Непокорная фрау Мельцер - Якобс Анне

– Давай зайдем внутрь, – предложила Мари, которая получила ключ от Пауля.

– Но будь осторожна. Там, наверное, очень грязно.

Она была права. Бывший магазин фарфора выглядел ужасно. До них доносился затхлый запах клея, картона и старого лака для пола. Когда Мари попыталась включить электрический свет, лампа на потолке не зажглась.

– О, боже, – Мари оглянулась вокруг, – здесь сначала нужно все убрать.

Китти провела пальцем по одному из старых столов и нарисовала на пыли слова «Ателье моды Мари». Она засмеялась.

– Фу! Это все дрова, Мари. Только посмотри на этот шатающийся хлам… А вот там, сзади, помещение, его надо присоединить к магазину. Там есть еще комнаты?

Мари открыла дверь – предстали старый письменный стол, стулья, темные стенные шкафы, в которых все еще хранились папки и картонные коробки.

– У них здесь была контора. Смотри: даже есть телефонная связь. Как удобно, тебе это пригодится, Мари… Ой, это паутина на потолке. Наверное, она висит там уже много лет. Интересно, а мыши здесь тоже есть?

– Возможно.

Китти кусала губы. Зачем она болтает такие глупости? Мыши! Конечно, здесь были мыши, но не следовало сейчас заострять на этом внимание!

– Он гораздо больше, чем я думала! – воскликнула Мари, которая обнаружила еще несколько комнат.

Сзади, в другой части дома, был даже зимний сад, довольно очаровательная конструкция из кованых железных стоек и стекла. К сожалению, шпаклевка в нескольких местах уже осыпалась, и два стекла, выпав из рам, валялись разбитыми на полу.

– Здесь нужно срочно что-то делать, – размышляла Мари. – Было бы очень обидно, если эта красивая конструкция придет в упадок.

Китти протерла куском газеты небольшой участок на грязном стекле и заглянула в зимний сад.

Маленький сад, казалось, полностью зарос.

– Какие там дебри, придется позвать Густава…

Китти замолчала, потому что послышались шаги. Обе женщины с волнением посмотрели друг на друга.

– Разве ты не закрыла за нами дверь, Мари? – спросила Китти шепотом.

– Я об этом не подумала…

Они стояли неподвижно и слушали с бьющимися сердцами. Шаги приближались, затем незваный гость чихнул и остановился, чтобы высморкаться.

– Фрау Мельцер? Мари? Вы там? Это я…

– Клиппи! – укоризненно воскликнула Китти. – Как вы нас напугали. Мы уже подумали, что здесь крадется убийца.

Эрнст фон Клипштайн выглядел искренне изумленным и заявил, что не рассчитывал на такой эффект.

– Я случайно проезжал мимо и увидел, как две дамы заходят в здание. Тогда-то у меня и возникла идея, что я могу быть вам полезен.

Он подкрепил эти слова коротким поклоном по-военному. Несмотря на то, что он уже несколько лет жил в Аугсбурге, Эрнст фон Клипштайн во многом оставался прусским офицером.

– Что ж, – с усмешкой заговорила Мари. – Раз вы здесь, могли бы сопроводить нас на верхние этажи. Но предупреждаю: как только Китти увидит паука, она упадет в обморок на месте.

– Я?! – возмущенно воскликнула Китти. – Какая чушь, Мари! Я не боюсь ни пауков, ни шмелей, ни ос, ни муравьев. Даже комаров. Максимум мышей. Но только когда они бегают под ногами…

Эрнст фон Клипштайн заверил их, что подхватит каждую даму на руки, если они упадут в обморок, и сам отнесет обратно на виллу.

– Тогда мы можем смело подниматься по лестнице, – решила Мари.

На втором этаже Мюллеры когда-то хранили товары, и там до сих пор стояли пустые ящики и картонные коробки. Две комнаты некоторое время сдавались студентам, там все еще стояли кровати и старая мебель. Все выглядело угнетающе и печально. Здесь же находились две небольшие квартиры: в одной жила пожилая чета Мюллеров, другая была пуста. Ее снимала семья, которая недавно съехала.

– Врач, – рассказал фон Клипштайн, – до войны работал в городской больнице. Во время войны был санитаром и погиб в России, жена еле сводит концы с концами, шьет для себя и двух мальчиков. Она не могла платить за квартиру и теперь живет где-то в старом городе.

