меня устраивает. Всего доброго, доктор.
– Время бежит быстро, миссис Паркер. Расслабьтесь, отдохните, не успеете и глазом моргнуть, как вернетесь в Нью-Йорк.
– Надеюсь, – сказала Джен больше самой себе, чем ему.
– Том!
– Я здесь. – Том, спрыгнул с подножки комбайна. – Ты так рано вернулась от доктора?
В этот раз в Колумбус на физиотерапию и к доктору Джени возила его сестра, а не Томас, как он делал это обычно. Они не обменялись и дюжиной слов с того момента, как он поцеловал ее в мастерской.
– У тебя есть минутка, чтобы поговорить? – Джен старалась не смотреть ему в глаза.
– Да, – ответил он, вытирая руки о полотенце. – Как прошел сеанс?
– Прекрасно.
– А ваш разговор с доктором?
– Так себе. Несмотря на то, что я поправляюсь, он считает, что я могу вернуться в Нью-Йорк не раньше, чем через шесть недель.
– Это, конечно, не то, что ты хотела услышать, не правда ли?
– Да, не то. Я не могу быть обузой для твоей семьи так долго.
– Ты и Роби совсем не обуза, мама и папа полюбили вас.
Джен ничего не ответила, она ждала, не скажет ли он что-нибудь еще, более личное, но Том промолчал.
– Спасибо за эти слова, – она говорила вежливо, чтобы только что-то ответить. – Тем не менее, мы постараемся вернуться в дом Карпентеров как можно быстрее.
– Это ваше право. – Томас, холодно, пожал плечами.
– Я попрошу юриста о встрече по поводу развода. Чем скорее мы это сделаем…
– Может, какое-то время повременить с этим? – прервал ее Том.
– Почему? – Сердце Джен забилось быстрее.
Неужели он попросит ее изменить планы и остаться здесь? Казалось, сейчас от его ответа зависело все их будущее. Каким оно будет?
– Собираются приехать бабушка и дедушка Роби, – сказал Том, мгновенно разбив ее фантазии о будущей совместной жизни.
– Но почему ты решил, что они приезжают? От них ведь не было известий уже несколько недель.
– Поэтому они и решили приехать, – ответил он сухо. – Звонили сегодня утром, когда ты уехала к доктору. Они приедут завтра днем.
– Так скоро?
– Мама пригласила их к нам.
– О Господи! Зачем она это сделала?
– Мы ведь уже говорили об этом, они не такие плохие люди, – ответил Том, спокойно.
Она попыталась справиться с собой. Теперь ей это удавалось лучше – она стала сильнее.
– Да, говорили. – Она посмотрела ему в глаза, но они ничего не выражали. – И не раз. – Она помедлила, подыскав нужные слова. – Сердцем я понимаю, что ты прав, тем не менее, они представляют для меня угрозу.
– Мне трудно в это поверить, – возразил он, улыбаясь.
Джени тоже улыбнулась.
– У меня большой опыт за эти девять лет. И когда эти люди появляются, мне кажется, будто я снова превращаюсь в двадцатитрехлетнюю мать-одиночку.
– Теперь ты стала старше и мудрее. Дай им шанс.
– Благодаря твоей маме, у меня нет выбора.
Она снова улыбнулась, показывая этим, что не сердится на Дайану.
– Для мамы семья – дело святое и внуки тоже. Ведь Роби их единственный внук, не правда ли?
– Да?
– Дети – это мощный магнит.
– А ты когда-нибудь собираешься иметь детей?
Она не подумала, что задала очень личный вопрос.
– Да, – ответил он, опустив глаза, – хочу. А ты планируешь еще иметь детей?
– Даже не знаю… Это очень трудно – одной растить ребенка.
Том шагнул ей навстречу.
– Но ты больше не одна.
– Нет, – сказала она, подняв на него глаза.
Джен не хотела вникать в тот глубокий смысл, который он вложил в этот разговор. Их взгляды встретились.
– Теперь у меня есть друзья, – сказала она очень нежно. – Люди, которые хотят мне добра… твои родители.
– Я имею в виду не моих родителей. – Джени машинально отметила, каким низким стал голос Тома. – Мы можем быть больше, чем друзьями.
– Я не знаю.
Он наклонил голову, пытаясь поцеловать ее. Сердце ее бешено заколотилось. Нужно приложить все силы, чтобы не повторить то, что случилось раньше, в мастерской. Ничего не изменилось. Они по-прежнему были из двух разных миров и по-прежнему не могли соединиться. Она должна всегда об этом помнить, даже если Том забудет.
– Это не сработает.
– Это сработает. – Он прижал свои губы к ее губам и обнял так крепко, что она не смогла отстраниться. – Я знаю, между нами что-то есть.
Она почувствовала, как горячие слезы текут по ее щекам. Он поднял голову.
– Что случилось?
– Мы путаем с тобой заботу и ответственность с чем-то еще, Том. Мне не нужна твоя жалость. – Ее голос дрогнул. – Я не хочу, чтобы ты ошибался.
– Да ничего я не путаю! – воскликнул он. – Никогда не чувствовал к тебе жалость и докажу это.
– Нет. – Она положила руку ему на грудь, удерживая его. – Я не хочу, чтобы потом ты раскаялся и обо всем пожалел. Нельзя путать любовь с благодарностью.
– Это все, что ты ко мне испытываешь? Благодарность?
– Да, Том, извини.
Это была сплошная ложь, но она чувствовала, что должна сказать именно это. Господи, как он ей нужен, с его сердцем и его душой!
– Никогда не поверю, что ты не хочешь этого так же, как хочу я, – сказал он, опуская руки.
Пальцы ее сразу похолодели. Она даже поежилась, надеясь, что он этого не заметил.
– Я не лгу. – Тень мимолетной тоски на его лице обожгла сердце. – Никогда.
Май в деревне – волшебное время. Все в цветах и зелени. С почтой из Арканзаса прибыла коробка, полная пушистых желтых комочков, и Роби с восторгом принял поручение – кормить цыплят и заботиться о них.
