— Ах господи, похоже, Гидеон и Лавиния все еще сражаются.
Неожиданно гул голосов прекратился, и вместо этого до сестер донеслось ритмичное постукивание в стену.
Приподняв голову, Генриетта прислушалась на минуту, потом повернулась на другой бок, еще раз ударив по подушке.
Агнес лежала на спине, глядя на ночные тени и с грустной улыбкой прислушиваясь к звукам из соседней комнаты.
В комнате, которая находилась наискосок по коридору, на постели Дафни, поджав под себя ноги, в ночных рубашках сидели в темноте Дженни и Дафни Барнетт. Дженни, уже забыв про ссору родителей, рассуждала на свою любимую тему.
— Лорне так повезло! — Дженни откинулась на спину, положив руку под голову, а ногу поверх матраса. — Он такой очаровашка.
— Я все равно все скажу маме.
— Ну нет уж, ты не станешь ябедничать, но если ты все-таки сделаешь это, тогда я расскажу, как ты курила за оранжереей.
— Я не курила!
— Курила. Серон тебя видел и все мне сказал. Ты была с Бетси Уайтинг.
— Я бы убила этого Серона!
— Разве тебе не нравятся усы и борода Тейлора? — продолжала Дженни, свесив ноги с кровати.
— Мне кажется, усы сами по себе еще ничего не значат.
Дженни только перевернулась на живот и положила щеку на скрещенные руки.
— Но не у Тейлора. — Она издала тяжелый вздох. — Господи, я бы все отдала, чтобы только стать Лорной. Серон говорит, что Тейлор поцеловал ее на прошлой неделе в розовом саду, когда они возвращались домой.
— Ну да? А вот меня бы ты не застала с Тейлором Дювалем! И ни с каким другим мальчиком тоже! Все мальчишки противные.
— А я бы поцеловала Тейлора. Я бы даже поцеловала его с открытым ртом.
— С открытым ртом! Дженни Барнетт, иди ты к черту, раз ты говоришь такие вещи!
Дженни села, скрестив ноги. Она свободно откинула назад голову так, что волосы упали на плечи.
— Нет, я еще так не целовалась. Мне Сисси рассказывала, что когда люди становятся взрослыми, то они именно так и целуются. Они даже кладут языки друг другу в рот.
— Я все расскажу маме, раз ты так говоришь!
Дженни свесила руки, а затем закинула их за голову.
— Ну и рассказывай, Сисси говорит, что все так делают.
Сисси Туфтс, ровесница Дженни, была ее лучшей подругой.
— Хорошо, а откуда Сисси это знает?
— Она уже делала это. С Майклом Армфилдом. Она говорила, что это ужасно возбуждает.
— Врешь ты все. Никто не будет делать такие отвратителные вещи.
— О, Дафни… — Дженни соскочила с кровати и на цыпочках пересекла комнату, как балерина порхает через сцену, стремясь навстречу своему принцу. — Ты еще совсем ребенок. — Она уселась на подоконник, весь залитый лунным светом, в позе умирающей оперной примадонны.
— Я не ребенок! Подумаешь, я ведь; только на два года моложе тебя!.
Повернувшись вполоборота на ягодицах, Дженни вдруг представила себе струнный оркестр, играющий Чайковского.
— Ну ладно, я знаю только одно: если кто-нибудь из мальчиков захочет меня поцеловать, я попробую сделать это. И если он захочет засунуть свой язык в мой рот, я тоже так сделаю. — Ты правда думаешь, что Лорна тоже так делает с Тейлором?
— Серон подсматривал за ними через подзорную трубу, — Дженни перестала танцевать.
— Серон с подзорной трубой? Надо сказать тетушке Агнес, чтобы она никогда больше не давала ему эту трубу. Он таскает ее повсюду, показывает всем нашим друзьям, заставляя их хихикать вместе с ним, и еще заявляет голосом прорицателя, что «глаз все знает». Это так противно!
Они замолчали, и каждая размышляла о том, как же их несведущие двенадцатилетние братья будут решать проблему поцелуев, когда эта пора для них настанет.
Тем временем Дженни прервала молчание:
— Даф?
— Что?
— Как ты думаешь, куда денется твой нос, когда ты будешь целоваться с мальчиком?
— Откуда я знаю?
— Неужели ты никогда не думала, куда он денется?
— Я не знаю. Но он же никогда мне не мешал, когда меня тетушки целовали.
— Ну, это совсем другое. Когда мальчики целуются, они делают это дольше.
После продолжительной паузы Дженни снова окликнула:
— Эй, Даф!
— Что?
— А если кто-нибудь из мальчиков захочет нас поцеловать, а мы даже не знаем, как это делать.
— Ну это как раз можно узнать.
— Почему это ты так уверена, что можно узнать? Мне кажется, нам лучше сейчас потренироваться.
Дафни поняла, куда клонит Дженни, и категорически отказалась от этого:
— Нет-нет, только не я! Поищи кого-нибудь еще!
— Но, Дафни, может быть, тебе тоже придется когда-нибудь поцеловаться с мальчиком. Ты что, хочешь выглядеть полным придурком, который даже не знает самых обычных вещей?
— Лучше я буду полным придурком, чем буду с тобой целоваться.
— Давай, Дафни.
— Ты ненормальная. Ты свихнулась на своем Тейлоре Дювале..
— Мы договоримся, что никогда никому об этом в жизни не скажем.
— Нет, — отрезала Дафни. — Я никогда этого не сделаю.
— Ты только представь себе, что Дэвид Туфтс попытается с тобой поцеловаться в первый раз и вы стукнетесь носами, и уж совсем глупо получится, когда он попытается засунуть язык в твой рот.
— Откуда ты знаешь про Дэвида Туфтса?
— Серон вытаскивает свою трубу не только когда, он следит за Лорной.
— Дэвид Туфтс никогда и не пытался меня поцеловать. Все, что он себе позволял, так это беседовать о коллекции насекомых.
— Может быть, не этим летом, но когда-нибудь все равно попробует.
Дафни размышляла только минуту и решила, что какое-то рациональное зерно в этом есть.
— Ну, все в порядке, давай. Только чур не обниматься!
— Ну конечно, нет. Мы будем это делать так же, как Сисси с Майклом. Они сидели на крыльце, когда это с ними произошло.
— Так, а что я теперь должна делать? Подойти туда и сесть около тебя?
— Конечно.
Дафни спрыгнула с кровати и уселась рядом с сестрой на подоконник. Они сидели рядышком, касаясь ногами пола, а их волосы блестели в лунном свете. Они взглянули друг на Друга и захихикали, затем замолчали, и, конечно, ни одна из них не сделала ни одного движения.
— Как ты думаешь, закрывать глаза или нет? — спросила Дафни.
— Думаю, да. Это может слишком смутить, если целоваться с открытыми глазами, все равно что рассматривать рыбий глаз, когда ты снимаешь рыбу с крючка.
— Ну, тогда давай живее, а то я чувствую себя полной дурой, — сказала Дафни.
— Хорошо, закрой глаза и чуть-чуть наклони голову в сторону.
Они обе отклонили головы и сморщили свои губки так, что они стали похожи на кончик колбасного батона.
Они едва коснулись друг друга губами, как сразу отринули назад и открыли глаза.
