— Не пытайся отрицать, — бросила она Мичеллу вчера. — Я слышала, как вы делили добычу. Вы не могли даже дождаться, когда мы покинем Лондон.
Линнет огляделась и вздрогнула, обнаружив, что стоит на маленькой площадке на верху лестницы. Как давно она тут? Она тряхнула головой, чтобы избавиться от неприятных воспоминаний.
По обе стороны от нее двери вели в две одинаковые комнаты, где спали они с Франсуа. Она толкнула ту, что справа, и пригнулась, чтобы не стукнуться головой о низкую притолоку. Это была ее старая спальня. Та же узкая кровать занимала большую часть тесного пространства под покатой крышей. Как часто она открывала этот ставень и любовалась на звезды, когда сочиняла всякие истории про рыцарей и принцесс? В то время она и мечтать не могла, чтобы встретить принцессу, тем паче подружиться с ней.
Она снова тряхнула головой. Что это с ней такое? Она пришла сюда не помечтать, а чтобы найти кое-что. В спешке покидая Лондон в ту ночь, она забыла одну вещицу, которая была ей очень дорога.
Маловероятно, что она все еще там, где Линнет спрятала ее, но надо посмотреть. Она опустилась на колени и сунула руку между матрацем и веревками. Ничего. От затхлого запаха соломы она чихнула и потянулась дальше, всунув руку до самого плеча. По-прежнему ничего.
Линнет встала на четвереньки и заглянула под кровать. Там было слишком темно, чтобы что-нибудь увидеть. Она села, кашляя, и чуть не поперхнулась, когда позади нее послышался какой-то звук.
Скри-и-и-п.
Тонкий кинжал, который она носила в рукаве, был уже у нее в руке, когда она резко оглянулась. Крышка старого сундука в изножье кровати медленно приподнялась, и показалась шапка рыжих кудряшек.
— Святители небесные! — воскликнула Линнет, прижав ладонь к груди. — Ты напугала меня до полусмерти.
Очевидно, Мичелл забыл кое-кого из своей семьи, когда выезжал сегодня утром. Девчушка, которой, по предположению Линнет, было лет семь или восемь, до конца открыла крышку и выбралась из сундука.
— Это вы забрали наш дом? — спросила девочка.
И что она должна на это сказать? Линнет села на пол и обняла руками колени.
— Когда-то это был мой дом.
— И эта спальня, значит, тоже была вашей?
Линнет кивнула.
Склонив голову набок, девочка спросила:
— А что вы ищете?
— Ручное зеркальце в стальной полированной оправе. — Помолчав, Линнет добавила: — Это единственная вещь, которая осталась у меня от мамы.
Странно, но она чувствовала потребность оправдаться перед этой маленькой девочкой.
Девочка прошла к другой стороне кровати.
— Я его перепрятала, — сказала она, и ее рыжая кудрявая макушка скрылась из виду.
Через пару секунд она снова вынырнула с давно забытым зеркальцем в руке.
— Спасибо, — прошептала Линнет, когда девочка протянула его ей.
Она провела пальцами по знакомому цветочному рисунку с обратной стороны, потускневшему от времени.
Линнет сделала глубокий вдох и взяла себя в руки. Попытавшись улыбнуться, она спросила:
— Как тебя зовут?
— Лили.
— Ты замечательная девочка, Лили.
— Моя сестра тоже так говорит. — Лучезарная улыбка девочки померкла, взгляд скользнул в сторону. — А братья обзывают меня всякими гадкими словами.
— А сколько у тебя братьев?
— Много.
Девчушка сделала такое кислое лицо, что Линнет поневоле заподозрила, что мальчики пошли в отца. Бедняжка.
Линнет сунула руку в карман платья, чтобы выудить монету из кошелька.
— Вижу, ты здорово умеешь прятать вещи, поэтому припрячь-ка это от своих братьев. — «И от своего грязного загребущего папаши». — Это тебе за возвращение зеркала.
Когда Линнет взяла руку Л или и вложила золотой флорин ей в ладонь, девочка открыла рот от изумления.
— А вот мое кольцо. — Линнет стащила его с мизинца и вложила в другую руку Л или. — Если когда-нибудь попадёшь в беду, покажи его мастеру Вудли. Он найдет моего брата или меня, и кто-то из нас поможет тебе.
Лили зажала кольцо в кулачке и кивнула. Ясно, что эта девочка привыкла ждать всяких бед. Линнет рассказала, как найти жилье ее секретаря, и заставила Лили повторить услышанное дважды.
— Твоя семья скоро вернется, — сказала Линнет, поднимаясь на ноги. — Подожди меня внизу, и мы вместе полакомимся мясным пирогом, пока будем ждать твоего отца.
Когда Линнет вошла в гостиную, глаза ее секретаря распахнулись, и он стал поспешно подниматься.
— Скажите Мичеллу, чтобы встретился со мной через час. У меня к нему предложение, — распорядилась она. — Если он даст мне то, что я хочу, я прощу ему долг и позволю оставить себе этот дом.
Секретарь приложил ладонь к груди, словно ее слова причинили ему боль.
— Но у него не осталось больше ничего ценного.
Линнет улыбнулась:
— Я же заполучила табуретку.
— Откуда мне было знать, что этот сучий потрох размножается как кролик? — пожаловалась она брату тем вечером. — Не могу же я выгнать его жену и детей на улицу.
Они с Франсуа сидели за бутылочкой ее лучшего вина в доме на Стрэнде, который она купила неделю назад.
— Месть оказалась значительно сложнее, чем ты предполагала. — Франсуа поднял свой бокал с лукавыми искорками в глазах. — Быть может, теперь у тебя хватит ума предоставить правосудие Богу.
Она улыбнулась ему поверх края своего бокала:
— Ты же прекрасно знаешь, что нет.
Он испустил многострадальный вздох.
— Ты хороший коммерсант, Линнет. Если бы ты не направляла всю свою деловую активность на месть, то могла бы нажить целое состояние.
— Я намереваюсь осуществить и то и другое, — сказала она. — Здесь, в Лондоне, это трудно, потому что купеческие гильдии подмяли под себя всю торговлю. Но теперь у меня есть план.
— Умоляю, только не рассказывай мне. — Франсуа вскинул руки. — Дай еще хоть с час понаслаждаться покоем.
Они улыбнулись друг другу, потом Линнет сжала его руку.
— Как мне повезло, что у меня такой брат.
Они сидели в уютном молчании, положив ноги на дедушкину табуретку, и наблюдали за горящими угольками в жаровне.
Через некоторое время Франсуа сказал:
— Я слышал, Джейми Рейберн в Лондоне.
— Да. — Линнет сделала неторопливый глоток вина. — Я его видела.
— И не раз, как я слышал.
Она закатила глаза:
— Что ты делаешь — подкупаешь слуг? Спишь с фрейлинами королевы?
Франсуа подмигнул и пожал плечом.
— Все, что требуется. — Он подлил вина в бокалы. — Какой он?
— Отвратительный.
Франсуа откинул голову и расхохотался:
— Как я понимаю, в этот раз он не упал к твоим ногам.
