Ознакомительная версия.
— Вы, разумеется, вовсе не должны были наставлять ее в этикете, но неужели для этого не нашлось ни одной дамы? Найджел покачал головой:
— После того как жена моя ушла на небо, в замке не осталось ни одной леди достаточно высокого происхождения, кроме разве жен моих рыцарей, но и у них не хватило смелости выстоять против моей упрямой дочери. Когда я пришел в себя и понял, что Милисент набралась опасных мыслей, поскорее отправил ее на воспитание в Фулбрей-Касл, в уверенности, что жена лорда Хью приберет ее к рукам. Но девочка оказалась на редкость неподатливой, и после нескольких лет неустанных попыток спасти ее душу Милисент отправили обратно с посланием, в котором говорилось, что их воспитанница безнадежна. Они перепробовали все возможное, кроме разве порки кнутом, и ничто не подействовало.
Интересно, сознает ли старик, что его дитя не только не годится в жены аристократу, но и вряд ли найдется мужчина в здравом рассудке, который захотел бы жениться на ней… Черт возьми, да ему предоставляется возможность отделаться от этой негодницы и не позорить ни себя, ни семью! Найджел сам посчитает необходимым освободить его от брачного контракта. Остается лишь тактично намекнуть ему на обстоятельства…
— Благодарю за искренность, лорд Найджел, но, учитывая все сказанное, согласитесь, вряд ли из нее выйдет хорошая жена, как по-вашему?
К его полнейшему разочарованию, Найджел улыбнулся:
— О, позвольте с вами не согласиться. Не сомневаюсь, дети и любимый муж — вот то, что может смягчить ее нрав и заставить узреть все неприличие поведения.
— Но откуда у вас такая уверенность?
— Именно так и произошло с ее матерью, а Милисент — точная копия моей покойницы жены. Я уже упоминал, что у супруги до свадьбы был неукротимый характер, и, говоря по правде, окружающие считали ее наказанием Господним, особой вздорной и горделивой, с ядовитым языком гадюки, который больно ранил всех без разбора. Представьте, любовь сотворила с ней волшебство.
Как ни тяжело было удержаться от презрительной реплики, Вулфрик все же с честью вышел из положения, заметив только:
— Вы предполагаете, что она полюбит меня? А если нет?
Найджел понимающе ухмыльнулся, что еще сильнее вывело из себя собеседника.
— Я не нахожу в вас ни единого недостатка. Или вы смеете утверждать, что не можете угодить женщине? — И, заметив, что Вулфрик густо покраснел, добавил: — Боюсь, что не поверил бы вам. А моя дочь такая же, как все, и если дать ей немного времени смириться с новым положением, вы станете центром ее жизни. Даю слово, что никому, кроме сына старого друга, не доверил бы свою девочку, ибо, если вы хоть немного похожи на отца, сделаете для нее все на свете.
Эти слова окончательно убили всякую надежду Вулфрика отделаться от нежеланной невесты. Ему придется загубить свою жизнь, повесив себе на шею дьяволицу, и все потому, что он истинный сын своего отца, не какой-то грубиян и невежда, в отличие от большинства мужчин не бьет и не издевается над теми, кто слабее, поскольку отец воспитал в нем благородство и рыцарство.
Во рту стоял горький вкус желчи. Кому понравится быть наставником собственной жены?
Досада и разочарование наконец вырвались наружу, хотя тон был по-прежнему учтив:
— Однако пока эта желанная перемена произойдет, лорд Найджел, мне придется немало потрудиться. Не ошибусь, если скажу, что меня ждут каждодневные битвы в собственном доме. Она игнорирует ваши приказы. Почему вы считаете, будто со мной все будет по-другому?
— Видите ли, Милисент отлично знает, как далеко она может зайти со мной, оставаясь при этом безнаказанной. Выйдя замуж, она лишится этого преимущества. Милисент далеко не глупа, господин мой, просто… несколько странно себя ведет и горячо отстаивает то, что, по ее мнению, важнее всего на свете. И как только на нее свалятся иные заботы, все переменится.
Но в отличие от Найджела Вулфрик не был столь оптимистичным. И не верил в счастливый конец так печально начавшейся помолвки.
Джоан бегала по всему замку, разыскивая сестру. Куда подевалась Милисент? Наверное, поднялась в северную башню, где они жили вдвоем, но, вместо того чтобы зайти в спальню, прошла по коридору к западной башне и, спустившись по ступенькам, вышла из замка. В конце концов Данбер — не такое уж маленькое место, и не может же Джоан бегать по всему поместью, заглядывая в каждый укромный уголок!
Наконец она отыскала сестру в конюшне, где та старалась подружиться с вороным жеребцом Вулфрика де Торпа, одним из огромных боевых коней, славившихся своей злобностью и готовых затоптать любого, кто встанет ни пути. Боевые кони были малопригодны для путешествий именно из-за своей неукротимости, и рыцари старались брать в дорогу более смирных животных, а боевых коней берегли исключительно для сражений. Но и этот жеребец был настоящим великаном и не выглядел особенно приветливым… до этой минуты.
— Надеюсь, ты не пытаешься восстановить его против владельца? — тихо осведомилась Джоан, приближаясь к стойлу.
— Я подумывала именно об этом, — угрюмо буркнула сестра.
Джоан невольно улыбнулась:
— Но переменила решение?
— Да. Не хочу, чтобы пострадал несчастный жеребец, а именно так и будет, если он выйдет из повиновения. Подонок его не пощадит. В его характере жестокость и склонность причинять боль, как я узнала на собственной шкуре.
— Это случилось так давно, Мили, — мягко напомнила Джоан. — Он был тогда совсем еще мальчишкой! С тех пор многое изменилось…
Милисент вскинула голову. Глаза налились золотистым жаром.
— Ты видела, что произошло сегодня на дороге? Он ударил бы меня, не вступись ты вовремя!
— Но он не знал, что это ты.
— Не важно! Сравни нас! Я карлица по сравнению с ним, и все же он едва не поднял на меня руку.
Джоан трудно было отрицать очевидное, поэтому она ограничилась репликой:
— Зато я видела, в какой ужас он пришел, когда узнал, кто скрывается под маской дворового мальчишки.
— Вот и прекрасно! — взорвалась Милисент. — В таком случае я, пожалуй, вернусь в зал, чтобы посмотреть, как разорвут этот дурацкий контракт.
— Сомневаюсь, — покачала головой Джоан. — Разве он обладает властью нарушить договор, заключенный его отцом?
— Наверное, нет, — нахмурилась Милисент. — Но в таком случае я постараюсь, чтобы папа отказал ему. Я и без того собиралась это сделать, да только думала, что время еще есть. Что это на меня нашло? — Она презрительно фыркнула. — Ведь он мог приехать за мной сотню раз за последние шесть лет, но, видимо, не слишком рвался. Поэтому я почти о нем забыла.
Она немного преувеличивала, и обе это понимали. Просто Милисент отдала сердце другому, но не могла выйти замуж, пока старый контракт, связывающий ее с Вулфриком де Торпом, оставался в силе. Она не могла не думать о своей затянувшейся помолвке, правда, мысли эти отнюдь нельзя было назвать приятными.
Ознакомительная версия.
