— Подумал ли ты обо всех последствиях того, что ты просишь меня сделать? Ведь даже если мне удастся освободить мисс Клар… мисс Кардью, ее репутация будет подмочена. Она может оставаться чистой, как первый снег. Только кто этому поверит после того, как она проведет несколько месяцев в таком месте, которое большинство представителей светского общества считают чуть ли не борделем? Даже твоя незапятнанная репутация и твое положение в компании не защитят ее от пересудов и ядовитых замечаний завзятых сплетников. Если ты настоишь на браке с ней, ты станешь посмешищем для всего Лондона. Даже мои приключения бледнеют по сравнению с этим.
Макс поднялся с кресла и, сделав несколько шагов, остановился перед пейзажем Констебля, свисавшим с потолка палатки. Эш впервые осознал, насколько сильно он напоминает сельскую местность вокруг Драйден-Холла. Даже не сосчитать, сколько раз он видел, как Кларинда бегом пересекает такой же луг с озорной улыбкой на испачканной мордашке и длинными белокурыми косами за спиной.
— С обществом я все улажу, когда придет время, — сказал наконец Макс. — Просто привези ее ко мне.
— Боже милосердный! — воскликнул Эш, потрясенный словами брата. — Ты действительно любишь ее, не так ли?
Когда Макс повернулся, в его глазах Эш увидел такую беспомощность, что отвечать на этот вопрос не было необходимости.
Эш покачал головой:
— В таком случае помоги тебе Господь.
Чувствуя на себе тяжелый взгляд брата, Эш снова взял со стола чек и сунул его в карман. Он почти дошел до выхода из палатки, когда понял, что их сделка еще не заключена.
Он взглянул через плечо на Макса.
— Ты один из самых завидных холостяков во всей Англии. Почему изо всех женщин в мире ты выбрал ее?
Поскольку тот же самый вопрос преследовал его в течение десятилетия, Эш ничуть не удивился, когда его брат не нашел что ему ответить.
— Что, черт возьми, делает этот придурок? — Прятавшийся за обломком скалы Эш поднес к глазам бронзовую подзорную трубу, чтобы получше разглядеть человека, которого собирался похитить.
В течение почти сорока пяти минут он наблюдал, как аль-Фарук, нынешний султан Эль-Джадиды, гоняет взад-вперед по дороге своего коня, как будто его подстегивает какой-то невидимый дьявол.
— Почему бы тебе не спуститься туда и не спросить его самого, капитан? — предложил его приятель, бросая в рот виноградину и шумно запивая ее содержимым фляги, которую держал в руке.
Чуть опустив вниз подзорную трубу, Эш искоса взглянул на Люка. Его соратник удобно расположился за соседним камнем, как будто решил на досуге принять утреннюю воздушную ванну под беспощадными лучами марокканского солнца. Рожденный в результате короткой, но страстной связи между итальянским графом и красавицей цыганкой, Люк обладал не только ангельски красивой внешностью, но и склонностью к праздности. Пустяковое усилие, потребовавшееся для подъема сюда, чтобы осмотреть дорогу внизу, как видно, лишило его даже того минимума энергии, который у него имелся. Если они не начнут действовать как можно скорее, Люк, наверное, свернется клубочком где-нибудь за камнем, чтобы вздремнуть.
Эш повернулся, чтобы взять у приятеля флягу, и обнаружил, что она почти пуста.
— Я нанял тебя для того, чтобы ты помог мне похитить султана, а не для того, чтобы ты еще до полудня опустошил все наши запасы провианта.
— Слово «нанял» дает основания ожидать, что мне и впрямь заплатят за услуги? — томно растягивая слова, уточнил Люк. — Неужели я увижу хотя бы один золотой соверен в своей ладони?
Эш сунул флягу в кожаный футляр, подвешенный на груди, избегая проницательного взгляда приятеля.
— Я заплачу тебе, как только доберусь до надежного банка и обналичу чек. Я уже говорил тебе, что у меня в последнее время возникли финансовые затруднения.
— А не было ли, случайно, у финансовых затруднений больших карих глаз, длинных черных волос и парочки самых привлекательных…
— Заткнись! — огрызнулся Эш, снова наводя подзорную трубу на дорогу в тот момент, когда султан развернул коня в дальнем конце нижней дороги и направился назад, поднимая при каждом ударе лошадиных копыт об землю золотистые струйки песка. — Вот он снова едет сюда.
На сей раз Люк заставил себя пошевелиться и выглянул из-за камня. Со своими черными глазами, обрамленными темными ресницами, в развевающихся белых одеждах и с непокорной гривой черных кудрей, сдерживаемых традиционной повязкой, Люк мог без труда сойти за настоящего марокканца.
Поскольку у Эша с его золотистыми глазами и светло-русыми волосами такого шанса не было, предполагалось, что его бриджи для верховой езды и батистовая сорочка цвета слоновой кости не будут бросаться в глаза среди песка и солнца. Внимательно рассматривая намеченную жертву сквозь подзорную трубу, Эш с рассеянным видом провел рукой по челюсти, с удовольствием ощутив под ладонью привычную щетину. По крайней мере он больше не чувствовал себя стриженой овцой.
— Хотелось бы знать, почему этот человек ездит без телохранителя? — пробормотал он. — Похоже, он просто напрашивается на то, чтобы попасть в засаду.
Даже без телохранителя султан казался впечатляющим противником. Его темно-красный плащ собирался складками на боках огромного вороного жеребца, напоминавшего скорее дракона, чем лошадь. Эш не удивился бы, если бы из раздувавшихся ноздрей этого зверя вдруг вырвались клубы дыма. Всадник восседал на украшенном серебром седле, словно какой-нибудь император древних времен. Под плащом на нем были надеты только широкие шаровары и черный жилет, открывавший взгляду мощную грудь и предплечья.
Взгляд Эша скользнул по этим предплечьям и остановился на мощных руках, державших кожаные поводья. Он представил себе эти бронзовые от загара руки на белоснежной плоти, воспоминание о которой, промелькнув в мозгу, заставило солнечный свет стать кроваво-красным.
Словно издалека он услышал голос Люка:
— С тобой все в порядке, капитан? Ты выглядишь малость… не в себе.
— Не говори глупостей. Это, должно быть, от жары. — Сняв с головы широкополую шляпу, Эш вытер лоб. Однако Люк продолжал глядеть на него с явным беспокойством. Они оба знали, что Эш не был подвержен солнечным ударам, от которых в этом регионе страдали многие англичане.
Эш снова нахлобучил шляпу на голову. Если он продолжит думать в этом опасном направлении, то вместо того, чтобы похитить султана, всадит ему пулю промеж глаз.
— Интересно знать, что нам делать с белокурой красоткой, когда спасем ее? — спросил Люк.
