Хизер, ошеломленная всем случившимся, в данный момент тоже не испытывала к подруге теплых чувств. Она еще никогда не теряла самообладания до такой степени! Как могла Кейт сыграть с ней подобную шутку!
Однако, изнемогая под гнетом тяжелого молчания Мак-корда, она все-таки нашла в себе мужество искоса взглянуть на него. Оказалось, что и он пристально изучает ее - нет, не пристально… дерзко, оценивающе, почти оскорбительно-нагло, словно выставленную на аукцион рабыню.
И за этого человека ей предстоит выйти замуж?!
Нет, Кейтлин просто невыносима! И намеренно обманула Хизер, да и Уинни тоже! Они ожидали увидеть джентльмена. Маккорд явно не подходил под это определение. Непокорная грива волос, где золото перемежается с соломой, почти черная кожа, ковбойская одежда… словно он дни и ночи проводит на свежем воздухе! Вряд ли ему часто доводится бывать в гостиных. Но больше всего ее поразило замкнутое, холодное, неприветливое выражение его лица. Этот человек казался таким же суровым, как Скалистые горы, которые он считал своим домом.
Скованная условностями жизнь не подготовила ее к встрече с такими, как Слоан Маккорд. Светлые пронизывающие глаза слегка сощурены, словно от яркого солнца, но она сумела разглядеть в них презрительное недоверие. А лицо… да в гранитных памятниках и то больше эмоций!
– Не хотите ли чаю? - окончательно растерявшись, предложила Хизер и по легкой усмешке мгновенно поняла, что сказала глупость.
– Думаю, в данной ситуации уместно кое-что покрепче, - с легкой издевкой заметил он.
– Я… кажется, Уинифред держит на кухне виски.
– Не стоит беспокоиться… мэм. Он и не подумал сесть. Хорошо еще, что догадался снять шляпу!
– Похоже, вы меня не ждали. Вероятно, не получили телеграмму.
– Как же, получила. Вчера.
Маккорд снова окатил ее ледяным взглядом.
– Кажется, вы совсем не готовились к встрече.
– Напротив. Мои вещи собраны. Школу я закрыла и распустила учениц.
– А как насчет Рэндолфа? Судя по тому, что я имел несчастье наблюдать, между вами далеко не все кончено. Хизер прерывисто вздохнула:
– Эван неизвестно почему решил, что раз я у него в долгу, значит, он мой полновластный хозяин. - И чуть вздернув подбородок, пояснила: - Ну а я, видите ли, с ним не согласна.
Маккорд поколебался, словно не зная, что сказать. Наконец, решительно тряхнув головой, он медленно выговорил:
– Понимаете… я тут подумал… возможно, слишком поспешил и торопил вас… собственно говоря, может, вся эта затея была ошибкой.
– Ошибка?! - Не дождавшись ответа, Хизер смущенно пролепетала: - Простите, обычно я соображаю куда быстрее. Не примите меня за полную идиотку, но я не совсем понимаю. Какая ошибка?
– Наш брак.
Девушка досадливо прикусила губу.
– Значит, ваши обстоятельства изменились? Кейтлин утверждала, что вашей малышке нужна мать, а вам - хозяйка салона, настоящая жена политика, которая могла бы помочь выиграть кампанию.
– Совершенно верно.
– В таком случае я чем-то вас не устраиваю? Слоана так и подмывало кивнуть и раз и навсегда покончить с этим.
– Достаточно сказать, что вы не такая, какой я себе представлял.
– А какой вы меня представляли?
– Более подходящей для жены ранчеро. Закаленной и не такой беспомощной… А вы и шагу самостоятельно ступить не можете!
В прекрасных беззащитных глазах заплескались боль и обида.
– Я знаю, какой кажусь в ваших глазах, мистер Маккорд, но, несмотря на все внешние и достаточно неблагоприятные обстоятельства, я вполне способна постоять за себя. Последние пять лет я зарабатывала на жизнь своим трудом - руководила школой.
Слоан ощутил, как сжалось сердце, но предпочел проигнорировать то, что считал слюнтяйством. «Герцогиня» Эшфорд действительно выглядела несмышленым младенцем, особенно в этом черном платье. Хрупкая, нежная, изящная, безмерно нуждающаяся в мужской поддержке. Словно драгоценная хрустальная ваза - вот-вот рассыплет ся от одного прикосновения. И все же… все же он не мог не восхищаться ее гордым достоинством, уверенностью в себе. Как быстро она оправилась от нападения Рэндолфа! Любая другая на ее месте впала бы в истерику! И если верить его невестке, Хизер Эшфорд едва сводит концы с концами, да еще и платит отцовские долги.
Слоан нетерпеливо хлопнул шляпой о бедро.
– Да, разумеется, академией для молодых леди, модной штучкой. Но умение разливать чай и играть на фортепьяно вряд ли пригодятся на Западе.
Подбородок поднялся еще выше.
– Кроме этого, я умею готовить, шить и ухаживать за детьми.
– Это не меняет того печального факта, что я для вас неподходящий муж. Я скотовод. Вы аристократка. Мне не нужна жена-герцогиня.
– Герцогиня?! Сомневаюсь, что подхожу под это определение.
– Кейтлин говорила, что вы из богатой семьи. Хизер передернула плечами - видимо, удар попал в цель.
– Родители мамы действительно были людьми зажиточными, но для меня это не имело особого значения. Со дня смерти отца мне приходится жить крайне скромно, поскольку почти все ушло кредиторам.
– Вы сказали, что остались должны Рэндолфу полторы тысячи долларов?
– Да… вернее, его банку.
Слоан поморщился при неприятном упоминании о банке. Чтобы получить эти чертовы полторы тысячи, ему пришлось заложить ранчо, а это означало, что до весеннего клеймения скота, когда можно продать стадо бычков, он оказывается в весьма стесненных финансовых обстоятельствах. Но хоть деньги и были одной из главных проблем, тревожился он совсем о другом. Все дело в ней. Что теперь будет? И как вести себя с этой женщиной?
В ее присутствии Слоан отчего-то ощущал себя зеленым юнцом, и это, разумеется, не слишком ему нравилось, не говоря уж о тех чувствах, которые она пробуждала в нем своей красотой, грацией и видом завзятой недотроги. Господи, по сравнению с ней он просто грубый, неотесанный ковбой, годный лишь на то, чтобы быкам хвосты крутить. Он не имеет права желать эту герцогиню с атласной кожей. Слоан не предаст память так рано ушедшей жены.
Он настороженно уставился на мисс Эшфорд:
– Вы, надеюсь, знаете, что моя дочь - наполовину шайеннка?
– Разумеется. Вы об этом писали.
– Большинство леди не слишком жалуют полукровок.
– Заверяю, это не имеет для меня ни малейшего значения.
Он не ответил, только скептически приподнял густую темно-золотую бровь.
– Пытаетесь сказать, что все-таки не желаете жениться на мне? - смело вступила в бой Хизер.
Слоан поколебался. Ни один джентльмен не посмеет сказать ничего подобного. Больше всего на свете ему хотелось схватить ее в объятия и стереть поцелуем обиду с ее лица. Как всякий мужчина, он умирал от желания распустить ее волосы, так чтобы они обрушились водопадом на плечи и спину, совсем как во сне. Будет ли она сжимать его плоть бархатными ножнами и трепетать в нахлынувшем экстазе, как тогда?
