Не без укола ревности девушка попыталась представить Изольду в аскетической атмосфере этой спальни, где царит едва ли не хирургическая чистота. Флора уже побывала в покоях мадам Серр, где над каминной доской висел портрет хозяйки кисти знаменитого Уинтерхальтера: русоволосая женщина с тонким станом, достойное королевы бриллиантовое колье на высокой декольтированной груди. Следует отдать должное Адаму — если верить художнику, граф женился отнюдь не на дурнушке. Зато вкус мадам Серр был куда менее бесспорен, чем ее красота. Скажем, Флора не пришла в восторг от украшающих кровать золоченых лебедей — собственно, Люси для того и затащила новую подругу в спальню матери, чтобы показать сияющие изумруды в глазницах деревянных птиц. Спальня беглой супруги била в глаза вызывающей роскошью: кругом подушки и подушечки, бахрома и кисти, дорогой фарфор, шелк, атлас и позолота. Столики и мраморная каминная доска ломятся от дорогих никчемных безделушек. На обитых розовым дамастом стенах пошлые буколики в золоченых рамочках. Словом, декорация в духе рококо на сцене оперного театра. Или будуар в дорогом борделе.
В отличие от покоев Изольды, где глаз уставал от приключений, в спальне Адама было только необходимое. Туалетный столик с зеркалом, рабочая конторка, кожаный диванчик перед камином, ковер приглушенных сине-красных тонов и, наконец, массивная широкая кровать. Строго функциональная комната, о хозяине не говорящая ничего — или очень много.
Если совместимость супругов измерять сходством декоративных пристрастий, то следует удивляться, что эти двое прожили так долго!
— Пойдемте, посмотрим на папины ножики, — поманила Люси.
Они перешли в длинную и узкую гардеробную и оказались между шпалерой высоченных встроенных шкафов. Девочка распахнула один из них… и Флоре почудилось, что ей вдруг открылось тайное тайных души графа Адама Серра. На полках и на бронзовых крючьях на внутренней стороне каждой открытой створки она увидела десятки ножей. У одних лезвия обычной формы, у других — причудливой. А разнообразию рукояток не было конца: короткие и длинные, костяные и бронзовые, богато украшенные и совсем простенькие. Великолепная коллекция смертоносного индейского холодного оружия!
— Какая жуть, прямо мороз по коже, — восхищенно выдохнула Флора.
Да здесь припрятано не меньше потенциальной смерти, чем в ящике с динамитом! И эти предметы так странно не похожи на безобидные, словно спящие вечным сном музейные экспонаты. Казалось, собранная Адамом сила только дремлет в ожидании безжалостных рук.
— Дальше еще интереснее! — щебетала Люси, открывая следующий шкаф. — Маман говорит, что все это варварство. А нам с папой нравится.
Пораженному взгляду Флоры открылся настоящий склад индейской одежды и обуви, своего рода маленький музей. На нижней полке — десятки пар мокасин с причудливыми резными выкладками всяких цветов. На вешалках — мужские и женские наряды из тончайшей кожи цвета сливочного масла. Опушка — из хвостов горностая и волка. Рукава украшают прорезные узоры, бахрома и вшитые бусы. Какое наглядное свидетельство богатого воображения и мастерства абсароков! Было ясно, что Адам Серр не только не стесняется своих индейских корней, но и гордится ими.
— Просто чудо! — приглушенно воскликнула Флора. Она понимала, сколько труда и времени вложено в создание этих прекрасных вещей.
— А это папин дух, — объявила Люси, указывая на стилизованное изображение волка на груди одной из кожаных рубах. — В племени его называют Тседит-сира-тси. — Последнее слово малышка произнесла в гортанной манере индейцев. — Это значит «Грозный Волк». Но папа никакой не грозный. Он хороший. Хотя маман думает иначе.
Пауза и протяжный горестный вздох, какого никак не ожидаешь услышать от трехлетнего ребенка.
— Маман всегда кричала на папу. Мне говорила, что настоящая леди никогда не повышает голос. А сама кричала. Папа сказал, что у, нее анти… анти… — Люси споткнулась на сложном слове, но мужественно кое-как одолела его и продолжала: — Антипандия к жизни на природе. А я рада, что она не взяла меня в Париж. Я люблю Монтану.
Флора на пару секунд онемела. Простодушные откровения девочки ставили гостью в неловкое положение: пусть и не по своей воле, но она подглядывала в святая святых чужой семейной жизни. И все же, как это ни стыдно, ей было приятно лишний раз убедиться в том, что между Адамом и его женой не было особой любви.
В итоге Флора предпочла нейтральное продолжение разговора.
— Я рада, что ты любишь родную Монтану, — промолвила девушка. — Нам с отцом ваш край очень нравится. А теперь давай-ка поищем твой арапник. Ведь ты еще не прочь покататься верхом на Птичке?
В начале вечера в гостиную, где Флора и ее отец играли с Люси в простенькую карточную игру, зашла миссис 0'Брайен. Распахивая двери в столовую, она сказала:
— Коль скоро мистер Серр, увы, еще не вернулся, то ужин откладывать негоже. Извольте к столу. Хотя хозяин вот-вот будет. Раз он сказал во вторник, а сегодня вторник — значит, непременно объявится. Люси, у нас на десерт черничный пирог. Только прежде ты должна скушать немного овощей. Вкусный свежий зеленый горошек. И еще кулебяка с мясом и капустой — господин повар приготовил специально для тебя.
— Я всегда исправно кушаю овощи, — весело заявила Люси, сущий ангелочек в розовом шелковом платьице.
— «Всегда», — ворчливо передразнила ее экономка. — Боюсь, что тут без папиной помощи не обходится!
— Ничего подобного, миссис О! — возразила девочка. — Цезарь любит только мясо.
Речь шла о тонконогой охотничьей собаке, что мирно лежала возле кресла Люси.
— Эта тварь жрет все, что на зуб попадет: сырое и вареное, постное и скоромное. Так ты, лапочка, уважь меня, хотя бы горошка скушай перед десертом.
— Не беспокойтесь, миссис О, — вмешалась Флора. С экономкой она была уже на дружеской ноге, потому что в эти два дня Люси не раз затаскивала ее на кухню, где всем распоряжалась миссис 0'Брайен. — Я лично прослежу, чтобы овощи попали в животик Люси, а не в глотку собаки.
— Спасибо, мисс Флора, — с благодарной улыбкой отозвалась ирландка. — Приятно иметь гостьей истинную леди. Люси, будь добра во всем слушаться мисс Флору. А для вас, милорд, — добавила она, поворачиваясь к лорду Халдейну, — мы приготовили бутылочку отменного кларета. Из особых запасов мистера Серра. Милости просим к столу. Нынче у нас просто, без церемоний. И хорошо. С тех пор как сгинула… — Тут миссис 0'Брайен осеклась, пристыженно кашлянула и скороговоркой продолжила: — К столу, все к столу. Не то ужин остынет!
Все так же хлопотливо кудахтая, она препроводила всю троицу в столовую. Что до Цезаря, то пес юркнул в дверь самостоятельно, без приглашения.