– Эта проклятая, бессмысленная война, – прошептала Мари, качая головой. – Неужели Пауль выселил эту женщину?

Фон Клипштайн покачал головой. Это сделали Мюллеры еще до продажи дома.

Задумчивые, они спустились по лестнице, и теперь Китти пришлось подбодрить Мари:

– О, боже мой, Мари! Не делай такое грустное лицо. В жизни так бывает: иногда ты идешь вверх, а потом вниз… Может быть, ты сможешь нанять эту женщину швеей? Это поможет всем, верно?

Мрачное выражение лица Мари немного прояснилось.

– Это была бы хорошая идея, Китти… Да, я могу это сделать. При условии, конечно, что она действительно хорошо шьет…

– Уж точно не хуже Ханны.

– Ханна учится у меня, Китти. Я думаю, она может делать больше, чем мыть посуду и замешивать тесто. Если она станет хорошей швеей, то сможет зарабатывать на жизнь самостоятельно.

– Все в порядке, моя дорогая, заботливая, сердечная Мари, которая думает о благе всех людей. Пусть Ханна станет швеей, раз ты так хочешь. Почему бы тебе не повесить ей на шею золотую цепь и не подарить замок… Принцесса Ханна белошвейка.

– О, Китти!

Мари не смогла удержаться от смеха, Китти и Эрнст фон Клипштайн тоже заулыбались. Всем троим это пошло на пользу, мрачное настроение, охватившее их при виде запущенных внутренних помещений, улетучилось. Китти предложила покрасить два ветхих деревянных стола с резными ножками в белый цвет. Это будет привлекать внимание.

– В общем, мы должны покрасить стены не в белый цвет, а в нежный кремовый. Ты понимаешь, Мари? Это выглядит более элегантно. Кремовый с золотом – это по-королевски. Тогда ты сможешь запрашивать за свои модели в два раза большую цену.

– Ох, Китти, – вздохнула Мари и с беспомощным видом оглядела пустой магазин. – Кто в эти трудные времена будет покупать модельные платья?

– Я мог бы назвать вам список людей, которые могут позволить себе целый гардероб модельных платьев, – вежливо возразил Эрнст фон Клипштайн. – Вы должны верить в свой проект, Мари. Я уверен, что он будет успешным.

Неужели он говорил это только для того, чтобы подбодрить Мари? Китти прекрасно понимала, что бедный Клиппи все еще влюблен в ее невестку, хотя знал, что надежды нет.

– Просто… Паулю предстоит вложить еще столько денег в это ателье. Ремонт. Обстановка. А потом ткани. Зарплата швеям… Иногда у меня кружится голова, когда я думаю об этом.

Китти закатила глаза. Да, что же это такое? Мари управляла текстильной фабрикой Мельцера всю войну, вела переговоры, заключала сделки, проталкивала производство бумажных тканей… А теперь она боится открыть это крошечное ателье мод!

– Поверьте мне, Мари, – настойчиво убеждал фон Клипштайн. – Эти инвестиции – лучшее, что Пауль может сделать с деньгами. Инвестирование – волшебное слово в настоящее время. Кто просто держит при себе деньги, никуда их не вкладывая, тот уже проиграл. – Мари бросила на него благодарный взгляд, на что Эрнст фон Клипштайн ответил счастливой улыбкой. Китти подозревала, что добрый Клиппи, вероятно, будет вспоминать эту секунду еще несколько месяцев. – Могу я отвезти вас обратно на виллу? Или в другое место? Моя машина стоит прямо перед магазином.

Фон Клипштайн уже некоторое время был владельцем подержанного лимузина Opel Torpedo. Клиппи приобрел машину скорее из практических соображений, поскольку в отличие от Пауля не был одержим автомобилями. Он вырос в имении своих родителей и был отличным наездником, пока не получил ранение на войне. После этого ему пришлось повесить сапоги для верховой езды. Он старался не упоминать, что у него до сих пор были боли при ходьбе и даже когда он сидел. Автомобиль для него был самым удобным способом передвижения по Аугсбургу.

Мари отказалась – у них были еще дела, и они планировали позже вернуться на трамвае.

– Тогда я желаю вам приятного дня.

Пока Мари тщательно закрывала дверь магазина, Китти смотрела, как уезжает фон Клипштайн. Он был довольно симпатичным мужчиной, неженатым, совладельцем вновь процветающей текстильной фабрики и владельцем автомобиля в придачу. Тот мужчина, которого называют «хорошей партией».